Ли Бардуго - Правление волков [litres]

Алина застыла. Как, впрочем, и все остальные. Зоя понимала, какое это потрясение. Лицо Дарклинга было другим – остались острые скулы, сверкающие серые глаза, но его черты слегка изменились, и шрамы, оставленные когда-то волькрой, исчезли. Но его голос – твердый, холодный как стекло, с повелительными нотками – остался прежним.

– Нет, – подтвердила Алина. – Я не желала видеть тебя в своем доме.

– Но я уже бывал там.

Лицо Алины застыло.

– Я помню.

– А ты помнишь меня? – спросил Миша. Он был слишком юн и не успел научиться скрывать ненависть за вежливыми словами.

Дарклинг поднял бровь.

– А должен?

– Я заботился о твоей матери, – напомнил Миша. – А вот мою мать разорвали твои монстры.

– Как и мою. В итоге.

– Говорят, ты теперь святой, – процедил Миша.

– А ты что на это скажешь, парень?

– Скажу, что мне следует убить тебя своими руками.

– Многие уже пытались. С чего ты взял, что справишься?

Мал опустил руку на Мишино плечо.

– Оставь, Миша. Угрозы лишь позволяют ему чувствовать свою значимость.

– И как же нам звать тебя теперь? – спросила Алина. – Как вообще тебя зовут?

– У меня тысячи имен. Пожалуй, это не имеет особого значения. Вот только имя Юрий мне совсем не идет. – Он уставился на собеседницу. – Ты выглядишь по-другому.

– Я счастлива. Такой ты меня еще не видел.

– Живя в безвестности.

– В мире. Мы выбрали такую жизнь, какую хотели.

– Выбрала бы ты такую жизнь, если бы не пришлось пожертвовать своей силой?

– Я не жертвовала своей силой. У меня ее отняли, потому что я погибла из-за жадности, что движет тобой. Я заплатила свою цену за использование мерзости. Как когда-то пришлось заплатить тебе.

– И от этой мысли тебе становится не так горько?

– Нет. Но часть меня исцеляется с каждым ребенком, которому я могу помочь, с каждым разом, когда удается позаботиться о тех, кто пострадал в ходе твоих войн. И, возможно, когда наша страна станет свободной, моя рана совсем затянется.

– Сомневаюсь. Ты могла бы править этой страной.

– Потрясающе, – внезапно произнес Мал, отодвинувшись от стола, чтобы вытянуть ноги. – Ты умер. – Он повернулся к Алине. – А ты притворилась, что умерла. Но вот вы снова встретились и начинаете ровно с того места, на котором остановились. Тот же спор, хоть и в другое время.

Алина ущипнула его за бедро.

– Очень невежливо делать такие точные наблюдения.

Серые глаза Дарклинга изучали Мала с большим интересом, чем когда-либо ранее.

– Я так понимаю, мы связаны кровным родством.

Мал пожал плечами.

– У всех есть нелюбимые родственники.

– И у тебя, сирота?

Мал рассмеялся искренне и удивительно тепло.

– Он произносит это как оскорбление. Ну ты и ископаемое, старик.

– Нож Алины, отмеченный моей тенью и твоей кровью, – голос Дарклинга звучал задумчиво, словно он припоминал любимый рецепт. – С его помощью вы чуть не прикончили меня. Вам, едва вышедшим из детского возраста, это удалось намного лучше, чем кому-либо до вас.

– Но недостаточно хорошо, – рыкнул Миша.

– Ты заставил нас тащиться в это ужасное место, – сказала Алина. – Чего же ты хочешь теперь?

– Того же, чего хотел всегда, – создать безопасное место для гришей.

– С чего ты взял, что справишься? – поддела она, повторив насмешливое замечание Дарклинга в адрес Миши. – Нельзя сказать, что у тебя прежде не было возможности попытаться. Сотни попыток.

– Если не я, то кто?

– Николай Ланцов. Зоя Назяленская.

– Два чудовища, еще более неестественных, чем все, что когда-либо создавал Морозов или даже я.

Услышав это, Зоя вздернула брови. Услышать, что ты чудовище, от чудовища – это все равно что получить знак отличия.

– У меня такое ощущение, что я говорю с покойником, – заметила Алина. – Так, может, не стоит кидать камни в чужой огород.

Оковы Дарклинга звякнули.

– Они дети, едва способные понять, кто они и где их место в этом мире. Я же…

– Да, мы знаем, вечен. Но прямо сейчас ты просто человек без капли силы, сидящий в доме, полном призраков. Зоя годами сражалась, чтобы обеспечить безопасность гришам. Она восстановила Вторую армию из обломков, что ты оставил после себя. Николай объединил Первую и Вторую армии, чего не бывало за всю историю Равки. А как насчет новых разработок Жени Сафиной и Давида Костюка?

Зоя тщательно помешивала свой чай, боясь показать, как много значат для нее слова Алины. После войны она начала работу в качестве одного из выбранных Алиной членов Триумвирата без тени сомнений. Она была уверена, что рождена, чтобы повелевать. Но спустя какое-то время, после долгого пути и многих провалов, в ней зародилось сомнение.

Дарклинг выглядел озадаченным.

– Если Равка настолько сильна, почему же Фьерда решилась напасть? Почему волки снова у наших границ? Ты действительно веришь, что эти щенки могут управлять страной?

– Безопасность для гришей. Объединенная Равка. Что, если именно они позволят этой мечте стать реальностью? Почему это должен сделать именно ты? Почему ты должен стать спасителем?

– Потому, что я лучше всех подхожу на эту роль.

Что-то в его голосе заставило Зою задуматься, а был ли он сейчас так же уверен в своих словах, как до этого чаепития со святой.

Плечи Дарклинга поднялись.

– Меня всегда было легче считать злодеем, я знаю. Но можешь ты хоть на мгновение представить, что все мои поступки были ради блага моей страны и моего народа?

– Могу, – согласилась Алина. – Конечно, могу.

– Не говори так! – выкрикнул Миша, и лицо его вспыхнуло. – Ему всегда было наплевать на всех нас!

– Скажи мне, что ты жалеешь о чем-то, – мягко попросила Алина. – О чем угодно. – Ее голос был нежным, просящим. Полным надежды. Зое была знакома эта надежда. Когда ты следуешь за кем-то, веришь в кого-то, тебе не хочется вдруг узнать, что ты был глупцом. – Даже для тебя еще не слишком поздно.

– Я здесь не для того, чтобы лгать, – заявил Дарклинг.

Алина разочарованно выдохнула, а Зоя лишь покачала головой.

– Ты правда считаешь, что была рождена именно для такой жизни? – спросил Дарклинг. – Жалкой и бессильной? Где ты вытираешь сопливые носы детям, которые вскоре забудут о тебе? Рассказываешь им на ночь сказки, которым никогда не стать правдой?

На этот раз Алина улыбнулась. Она взяла Мала за руку.

– Я не бессильна. Сказки учили нас, что важны лишь короли и королевы. Они ошибались.

Дарклинг наклонился вперед, но внезапно Зоя поняла, что видит перед собой вовсе не его. Перед ней было скуластое, полное отчаяния лицо Юрия, и его же испуганный голос крикнул:

– Он собирается…

Дарклинг, казалось, рухнул на колени. Он потянулся и схватил соединенные руки Алины и Мала. Самовар рухнул на пол.