Илья Слобожанский - Зайтан-Бродяга. Тихий город

— Теперь всё понятно. — Выдохнул Карлуха. — Дурень с ружьём, что дитя со спичками. Не хату, так сеновал спалит. Слышь, Бродяга? — Позвал мелкий. — Когда я стану горбатым, ты от меня не отвернёшься?

— Что на тебя нашло? — Ответил вопросом на вопрос и принялся снимать ботинки. Не удобная обувь, обмотки сбиваются вот и приходится часто их перематывать.

— Почему молчишь? С горбатым задружишься?

— Да я и с рогами тебя приму. Горб не помеха. Я тут подумал. — Договорить не успел, букашка села на шею и ужалила. Зашипел я и давай тереть, волдырь вздулся.

— И о чём ты подумал? — Карлуха придвинулся ближе. — Про горб?

— Дался тебе этот горб? Ещё не факт, что он у тебя вырастет. — Улыбнулся, потёр шею и потрепал друга за шевелюру. — Меня тут одна идея посетила. Хочу найти хорошее местечко, там и построю новый дом. Ты как, готов к переменам? Поможешь дом строить?

— А разве такое бывает? Какой ещё дом? Чем можно его построить? Где?

— Руками, чем же ещё? Но вот где, пока не знаю. — Сорвал охапку травы и принялся натирать ботинки. Даже не знаю, зачем я это делаю?

— Странная штука жизнь. — Коротун прихлопнул на щеке мошку, раздавил её пальцами, посмотрел и горестно выдохнул. — Вот она судьба-судьбинушка. Летала себе букашка по цветочкам ползала. А тут рас и нет её. Скажи мне Бродяга, зачем я её убил? Мог и не делать этого.

— По дерьму она ползала. — Уточнил я. Не доводилось мне даже слышать о таком — убил, а мог и не убивать. Глупости болтает Коротун.

— По дерьму? — Переспросил Карлуха и выбросил букашку. — А мы почём ползаем? Велика ли разница между нами и мухами?

— Лично я, не вижу разницы. — За моей спиной появился Рафат. Отходил он в сторонку по нужде. — Вот что я тебе скажу приятель. Вся наша жизнь, как полёт навозной мухи. — Рафат потёр ладони и уселся перед Коротуном. — Летим мы от одной кучи навоза к другой. Пока в полёте, думаем, мечтаем — следующая куча будет ароматной и еда куда вкуснее чем на прежнем месте. А как прилетим, сядем, понюхаем и попробуем. — Рафат тяжело вздохнул, пригладил бороду. — По факту тот же навоз. Вот и летаем в поисках счастья. Пока летим, есть надежда.

— Хорошо сказал. — Карлуха оживился, глаза заблестели. — Мухи они и есть мухи. Мы-то не букашки, можем и не лететь в дерьмо. Слышь, а ты почему с бородой ходишь?

— Чего? — Рафат как, впрочем, и я, сильно удивился такому вопросу. Брови бородача поднялись домиком, нижняя губа отвисла. С минуты поразмыслил, почесал за ухом и спросил. — А что тебе до моей бороды?

— Ничего. — Коротун завертел головой. — Если нравится, ходи. А вот я, обрею волосы.

— Зачем? — В один голос спросили мы.

— Не муха я. — Бойко выпалил Карлуха. — Это она пусть летает от кучи к куче. С волос и начну менять свою жизнь.

— Ну, не знаю. — Замялся Рафат, поглаживает бороду. — Обреешь голову, думаешь, что-то изменится?

— Да, изменится. — Карлуха запустил ладонь в шевелюру, прошёлся по ней как гребёнкой и поскрёб затылок. — Сколько себя помню, всегда ходил лохматым. А вдруг, всё дело в волосах? Остригу, и наладится жизнь.

— Тогда. — Рафат поднялся, протянул Карлухе руку. — Решено. Сбрею бороду.

