Владимир Ильин - Напряжение: том 7 [СИ]

— Шевалье Де Клари — мой вербовщик и агитатор.

— Тогда вам придется объясниться, ротмистр, — завернулся князь поплотнее в плед.

— Шевалье Де Клари планирует обрушить Европу в пожар мировой революции, свергнуть правителей и встать во главе нового, справедливого общества.

— Звучит, как виселица для вас двоих.

— Шевалье де Клари планирует сделать это, будучи в чине офицера Его Величества Лейбгвардии гусарского полка, и будет смиренно просить принять его в полк. Равно как будет просить принять в полк управляющих провинциями, министров и все руководство нового государства.

— Звучит, как план. — Потеплел голос князя.

— Идеи шевалье о справедливости как раз заключаются в том, чтобы весь мир вступил в наш полк. — Пожал я плечами. — Мы уже делом показали, что своих не бросаем. У нас нет превосходства дворян над простолюдинами. Один рядовой равен другому, не смотря на титулы, и восхождение по службе идет исключительно по толковости. Равно как все наказания за небрежение уже прописаны в трибунале.

— А я давно говорил! — Светился господин полковник от счастья.

— Хотя, быть может, у шевалье не получится, и он просто станет представлять наши интересы в большой политике Европы.

— Экая скукота… — Расстроился Давыдов. — А что это за кейс? — Заметил он объект моего внимания.

— Чужое, надо вернуть. Тем более, что внутри какая-то гадость. Вот, гадаю, что же это может быть.

— Я знаю отличное гадание, ротмистр! Посыпаете пепел вещи в кружку с кофе, хорошенько замешиваете и пытаетесь считать образ!

— Боюсь, кофе испортится необратимо, — вздохнул я. — Господин полковник, а вы не пробовали чердак? Там как раз удачные ходы по фасаду, а девушки ужасно боятся паутины.

— Хм-м. А это отличная идея, ротмистр! Так и поступлю! Один момент, ротмистр, а вот в этом вашем государстве из одного полка… Я хотел сказать, что категорически не согласен разбирать споры подчиненных! — Возмутился князь. — Это и раньше меня донимало безмерно!

— Разве мы оставим вас в беде? — С укором произнес я, и его сиятельство, кивнув смущенно и с благодарностью, удалился на чердак.

Если храпеть не будет — точно не найдут.

— Вы убедились, что Давыдов здесь? — Сняв защиту от прослушивания, спросил я в густую темноту за оградой.

Медленно шагнув вперед, ближе к свету выступил Соломон Бассетт. Было он… Несколько иной, чем парой часов раньше. Каким-то образом потерялось несколько килограмм веса; плечи будто стали уже, а руки — длиннее. Сменилась одежда — новый комплект явно был снят с чужого плеча, он отличался размерами в большую сторону и был местами грязноват.

— Я успел замерзнуть, — зябко повел Коллекционер плечами.

В левой его руке был плотный зеленый ранец, удерживаемый за верхнюю петлю. Им он и махнул:

— Я привез товар.

— Оставьте возле ограды. — Кивнул я.

— Проверите? — Выполнив, подтолкнул он ногой ранец.

— А вы? — Вопросительно поднял я бровь, кивнув на кейс.

— Пожалуй, я вам верю. — Взяв секунду на раздумие, кивнул Соломон. — В мире должен быть хоть какой-то порядок, мера доверия, чтобы все не скатилось до бестолковой резни за пару грошей. Хотя я на вас все равно зол, юноша. Сделка была унизительной.

— Вы сами ее предложили, — напомнил в ответ.

— В иных обстоятельствах я ни за что не стал бы делать работу бесплатно!

— Мистер Бассетт, дворец Георга Латтнера остался без охраны. — Щедро повел я рукой в сторону города. — Там еще никто не знает, что он мертв.

— Это не ваш дворец! Вы не смеете им распоряжаться! Я не посчитаю это платой!

— А я и не собрался вам платить. — Усмехнулся в ответ. — Вам же где-то надо дожидаться открытия Любека? Скоро вы об этом задумаетесь и сами решите так поступить. Ровно по этой же причине вы и убили Йорга Латтнера. Не ради меня.

— Вы знаете, — облизал губы Соломон, не сразу определившись с ответом. — Когда я шел сюда, то думал, как опишу вам день, когда внезапно пропадут ваши дети…

— Похитить моих детей? — не удержавшись, расхохотался в голос. — Держать их, неизвестно где?!

От смеха выступили слезы.

Посмурневший Соломон Бассет молча дожидался, пока я отсмеюсь.

— Я хотел сказать, что передумал это говорить. Видимо, для вас это не проблема? — Угрюмо уточнил он.

— Вы же не самоубийца, Соломон, — протерев уголки глаз, улыбнулся я. — Вы никогда этого не сделаете. Разберетесь, наведете справки и не сделаете.

— Но я честно признаюсь, что попытаюсь отыграться.

— Забирайте кейс, мистер Бассетт, и артефакты. — Проигнорировал я. — Скоро вы вновь сделаете нечто для меня, хотя будете уверены, что делаете для себя.

— Вот уж вряд ли. — Подхватил он кейс.

А его слуги, тоже вышагнувшие из темноты, шустро забрали свои перстни.

Соломон потоптался на грани защиты, вглядываясь в мои черты лица, будто стараясь запомнить их понадежнее. Потом отступил на шаг назад, и будто растворился за границей мглы.

— А я так надеялась, что ты его убьешь, — разочарованно донеслось из открытого окна отеля.

Раму, впрочем, тут же закрыли, не дожидаясь ответа.

Странные обвинения. Ведь и Коллекционер, и его груз остались в Любеке…

— Что за мусор у забора?! — Заявился Йохан с фонарем в руке, пытаясь деловитостью необходимого ночного обхода скрыть степень алкогольного опьянения.

— Артефакты. Очень вас прошу, не трогайте — минимум палец оторвет, а то и голову.

— Да в моем отелей этих артефактов — под забором навалено! — Словно репетируя, произнес Йохан, и был явно доволен услышанным. — О, ваше сиятельство! Поздравьте меня, я теперь граф!

— Что… Он и вас?.. — Растерянно произнес я.

— Кто? Что? Кого? — Не разобрал хозяин отеля. — Я город у молодежи выиграл! В карты! Дурилки молодые, кто ж чужой колодой играть садится! — Махнул он рукой в сторону отеля, снисходительно посмотрев на яркие окна.

— Поздравляю, ваша светлость, — отлегло от души.

— Разумеется, я верну, раз вы просите, — глубоко вздохнув ночного воздуха, Йохан выключил фонарь и нестойкой походкой пошел к отелю.

— Я не прошу.

— Ведь меня попросил об этом сам его сиятельство герцог ДеЛара!..

Хотя собеседник Йохану, в общем-то, был не нужен.

Распахнув дверь, хозяин отчего-то остановился в проеме и с удивлением принялся за чем-то наблюдать. Потом обернулся ко мне и заговорщическим шепотом проорал:

— Вытащили все-таки вашего Шуйского!

«Вот блин!»

Впрочем, гроб для «белоснежки» должны были уничтожить, так что честь и семейные города останутся целыми. Посидел, подумал — стоит ли идти спасать. Вроде как, никаких криков, звуков возни и возгласов, как у оленей при осеннем гоне…

Вот и музыка успокоилась — ее попросту выключили, и я с интересом стал прислушиваться к тому, что будет дальше. Включили караоке.