Sleepy Xoma - Дочь Вороньего Короля

— Не думал, что ты сумеешь забраться сюда, Лариэс, — честно признался он, и добавил с укоризной, — что, не мог подождать меня возле Реки?

Слово «река» он, как и всегда выделил особо, тоном давая понять, что речь идет не о какой-то там обычной водной артерии, а о чем-то большем.

— Стало быть, — Корвус продолжал изучать замершего в растерянности полукровку, — этот юноша — сноходец. Ожидаемо. Но вот то, что ты решил обучать его — большая неожиданность.

— Так получилось, — с толикой смущения в голосе ответил Древний.

— Охотно верю. Ты всегда любил помогать неоперившимся птенцам взлететь.

— А ты, будто, другой, — фыркнул Ридгар и обратился уже к Лариэсу. — Можешь прекращать изображать соляной столп. Отмирай уже.

Лариэс, как будто ждал этой команды.

Он сделал шаг вперед и опустился на одно колено перед Вороньим Королем.

— Приветствую ваше величество, — четко отрапортовал он. — Довожу до вашего сведения что на момент моего падения в обморок, вызванный потерей крови и болевым шоком, ее высочество Игнис Фейргебор была в добром здравии. Легат лишь повредил ее маску, но ни один из изначальных не добрался до принцессы.

Лариэс говорил все это не просто так. Он не был дураком и прекрасно понимал, с какой целью Ридгар может встречаться со своим могучим союзником, да еще и сразу после нападения.

«Что ж, Древний сразу предупреждал меня, что умение ходить по снам крайне удобно для передачи сообщений», — подумал Щит принца, — «так что было бы глупо удивляться. Вопрос лишь в том, как часто они встречаются здесь».

— Поднимись, — с едва различимым вздохом приказал Вороний Король и Лариэс подчинился.

Ступивший на Путь Вечности, меж тем, покосился на своего товарища и заметил:

— Так значит, у них был легат?

— Я не успел дойти до этого, — пожал плечами Ридгар.

— И этот парнишка защитил Игнис от него? — в голосе Корвуса слышалось отчетливое недоверие.

— Скорее, от изначальных, крутившихся вокруг. Хотя он со своим лейтенантом сумели задержать его ненадолго, дав Орелии время выбраться из живота этой твари.

— И сколько же изначальных крутилось возле генерала?

Под пристальным взглядом Вороньего Короля Лариэсу хотелось съежиться, стать незаметным и маленьким, а лучше всего — убежать куда-нибудь прочь. Увы, сделать этого он не мог, а потому ответил просто и честно:

— Пять или шесть набросились на меня, еще два или три — на моего лейтенанта.

— И ты обошелся всего лишь парой ран? Что тут можно сказать, у Вентисов действительно талантливый Щит, — без намека на похвалу или даже каплю тепла в голосе произнес сковывающий. — В случае войны тебя придется убивать одним из первых.

— Благодарю за столь высокую оценку моих возможностей, ваше величество.

— Всегда пожалуйста.

Корвус сделал едва уловимый жест рукой, и все трое перенеслись с балкона на здоровенный внутренний двор крепости, запомнившийся Лариэсу еще во время реального посещения Кастэллума. Вороний король, заложив единственную руку за спину, двинулся вперед и Лариэс с Ридгаром были вынуждены идти по бокам от него.

— Удивительная вещь, — произнес Корвус, — в этом месте такие понятия, как материя, пространство и время, работают совсем иначе. Опытный сноходец тут может принять форму мыши или стать гигантом, изменить свою внешность, возраст и даже пол. И несмотря на все это, я даже здесь хожу с одной рукой. Что ты думаешь об этом, виконт?

— Я думаю, — Лариэс очень аккуратно подбирал слова, отчетливо понимая, что оказался там, где его быть не должно, и сейчас следует вести себя предельно осторожно, — что наша физическая оболочка определяет мировосприятие и наоборот. Если же учесть, сколько лет вы живете без руки, ваше величество, могу предположить, что этот образ отпечатался в сознании и накрепко с ним связан, поэтому без особой команды вы не станете ничего менять… К тому же, не исключу, что вам попросту не хочется этого.

Корвус не замедлил шага и подошел к воротам, которые сами-собой распахнулись, пропуская их на пустынную улицу.

— И почему же мне не хочется отрастить недостающую руку хотя бы тут?

— Возможно, чтобы не забывать, — тихо прошептал Лариэс. — Хорошо это или плохо, но мертвые живут в наших воспоминаниях…

Он на миг прикрыл глаза, вспоминая родителей. Таких молодых и красивых, таких веселых и счастливых, таких…

Усилием воли виконт заставил себя вернуться к действительности.

— Да, чтобы не забывать, — повторил он, поражаясь, как же хрипло звучит голос.

Древний смотрел на него с сочувствием и пониманием. И взгляд его изменился, стал теплым, отеческим.

— Ты прав, юноша, — проговорил он после непродолжительного молчания. — Мы все носим вериги, хотим того, или нет. Память — это и дар, и проклятье. Ты понимаешь это, мы с Ридом — тоже. А еще память — это оружие сноходца. Запечатлеешь места в реальном мире, и получишь возможность добраться до их подобий на Грани.

Лариэс оступился и замер, как вкопанный.

— Где? — непонимающе уточнил он.

Корвус тоже остановился и недоуменно посмотрел на молодого человека, затем — перевел взгляд на Ридгара.

— Риг, ты что, не рассказал ему? Пичкал басенками про милые добрые сны, в которых витает его бестелесный дух?

— Да, а что, это проблема?

— Никогда не понимал этой твоей манеры обучать новичков.

— А что, я должен бы вывалить христианину, что он регулярно выбирается в то, что они именуют Чистилищем?

Сковывающий раздраженно махнул рукой, указывая на Лариэса, выпучившего глаза и хватавшего ртом воздух.

— Ну да, вот это вот сильно лучше.

— Если бы не ты, я бы аккуратно и медленно подвел бы его к нужным мыслям.

— Да-да, как скажешь, — отмахнулся чародей. — Считай, что я упростил тебе задачу.

Он щелкнул пальцами перед носом Лариэса и тот дернулся, будто от удара.

— Пришел в себя? — сухо поинтересовался Вороний Король. — Говорить можешь?

— Д-да, ваше величество, прошу простить мою неучтивость! — Мысли путались внутри черепной коробки и соображал Лариэс туго, но вбитые в самую подкорку ответы выдавать мог, даже находясь в бессознательном состоянии. — Прошу дозволения задать вопрос.

— Спрашивай уж.

— Что значит — Грань? Как это — Грань? Господин Ридгар говорил о снах, что это значит?

Щит очень надеялся, что сейчас в его голосе нельзя различить нотки паники, потому как в данный момент он был на грани истерики. Грань — таинственное место на границе мира живых и мертвых, место, которое именовалось Чистилищем, наверное, в доброй трети всех богословских трактатов, прочитанных Лариэсом!

Корвус и Ридгар с интересом наблюдали за юношей и тот постарался взять себя в руки.

— Прошу простить мою несдержанность, — дрожащим голосом выдавил он из себя, — просто эта новость…