Ли Бардуго - Правление волков [litres]

«Именно женщина только что засунула твой «сладкий вкус победы» прямо тебе в глотку», – с удовлетворением подумала Нина.

– Это ерунда, – продолжал Редвин, рубанув рукой воздух и обращаясь уже к офицерам. – Эта атака – просто страховка. На северном фронте равкианцев ждет такой кошмар, от которого им ни за что не оправиться.

– Еще больше танков? – спросила Нина, изобразив робкую надежду.

Редвин рассмеялся, и от этого звука у Нины волосы встали дыбом.

– О нет, малышка. Оружие, которого не видел этот мир. И наследный щенок помогал с его разработкой.

– Принц Расмус? – Ее удивление было абсолютно искренним.

– Да, он намного кровожаднее, чем мы смели надеяться. Идея пришла к нему из оперы, вообразите.

Hajefetla. Певчая птичка. Неужели Редвин говорил о планах, которые она видела на столе у Брума, об оружии, которое упоминал принц на балу? И это Расмус изобрел новое оружие. Расмус, который, как они надеялись, должен был повести страну к миру, которого Нина описывала королю Николаю как возможного союзника. Они и прежде знали, что он жесток, но надеялись, что это мелкая жестокость, детская привычка, рожденная постоянным недовольством собой. Им хотелось верить, что его еще можно очистить от яда Фьерды. Но он жаждал войны так же, как и Брум. Она вспомнила слова Йорана, сказанные им в ту ночь у ледяного рва: «Он испытывает свою новую силу ». Расмус вовсе не хотел создавать новый мир, где жизнь и милосердие ценятся выше смерти и силы. Он собирался доказать всему миру, что является фьерданцем до мозга костей. Ей нужно придумать, как предупредить Николая о том, что на принца нельзя рассчитывать. Но сначала нужно найти способ сбежать из этой башни и добраться до Ханны.

– Не могу этого вынести, – выдохнула Нина. – Слишком тяжело смотреть, как страдают наши солдаты.

Ильва приобняла Нину за плечи и повела к лифту.

– Мы оставим это мужчинам. – Как только двери кабины закрылись, она сказала: – Все будет в порядке, Мила. Если Редвин сказал, что преимущество на нашей стороне, значит, так и есть.

«Именно этого я и боюсь».

Когда они вышли на палубу, Нина с радостью подставила лицо соленому ветру. Легко было сказать:

– Ильва, может, вы пойдете без меня? Я пока не готова возвращаться в нашу каюту. Мне нужно привести мысли в порядок.

Ильва сняла свою шаль и накинула на плечи Нины.

– Ты не сможешь пойти к ней, Мила. Его стражи тебя не пропустят. Как бы я хотела, чтобы ты пошла. Как жалею сейчас, что не отправила вас к хедьютам.

– Я не стану искать ее, – солгала Нина. – Мне просто нужно немного подышать.

– Что ж. Но старайся не попадаться никому на глаза, Мила. После такого поражения… солдаты часто ищут, на ком сорвать гнев.

Нина кивнула. Но, как только Ильва отвернулась от нее, тут же ринулась в толпу сновавших по палубе солдат и матросов, пытаясь добраться до башни, в которую, как ей помнилось, принц увел Ханну. С дротиками на изготовку она потянулась к своей силе, ощущая связь с мертвыми телами как в воде, так и в лодках, плывущих назад к «Пасти Левиафана». Она доберется до Ханны. Если для этого придется сразиться с Йораном, тем лучше. А потом? Она точно не знала. Украдет лодку, и они отправятся в безопасное место, подальше отсюда.

Она толкнула дверь, ведущую в смотровую башню, и сморщила нос. Здесь стоял странный запах – ладана и вскопанной земли. Внезапно что-то кольнуло ее в шею, и она провалилась в темноту.

Порыв ветра помог Зое спуститься со скал. На глаза попалась часть пляжа, принявшая на себя удар молнии, – песок здесь покрылся стеклянной коркой. Не глядя на море и колышущиеся на волнах тела, она взобралась на покрытые водорослями дюны и присоединилась к своим бойцам. Вблизи раскрашенные щиты, расставленные по всему пляжу, совсем не так сильно походили на танки, как издали, – это был трюк, призванный обмануть врага. Но они и должны были выглядеть правдоподобно лишь издалека. На эту уловку их вдохновил опыт знакомых из «Клуба Воронов». Если бы фьерданцы увидели, что залив остался совсем без защиты, они могли бы заподозрить, что их ждет ловушка, и, возможно, догадались бы о грядущей буре. Равкианские солдаты были обуты в сапоги на резиновой подошве вместо кожаной, предосторожности ради.

– Как много погибших, – прошептала Женя, когда Зоя вошла в штабной шатер Триумвирата и попросила воды.

– Это необходимо было сделать.

Ей некогда было оплакивать солдат, которых она никогда не видела, ведь сейчас ее собственные солдаты готовились принять удар с севера. Она говорила Николаю, что рождена, чтобы быть оружием. В этом она была хороша, в этом она разбиралась.

Она прошагала к подготовленному для нее флайеру. Пора было лететь.

– Ты в порядке? – спросила Женя, надевая летные очки. С тех пор, как не стало Давида, она часто задавала этот вопрос, словно слова могли защитить их от беды.

– Просолена насквозь. Новости с северного фронта?

– Они на позициях.

– Тогда время отправляться.

Зоя старалась не обращать внимания на охвативший ее страх. Они должны были лететь низко над землей, чтобы фьерданские разведчики не заметили их в воздухе. Полк гришей и солдат Первой армии оставался здесь на случай, если Фьерда решит еще раз попытаться захватить пляж, но Зоя полагала, что их морская база уже отправилась на север, чтобы поддержать вторжение там.

– У нас есть кое-какие новости, – сказала Женя, отвлекая Зою от размышлений. – На поле битвы видели Беззвездных.

Зоя стукнул кулаком по металлической обшивке флайера.

– На стороне Равки или Фьерды?

– Трудно сказать. Они не рвутся в драку. – Женя запнулась. – Он с ними.

Конечно же, Дарклинг явился на поле битвы в окружении своих последователей. Но что он задумал? Николай как-то сказал, что у Дарклинга талант устраивать зрелища.

– Сражение для него просто декорация, – догадалась она. – Он собирается с помпой обставить свое чудесное возвращение.

Она вспомнила слова Алины, обращенные к нему: « Почему ты должен стать спасителем?»

Дарклинг станет ждать подходящего момента, возможно, смерти Николая, а затем появится в роли святого, ведущего людей за собой к… чему? К свободе? Ему еще никогда не приходилось сталкиваться с фьерданской военной техникой. Он не сможет победить их в одиночку, как бы на это ни рассчитывал. А Зоя лучше наглотается парема , чем снова встанет под его знамена.

– Генерал! – К ней бежал солдат с запиской в руках. – Меня попросили передать это вам.

Женя выхватила листок из его рук.

– Кто? – спросила Зоя.

– Мужчина в монашеской рясе. Он вышел на берег немного дальше по побережью.

– Ряса была черной или коричневой?