Женевьева Горничек - Сердце Ведьмы [litres]

– Братик.

На глаза женщины навернулись слёзы. Она протянула дрожащую руку, чтобы коснуться гладкой, влажной чешуи на морде сына; его огромные глаза закрылись, словно он наслаждался прикосновением другого существа после столь долгого пребывания на дне океана.

В полном одиночестве.

– Ты можешь говорить, – прошептала колдунья.

– Он старается изо всех сил, – ответил за Змея Фенрир голосом гораздо более глубоким, чем тот детский голос, который Ангербода слышала в своей голове целую вечность назад. Хотя волк всё ещё находился на некотором расстоянии от них, она могла слышать его громко и ясно. – Хорошо, что мы достаточно необычные, чтобы общаться мысленно, иначе мы оба могли сойти с ума в заключении.

– Сойти с ума, – повторил Ёрмунганд. – Мы оба.

– Я звала вас обоих. Вы хоть раз слышали меня? – слабым голосом произнесла ведьма. – Никто из вас ни разу мне не ответил, хотя я пыталась бесчисленное количество раз…

– Мы были вне твоей досягаемости. Вне чьей-либо досягаемости, – сказал Фенрир. – Может быть, из-за какого-то заклинания, наложенного богами, или нас просто упрятали слишком далеко.

Волк уже дошёл до них. Он был столь огромен, что сидел на скалистом берегу, а голова его находилась на одном уровне с тем выступом, где так опасно балансировали его родители.

– Давно не виделись, мама, – произнёс он, моргнув своими большими зелёными глазами.

– Мама, – эхом отозвался Ёрмунганд.

– Мне так жаль, – прошептала Ангербода со слезами на глазах. Это снова происходит… он станет упрекать меня так же, как и Хель. – Так жаль, что я не смогла их остановить.

Внезапно что-то массивное и розовое метнулось в её сторону, и прежде чем женщина успела опомниться, гигантский сын-волк лизнул её, и всё тело оказалось в слюне от одного только взмаха языка. Мгновение спустя Ёрмунганд наклонился вперёд и мягко ткнулся в неё своей огромной головой, точно так же, как он делал раньше, когда ещё мог обхватить её за шею, только на этот раз его нежность заставила ведьму пошатнуться.

– Ты ничего не могла сделать, – проговорил Фенрир.

Ангербода расплакалась бы от облегчения, если бы не была слишком занята вытиранием слюны и морской воды с лица и одежды.

Фенрир перевёл взгляд на Локи.

– Ч то же касается тебя, отец…

Колдунья встала перед Локи, загораживая его от их взглядов.

– Поверьте мне, сыновья мои. Ваш отец вынес достаточно страданий в последнее время. Я не буду просить простить его, но, по крайней мере, избавьте его от своего гнева.

Хотя, полагаю, позволив вам убить его, можно отправить его к Хель…

– Мы его быстро прикончим. – Фенрир усмехнулся, его верхняя губа скривилась, обнажив невероятно острые зубы. – Он не стоит нашего времени.

– Фенрир, послушай меня, – произнесла Ангербода самым повелительным материнским тоном. – Твоего отца даже с огромной натяжкой нельзя назвать невиновным в том, что произошло с нами…

– Не нужно меня выгораживать, – пробормотал Локи уголком изуродованного шрамами рта.

– …но не он является первопричиной всего этого, – закончила она. – Асы, вот кто действительно заслуживает твоего гнева. А не он.

Ведьма услышала, как Локи облегчённо вздохнул у неё за спиной.

Фенрир и Ёрмунганд внимательно посмотрели на неё. Потом они переглянулись, и Фенрир сказал:

– Ты права, мама.

– Не знаю, как вы двое проводили время, а меня асы истязали все последние три года. Так что лично я подумываю отправиться на север, чтобы присоединиться к армии Ётунхейма в Утгарде, как только выберусь отсюда, – вежливо добавил Локи из-за её плеча. Он указал на своё изуродованное лицо. – Месть и всё такое. Что скажете? Уверен, что великаны будут рады видеть вас в своей крепости.

– Но как… как ты узнал, что в Утгарде собирается армия? – спросила женщина, приподняв бровь. Она припомнила, что говорила ей Скади.

– Может, я и торчал безвылазно в пещере, но мне известно, куда уходят великаны, когда начинается голод. А сейчас они, наверное, ещё и злятся. Злятся настолько, чтобы пойти войной против асов, которые, несомненно, провели эту долгую зиму в безопасности и удобстве, как и всегда.

Ангербода пристально посмотрела на него.

– Ты точно не слышал моего пророчества?

– Утгард? – Фенрир с любопытством посмотрел на мать. – Он говорит правду?

– Да, это действительно так, – подтвердила ведьма.

– Тогда и мы направимся на север, чтобы присоединиться к великанам, – сказал Фенрир. – И если нам придётся сражаться бок о бок с такими же, как он , чтобы отомстить асам, да будет так.

– Отличный настрой, – поддел сына Локи. Но маска его жизнерадостности уже пошла трещинами. Взглянув на него, женщина поняла, что он всё ещё испытывает ужасную боль.

Волк снова повернулся к Ангербоде и произнёс:

– Мне жаль, что у нас было так мало времени, мама. Но я слишком долго мечтал о мести, чтобы терять драгоценные мгновения.

– Месть, – прошипел Ёрмунганд, сузив глаза.

Колдунья на мгновение прижалась лицом к их мордам, чтобы попрощаться, а когда отстранилась, чтобы взглянуть на них обоих, то прошептала:

– Идите, мои дорогие мальчики. И покажите им, чего вы стоите!

На этих словах Фенрир испустил последний рык и умчался вдаль по береговой линии, а Ёрмунганд исчез в волнах. Всё время, пока он опускался, вода бурлила, как в кипящем котле, а потом резко успокоилась. Исчезающая луна больше никак не влияла на приливы и отливы. Океан казался жутко тихим в отсутствие Змея.

– Уф, ещё немного, и нас бы слопали. – Локи глубоко вздохнул и прислонился спиной к скале.

Ангербода же словно оцепенела, поражённая встречей с сыновьями до глубины души. Её проклятое сердце болело, и сколько бы она ни вытирала слезы, беззвучно бегущие по лицу, они всё равно продолжали течь.

– Ты действительно так считаешь? – продолжил мужчина. – То, о чём ты им сказала… Что… не имеет смысла винить меня? За всё?

– Да, – сказала она, всё ещё глядя в ту сторону, куда ушли сыновья.

Локи открыл было рот, потом передумал и закрыл, но через некоторое время всё же решил сменить тему:

– Ну что ж, поскольку ты только что освободила меня от трёхлетней пытки… что там было насчёт того, что мне нужно в обмен на это отправиться к Хель? Мне казалось, ты говорила, что уже виделась с ней….

Колдунья почти забыла об этом после неожиданного воссоединения с Фенриром и Ёрмунгандом и резко повернулась к нему.

– Да, я была у неё, и она больше не желает меня видеть. Я пыталась вернуться, но дочь просто не впускает меня в своё царство, – настойчиво проговорила она, вспомнив о важности этого дела. – Но ты… думаю, она бы выслушала тебя, если бы ты смог туда добраться. Мне нужно, чтобы ты ей кое-что передал.