Илья Слобожанский - Зайтан-Бродяга. Тихий город

Договорить я не успел. Это что-то действительно вылезло, поднялось из воды. По виду человек поросший тиной и жёлтым мхом. Глаза маленькие, горят зелёными огоньками. Слышал я про болотный люд, но сам их не видел.

— Дай. — Прошипело болотное чудище и указало худым, костлявым пальцем на Карлуху. Растопырило пятерню, между пальцев перепонки как на лапах у жабы.

Не знаю, все или только я один потерял дар речи и возможность двигаться. Наверное, все. Потому как никто даже не шелохнулся. Никто не стреляет и не пытается сбежать. Карлуха испугался больше других. Дёргает за лямку, высвобождает руку. Упал мешок, плюхнулся в воду рядом со мной.

— Толкни. — Склонив набок голову приказало чудище и оскалилось, зубы у него маленькие, тонкие, торчат как иглы в несколько рядов.

Не смея возразить толкнул мешок. Лямка зацепилась, оплела мою руку, мешок чуть отплыл, дёрнулся и вернулся обратно.

— Плата за проход. Отдайте половину. — Хорошо выговаривая слова объяснил хозяин болота. Позади него вылезли ещё четверо. — Достань и дай.

— Ага. — Кивнул я и принялся развязывать узел. Чудища стоят неподвижно, внимательно наблюдают что я делаю? Тонкая верёвка надёжно стянула горловину, намокла. Как я её не дёргал, как не силился развязать, не вышло.

— Дай. — Чудище поманило пальцем. — Возьмём и проводим. Поможем. Дай.

Я подчинился и отдал. Уже через минуту мы шли к острову, в сопровождении поросших тиной и мхом обитателей болота. Карлухин мешок заметно похудел и вернулся к своему хозяину. Не знаю обрадовался этому Коротун или огорчился, меня это не заботит. Идёт Карлуха, прихрамывает, молчит и на том спасибо.

От провожатых воняет тухлой рыбой, затхлой водой и нечистотами одновременно. Двое впереди шагают, трое сзади.

Небо совсем чёрное, невидно куда идём. Ветер холодный, резкий, толкает в спину, от мокрой одежды пар валит. Одно радует, не забрали у нас оружие. Лопатины взяли, а оружие и вещи не тронули. Странно всё это. Не слыхал я историй, в которых болотный люд (если конечно это они), кому-то помог. Да и не видал я счастливчиков, тех что после встречи с этими тварями остались в мире живых. Не нравится мне эта прогулка, а что делать? Иду молча, верчу головой, темно, ничего не видно.

У колокольни в кромешной темноте мы и распрощались. Нет, не распрощались, скорее разбежались. Не знаю, как они, а вот мы рванули, драпанули к дверям. Как только оказались внутри, сразу же подпёрли дверь палкой. Давно хотел осмотреть колокольню, но даже и не подозревал что это будет так скоро.

Заперли вход, или выход, это как кому нравится. Я и Карлуха припали к доскам, слушаем. Тихо по ту сторону, не слышно шагов, стало быть ушли твари болотные. А если и нет, нам уже не страшно. Ну не станут же они вламываться? Какой в этом прок? Хотели бы убить, в болоте утопили.

Перевели дух, отдышались, пришло время и осмотреться. А что увидишь, темно как в подземелье. Вытащил из кулька спички, подсветил, помогло, но не очень. Спичка горит не долго, да и света от неё всего ничего. Подожгли щепку, развели небольшой костерок.

Наскоро прибрали камни, разгребли мусор, грязное тряпьё и драные матрацы стащили в общую кучу. Очистили место для костра в центре комнаты.

Сухих досок и хвороста здесь много. Кто-то притащил поленья, сучья и ветки. Всё старательно уложено в дальнем углу. Там же, две охапки хвороста связаны бечёвкой. Этих запасов хватит не на один день, точнее не на одну ночь. Но вот кого благодарить за такую заботу не знаю. Дровишек в избытке, а места под костёр не нашлось, не было его до той поры пака мы не расчистили.

