Э. Дж Меллоу - Песня вечных дождей [litres]

– Добрый вечер, мисс Клара, – сказал он. – Я пришел, чтобы сопровождать леди Ларкиру на ужин.

Ларкира ощутила легкий трепет от присутствия Дариуса и вспомнила их недавнюю встречу в библиотеке.

– Не ваш отчим? – спросила она, появляясь в его поле зрения.

Зеленые глаза Дариуса впились в нее, и она попыталась не обращать внимания на то, как подействовал на нее подобный взгляд.

– Он поручил мне проводить вас вниз. Надеюсь, вы не против?

– Совсем не против. – Она улыбнулась, выходя в коридор и вставая рядом с ним, его теперь уже знакомый аромат окутал ее. – Должно быть, для него важно, чтобы мы поладили. – Дариус не ответил.

– Должна ли я взять вас под руку? – спросила она.

Он посмотрел на протянутую ему руку – без сомнения, понимая, что это ее левая рука, и вспоминая секрет, который, как они оба теперь знали, скрывался под ее зеленой бархатной перчаткой.

– Или вы не…

Дариус прервал Ларкиру, положив ее руку на место. Ее магия зажурчала, возбужденная контактом, и Ларкира не смогла сдержать улыбку. Дариус одел привлекательный темно-синий смокинг, жилет и брюки в тон, волосы были разделены на пробор и зачесаны назад. Ларкира ощутила гордость за то, что держала его под руку.

– Я хотел извиниться, – сказал он, когда они шли по слабо освещенному коридору.

– За что?

– Что наш разговор в библиотеки прервался.

Ларкира взглянула на него, и эта странная надежда снова шевельнулась.

– Да, мне тоже понравилась беседа. И также приятно знать, что в замке есть места, где можно побыть наедине с собой. Разумеется, не мрачные и унылые, – закончила она поддразнивающим тоном.

Наградой ей стала улыбка.

– Признаю, здесь трудно найти их, но все же они существуют.

У Ларкиры закружилась голова; возможно, она могла бы использовать зарождающиеся между ними дружеские отношения для другой цели. В конце концов, выполнив задание, она помогла бы и Дариусу, так что не из-за чего чувствовать себя виноватой.

– О, пожалуйста, поделись, – попросила Ларкира. – Я очень люблю тайные укрытия. В нашем доме в Джабари много подобных мест, и большинство из них я до сих пор не обнаружила. Я даже верю, что где-то скрыто несколько сейфов, как это обычно бывает в старых домах. Скажи, в Лаклане поддерживают данную традицию?

– Вокруг поместья есть места, о которых мало кто знает, – признался Дариус. – Но я часто нахожу покой за пределами Касл Айленда.

– Правда? И куда ты отправляешься? Пожалуйста, не говори, что находишь покой лишь чистя днища деревенских лодок?.

Дариус подавил усмешку:

– Боюсь, если расскажу тебе, мирным место останется недолго.

– Ушам своим не верю, – ахнула Ларкира. – Я лишь усиливаю гармоничность пространства. Спроси любого. Нет, не спрашивай моих сестер. Они еще те обманщицы и всегда оборачивают ситуацию не в мою пользу… – Ларкира замолчала, поняв, что Дариус смеется. – И что, скажи на милость, здесь такого забавного?

– Ты, – ответил он. – Прости, но благодаря тебе я удивляю сам себя.

– Надеюсь, сюрприз приятный.

– Еще не решил.

– В любом случае не спеши делать выводы.

– Пока ты рядом, чтобы помочь мне в этом деле, так и будет.

Ларкира издала тихий смешок, который неловко оборвался, стоило ей кое-что понять.

О боги. Неужели Дариус флиртовал с ней? И она получала от этого удовольствие?

Внезапно ей очень захотелось убрать руку с его локтя. Момент начинал казаться слишком интимным.

Первый раз за, лишь потерянные боги знали, сколько времени, Ларкира почувствовала как притихла. И в совсем не похожей на Бассеттов манере она хранила молчание, когда они вошли в открытый холл северного крыла и спустились по парадной лестнице. Хотя множество свечей ярко горело в своих подсвечниках, им все равно удавалось осветить лишь небольшую часть пространства, сохраняя идею о том, что этот замок был обречен на вечные тени.

Когда они проходили через зал каменных скульптур, звери с разных концов Адилора оскалили зубы или огрызались, будучи пойманными, в то время как другие стояли на задних лапах, возвышаясь над ними. Ларкира подумала, что слишком уж здесь мрачно, и сделала мысленную пометку собрать полевые цветы на своей следующей прогулке, лапы с когтями идеально заменяли вазу. Когда пара завернула за угол, взгляд Ларкиры пробежался по одетым в черное слугам, которые выстроились вдоль стен или стояли наготове в дверных проемах. Их было больше, чем она видела в какую-либо из своих ночных прогулок, и вели они себя крайне тихо.

– Приятно видеть, что поместье может содержать такой штат, – сказала Ларкира.

– Подобное количество слуг не является обычным. Кажется из-за твоего визита мой отчим увеличил количество людей.

– В самом деле? Но, конечно, дому подобного размера требуется больше слуг, чем обычно.

– Да, но не тогда, когда… – Взгляд Дариуса остановился на Боланде, который ожидал у входа в столовую.

Ларкира улыбнулась мужчине, когда ее глаза пробежались по его левому лацкану, лишенному красивой серебряной розы. Боланд стоял прямо, словно проглотил шомпол, пока наблюдал за их приближением, сосредоточив внимание на том месте, где ее рука обвилась вокруг руки Дариуса.

– Добрый вечер, милорд, миледи. – Он поклонился. – Герцог ждет вас.

– Спасибо, Боланд, – сказал Дариус, жестом приглашая Ларкиру войти первой.

Стоило ей переступить порог, как все внутри нее закричало, чтобы она отступила. И причина крылась не самой комнате. Нет, банкетный зал казался довольно очаровательным в своей мрачности, с рядом витражных окон, абстрактной мозаикой красных, оранжевых и желтых цветов, светящихся с каждой вспышкой бушующей снаружи непогоды. В центре стоял длинный стол, выглядевший совершенно нелепо, так как был накрыт на троих – одна тарелка стояла прямо в центре, а две другие по обоим концам стола.

Здесь Ларкира и нашла причину, по которой ее ноздри раздулись, словно у животного, почуявшего опасность. Во главе стола, окруженный ореолом пылающего позади пламени камина, сидел Хейзар Бруин, вся его сущность была переполнена украденной магией.

В глазах обладающей даром Виденья Ларкиры Хейзар едва ли походил на человека. Даже со здоровым цветом лица, больше не изможденный и усталый, он был словно покрыт черным маслом. Чернила стекали с его губ, медленно двигаясь по подбородку, и под всем этим кошмаром Ларкира едва могла разглядеть элегантный красный смокинг и рубашку. Как он мог не замечать мерзость, которую надел? Что форрия делала с ним?

Ответ, конечно, был очевиден: он мог чувствовать только частички экстаза, которые приносил эликсир, силу, без которой он жил когда-то и которую теперь обрел. Любое другое влияние препарата становилось тусклым, неважным побочным эффектом с обещанием величия, которое эликсир нашептывал его разуму. Самому себе в подобном состоянии Хейзар казался красивым и могущественным.