Кейти Роуз Пул - И меркнет свет [litres]

– Нет! – закричала Эфира. Страх наполнил ее вены, и она инстинктивно потянулась к Илье.

Взгляд бога обратился на нее.

– Беру, это я, – произнесла Эфира. Ее голос дрожал, но она не отступала: – Тебе нужно сражаться. Ты можешь с ним сражаться.

– Твоя сестра потеряла контроль.

– Я знаю, что ты слышишь меня, Беру, – продолжила Эфира. Она бросила взгляд через плечо на остальных, надеясь, что они поймут, что именно нужно сделать. Надеть на бога ошейник, закаленный в Божьем огне, пока тот отвлекся. – Я знаю, что ты там, борешься.

Рука бога опустилась, и Илья упал на песок. Бог замер, лицо Беру дернулось, словно от боли, и она сложилась пополам, дрожа.

Работает. Беру боролась, давила на волю бога, чтобы вернуть контроль.

– Слушай мой голос, – велела Эфира. Уголком глаза она заметила, что Хассан бросился к безжизненному телу Ильи. – Слушай меня.

Бог издал ужасающий рев и махнул рукой, откидывая принца в песок.

– Хассан! – вскрикнула хератка.

– Вы не свяжете меня, – разгневался бог. – Не закуете снова в цепи.

Эфира дрожала:

– Беру…

– Молчать!

Эфира открыла рот снова, но не смогла произнести ни звука.

– Беру!

Это голос Гектора звал с верхушки скалы, нависающей над полоской берега.

Эфира повернулась и увидела, как он бежит по камням к ним. Между Гектором и маленькой фигуркой Антона висел обмякший Джуд. Троица остановилась, осматривая развернувшуюся перед ними сцену. Гектор оставил Джуда Антону, пошатнувшемуся под весом мечника, и сделал осторожный шаг в сторону Беру.

И внезапно его подняло в воздух. Эфира вздрогнула, ожидая, что его бросят на землю так же, как принца, но нет, он просто повис в воздухе. Беру согнулась, дрожа и сжав руки в кулаки.

– Я чувствую тебя, Беру, там, внутри, – произнес Гектор, пытаясь перекричать ветер. – Чувствую, как ты сражаешься.

Внезапно упал вниз, и Эфира подавила вскрик, но прежде, чем его тело ударилось о песок, он замер, повиснув в паре дюймов от земли.

– Все хорошо, – мягко произнес он, несмотря на бледность. – Ты справишься. Ты можешь сражаться.

Бог издал ужасающий вопль, рев, словно сама земля пришла в движение.

Эфира понимала, что времени мало, и бросилась по песку к Илье. Он лежал на боку, руки были зажаты под его телом. Она взяла его за плечо и перевернула, отчего он застонал и открыл глаза.

В них отразилось что-то мягкое и туманное при виде нее.

– Эфира?

– Ошейник, – ответила она и украдкой глянула на Беру. Бог уже стоял на коленях, все тело Беру сжалось. Гектор поднялся на ноги и медленно подходил к ней.

– Быстрее, – поторопила Эфира. Илья пошевелился, перекатился и достал ошейник Божьего огня. Эфире внезапно захотелось поцеловать его, но вместо этого она взяла ошейник и вскочила на ноги.

Гектор уже стоял рядом с Беру, сжимая ее плечо. Что бы он ни делал, кажется, это помогало ей вернуть контроль.

Но никто не знал, как долго это продлится.

Эфира рванула по берегу к ним, крепко сжимая в руке ошейник. Гектор встретился с ней взглядом поверх склонившейся Беру.

Оказавшись совсем близко, Эфира услышала издаваемые богом звуки – короткие, подавляемые стоны агонии. Все его тело сотрясалось.

Нет, это не бог. Это была Беру.

– Гектор! – крикнула Беру, но ее слова оборвались воплем боли.

Эфира бросилась на песок, укладывая голову сестры себе на колени.

– Я рядом, – успокаивающе сказала она, поднося ошейник дрожащими руками к шее Беру. – Мы рядом.

Наконец ошейник оказался застегнут на ее шее. Беру резко выдохнула и замерла.

Эфира подняла взгляд на Гектора:

– Что ты сделал?

Он покачал головой:

– Точно не знаю. Просто… почувствовал ее там. Ее эмоции, ее эшу.

Эфира знала о странной связи между Гектором и Беру. Потому что она убила его много месяцев назад. Воспоминание о том дне повисло в тяжелом молчании между ними.

– Не хочется прерывать такой эмоциональный момент, – раздался сухой голос Ильи из-за их спины, – но уверен, паладины уже направляются к нам.

Он сидел на песке, прижав руки к ребрам и глядя куда-то. Она проследила за его взглядом и увидела более десятка паладинов в темно-синих плащах. Они неестественно быстро двигались к ним по берегу.

– Ладно, все встаем и отправляемся на корабль, – странно энергичным голосом позвала Странница.

Гектор взял Беру на руки и легко поднял ее. Эфира и остальные последовали за ним, ковыляя прочь от приближающихся паладинов. Странница повела их в порт. Эфира не смела оглядываться, пересекая деревянные доски, чтобы сесть на корабль на другой стороне.

– Ну, поднимаем паруса, если вы не против, – мягко сказала Странница одному из членов команды, когда все взошли на борт.

– Да, конечно, – ответил моряк и ушел раздавать приказы остальным.

– Давайте отнесем ее внутрь, – предложила Странница, повернувшись к Гектору и Беру. Потом глянула через плечо на другого моряка. – Отведи их в лазарет. – Она указала на Хассана и Антона, поддерживающих Джуда, повисшего между ними без сознания.

Гектор повернулся к Эфире:

– Тебе нужно пойти с ними.

– С ними? – повторила она. – Но Беру…

– Ты нужна Джуду, – сказал Хассан. – Он совсем плох. Ты должна его исцелить.

Эфира сжала челюсти. Мечник не имел значения. Только Беру.

– Ты мне должна, – мрачно сказал Гектор. – Исцели Джуда и считай долг оплаченным.

Эфира выдохнула и коротко кивнула. Она и правда была в долгу перед Гектором. Не только потому, что забрала его жизнь. Он спас ее в Бехезде. И остальным она тоже должна. Хассану, Джуду, Антону. Даже Илье. Несмотря на то какой катастрофической оказалась их помощь, в итоге они спасли Эфиру и Беру от Палласа.

– Ладно, – сказала она и, бросив последний взгляд на сестру, поспешила за Хассаном и Антоном.

Когда Эфира вошла в лазарет, Антон поднял взгляд. В его глазах стояла паника. Она знала это выражение лица, потому что сама испытывала то же чувство. Его руки и грудь были мокрыми и потемневшими от крови. Крови Джуда.

Мечник лежал грудой лохмотьев на одной из тонких, узких коек. Его руки покрывали порезы и кровь, а лицо – россыпь синяков. Обожженная кожа блестела на шее и груди, а один особенно глубокий порез на торсе продолжал кровоточить. Эфира привыкла к смерти, но она убивала чисто. Не превращала людей в руины в отличие от того, что сделали с Джудом свидетели.

– Ты можешь его исцелить? – спросил Антон дрожащим голосом, вцепившись в простыни рядом с Джудом.

Эфира встала на колени рядом с паладином, пытаясь дышать, несмотря на охватившую ее тошноту. Она не была создана для исцеления. Убийства же давались ей естественно. Она подняла взгляд на Антона. Горло сдавило. Джуд мог через пару минут умереть от потери крови на этом самом столе, а она не в силах исцелить его.