Куда не глянь консервные банки, кульки, пластиковые баклажки и камни. Когда-то, у дальней стены печь стояла, разваляли её, осталась одна труба. Битый кирпич валяется повсюду.

Бревенчатые стены выглядят надёжно, дыр и проломов не отыскали. Да и дверь с добротным засовом хорошо сохранились. А вот серый в чёрных разводах потолок провис, если бы не толстая балка, давно рухнул. И деревянные ступеньки что ведут наверх, изрядно обветшали. Не все конечно, но большая часть сгнила, особенно те что снизу.

Не взобраться наверх, да мы и не горим большим желанием. После пережитого только и остаётся как по чердакам лазать. Лично мне совсем не хочется шею свернуть.

А тут ещё с улицы донеслось протяжное хр-у-у-у — хр-уу-у. Что оно такое не знаю, не слыхал я раньше даже похожих звуков. Да и наверху не всё ладно, то и дело слышится лёгкое поскрипывание досок точно ходят по ним.

Вещи для просушки снимать не стали. Расселись в мокрых вокруг костерка, слушаем скрип, смотрим на дыру в потолке. А там то скрипнет, то стукнет, минута две тишины и снова скрипит.

— Твою мать. Когда же это всё закончится? — Тихо выругался Серёга-Сюндель. — Сюрприз за сюрпризом. Может, гранату зашвырнуть?

— Ага, зашвырни. — Михалыч поставил у стены автомат, встал под дырой, закурил. Табачный дым потянуло наверх. — Держи. — Михалыч бросил Серёге пачку сигарет. — Свои промочил?

— Да, промокли. — Серёга кивнул. — Не думал, что в одежде придётся купаться.

— А я думал? — Михалыч вернулся к костру присел на камень. — Бродяга научил. В кульки нужно прятать.

— И когда я тебя учил? — Врёт Михалыч, не было такого.

— Может и не учил. — Михалыч плюнул в огонь, туда же отправился и окурок. — Подсмотрел в баньке. Пьяный ты был, вещи мне с помойки хотел за сотню патронов впарить. Вывалил на пол и сам же на него задом уселся. Не будь твоё «добро» в кульках, да целлофановых обёртках. — Михалыч широко улыбнулся.

— Понятно. — Согласился я. Теперь-то всё и встало на свои места. Стало быть, своим же задом и раздавил. На чердаке снова послышался шум. Заскрипело точно кто-то отворил дверцу.

— Эй! — Выкрикнул Серёга. — Кто там затырился?! Слезай!

— Чего думать да гадать? Карлуху отправим и все дела. — Предложил Гунька. — Он маленький, лёгкий. Подсадим.

— Мозги есть? — Михалыч постучал пальцем Гуньке по лбу. Тот зашипел, скривился. Лоб у него не самое здоровое место. Одна бровь рассечена, над другой огромная шишка. Посредине, куда и пришлось постукивание содрана кожа. Здорово его разукрасили там на холме. На долго запомнит, как жадничать. Говорил же, уходить нужно, так нет — пока всё лопатины шипарей не срежем не уйдём. Вот и срезали. Кстати, вовремя я про шипарей вспомнил.

— А давайте. — Полез в торбу, вынул зловонный мешочек. — Проверенным методом воспользуемся. Если зверюга.

— Давай. — Тут же согласился Карлуха. Его устраивает любое предложение кроме личной прогулки.

— А мы это? — Серёга-Сюндель, понюхал руки и скривился. — Не задохнёмся?

— Уж лучше задохнуться чем сожрут заживо. — Я уже приготовил нож. Осталось проткнуть мешочек и забросить в темноту. Все молчат, жду общего одобрения. Ну, не один я же здесь, воняет всем одинаково. — Как по мне. — Я поиграл мешочком. — Пусть лучше попахивает, чем сидеть и ждать, когда на голову зубастая тварь свалится.