Обменялись рукопожатиями, посмотрел я на них и улыбнулся. Причуды не имеют границ. Хотел было отпустить колкость, но сдержался. Не поймут они, не в бороде и волосах прячутся наши беды. Не мы виновники злоключений, мир в котором живём так устроен. Потому-то и похожи мы на мух, радуемся новой куче с дерьмом. Как можем, так и приспосабливаемся. Размышляю и слежу за коричневой букашкой, ползёт она по большому колючему листу. Бестолковая козявка не знает, лезет она в ловушку. Бойко перебирает лапками, падает, снова взбирается, настойчиво и упорно ползёт к паутине. Паука я не вижу, но уверен, рядом он. Прячется, ждёт добычу. Букашка ползёт, я смотрю. Что-то меня насторожило, тихо как-то. Поднял голову, оглянулся, стоят Карлуха и Рафат, глядят на меня.

— Что нужно? — Спросил и напрягся, не понравились мне их цепкие взгляды.

— Ты тоже обрей голову. — Чуть ли не приказал Карлуха. — Обреешь, и у тебя жизнь изменится.

— Ага, щас. — Выпалил я и предложил. — А давайте, по одному пальцу отрежем? А не наладится, ещё по одному оттяпаем? А потом ещё и ещё. Но лучше, сразу башку отрубить. Тогда уж точно конец всем бедам. — Указал взглядом на Карлухину секиру. Большой топоряка, хороший. — Чем рубить у нас имеется. Ну так что, приступим? С кого начнём?

— Умом тронулся. — Заключил Рафат. В глазах застыл ужас, брови расползлись в разные стороны, глядит, хлопает глазами.

— Согласен. С головами погорячился. — Сказал и показал пятерню. — Начнём с пальцев. Их по пять на каждой руке, от одного не убудет.

— Да ну тебя. — Отмахнулся Карлуха. — Причём здесь пальцы?

— Ну, да. Они в этом деле не самое главное. Всему виной твои волосы, и его борода. Так? — Смотрю на Рафата с Карлухой, а они на меня глазеют. — Это из-за волос у вас такая гадкая жизнь. Ходите не там, где хотелось бы, ни то, что нужно делаете. Верно?

— Верно. — Коротун пнул ногой колючку и проворчал. — А что нужно делать? Если знаешь, подскажи.

— Знал бы, давно сам сделал. — Ответил грубо, проверил шнуровку ботинок и пошёл через заросли. Надоело мне слушать бред. Устал я и от Коротуна и от Рафата. От всех устал.

— Ты куда?! — В спину выкрикнул Карлуха. — Бродяга, ты чего?

Я не ответил. Скверно как-то стало, не хорошо. Не понимают мои друзья самого простого. Не видят опасности, от того и занимаются невесть чем. Забрались мы в глухую дыру. Эти места мне не знакомы, совсем не знаю куда нас занесло. Кхала конечно умница, не даст пропасть выведет куда нужно. Но от этого не легче. Кто знает, что нас ждёт впереди?

Сломал палку, и давай ею охаживать бурьян. Мошки поднялись, чёрной тучей, гудят. Машу палкой, расчищаю себе дорогу. Над головой пасмурное небо, впереди пригорок с проплешиной. Кусты опутаны паутиной, она даже на деревьях. Странное место, птицы поют, стрекочут букашки, а вот следов зверья нет.

— Бродяга! — Зовёт Коротун. — Ты где?! Выходи. Наши вернулись!!!

Серёга сообщил — с корзинами, доверху нагруженными едой нам не перебраться на другую сторону реки. Мост хоть и уцелел, не развалился, но пройти по нему будет сложно. Вот и решили рассовать еду по карманам, а всё то что не влезет съедим. Кушать особо не хочется, но нужно. Наскоро перекусили варёной картошкой и мясом. Попили холодной воды, её мордастый крукль принёс во фляге из тыквы. Хорошая вода, чистая, сколько не пей, а напиться не можешь.

С продуктами что не поместились в карманах, расправились довольно быстро, скуластый помог. Аппетит у нелюдя как у дикого зверя, проглотил все что дали. Бмхартом его кличут. Тяжёлое имя, так сразу и не выговоришь.