Дмитрий Маколов - H.I.D.A

Ее зеленые мокрые волосы выбиваются из-под капюшона очерчивая и выделяя острый носик, гладкий овал лица и вытянутый подбородок.

Она весьма привлекательна. И, мне кажется, за то время, которое мы не виделись, формы ее тела немного округлились.

— Об этом лучше поговорить в твоей квартире, Джесс!

— Ты рехнулась? Не пущу я тебя в свою квартиру! — она возмущается.

Я понимаю ее неприязнь. Странная уродливая детективша пристает к ней, почти домогается и всячески угрожает.

— Послушай сюда, поныть можешь после! — хватаю ее за плечи и говорю шепотом, чтобы никто не услышал, — Нам надо подняться к тебе в квартиру и поговорить!

Она хотела было что-то сказать, но замолчала, затем задумалась и достав связку ключей из кармана брюк отстранила мои руки от себя и пошла к лестнице.

Соберись, Кэти! Ты ведешь себя как ненормальная! Перестань приставать к ней и постарайся взять все в свои руки.

Мы поднялись на второй этаж и прошли по длинному коридору с множеством стареньких деревянных дверок, на которых время оставило свой отпечаток в виде потрескавшейся засохшей краски и множества трещин. Здание было очень старым и ветхим, от чего половицы под ногами слегка противно поскрипывали, но не под Джесс, она ступала мягко, словно не касалась пола своими ногами.

— Заходи, — раздраженно сказала она, открывая дверь и заходя в свою квартиру.

Это была небольшая однокомнатная квартира. Ветхая, старая, по помещению гуляет сквозняк, а с окон завывает ветер пародируя стенания призраков. Все почти как у меня, вот только кухня побольше. У меня ее вообще толком нет.

Стоило переступить порог двери, как мне в нос ударил мощный концентрированный запах этой молодой девушки. Он чуть не сбил меня с ног заставив руками вцепиться в столешницу кухни перед собой, от чего я в прямом смысле ввалилась в квартиру. Ноги дрожали, отказываясь поддерживать мое тело, сердце билось как сумасшедшее, мозг истошно вопил от блаженства утонув всеми своими извилинами в подступающих волнах экстаза.

Мой нос — мое проклятие и в тоже время благословение. Я никогда не думала, что смогу испытывать нечто подобное. Ни секс, ни наркотики не могли подарить подобных ощущений, которые почему-то дарит лишь запах этой девушки.

Что будет если коснуться ее? Поцеловать? Попробовать слюну или даже кровь?!

Нет! Держи себя в руках!

Силой воли я заставила себя остановить тянущиеся руки к Джесс, и сделала вид, что показываю на раковину за ее спиной.

— Налей… воды, — тяжело дыша говорю я.

Пот градом стекает по моему телу, но мне становится лучше. Организм привыкает понемногу к такой ударной дозе запаха.

Молодая девушка, смотря на меня с подозрением, медленно наливает воду, а затем протягивает стакан. Хватаю его руками и со всего маху выливаю холодную воду на голову.

Хорошо…

— Ты чего творишь?! Поехавшая…

Я удовлетворенно закрыла глаза, чувствуя, как тело приходит в норму и меня больше не беспокоит этот запах.

Нет, он меня до сих пор будоражит, возбуждает и побуждает на действия, которых хотелось бы избежать, но я уже могу контролировать это. Хотя периодически кусаю губы смотря на Джесс, и то, как она возмущается.

Она возмущена, но не боится.

Перед ней детектив, который ведет себя весьма неадекватно, но ее это не пугает. Другой бы на ее мести давно бы постарался меня выгнать из квартиры, но не она.

Странно.

— Налей еще, — протянула я пустой стакан ей, и поймав недоверчивый взгляд добавила, — На этот раз ничего выливать не буду.

Капельки воды стекали по волосам на лицо и вниз по шее вдоль позвоночника.

Но почему она так спокойна? Даже не пугается и не волнуется? Она чего-то ждет? Сведения, которые она хочет получить об академии ей тоже интересны?

Неужели у нас тут молодая Ненси Дрю?

Хотя нет, она больше тянет на какую-то ее невинно-убийственную пародию…

— Так мы наконец поговорим, или ты пришла пол мне намочить?

Блин, девочка, я мокрая не только сверху, и это только от твоего запаха. Если бы не моя выдержка, то я бы уже набросилась на тебя прямо здесь.

— Расскажи мне все, о том разговоре по телефону. С кем ты говорила? О чем?

Она хмурится. Раздумывает, говорить или нет? А может и вовсе пытается скрыть от меня какие-то детали?

Надо заставить ее рассказать мне все, но, чтобы сделать это, нужно самой сказать правду.

Пусть она начнет доверять мне.

— Мы с тобой и так знаем, что в академии творится неладное, — начала я, сев на стул возле кухонной стойки, разделяющей комнату, — Мне сегодня удалось узнать, что полиция намеренно игнорирует дела, связанные со студентами.

— Тогда ясно почему…

— Почему никто не пришел за тобой после изнасилования? Почему тебя не обвиняют в убийстве двух студентов? Джесс, все это замялось, как только я обнаружила тела.

— Ты? — она искренне удивилась сев на диван.

— Да я, — отвечаю, неохотно потирая нос, благодаря которому все это находится, — Но дело не в этом. Мне нужно знать, с кем ты говорила и о чем! Плевать уже на насильников, они получили свое. Признаться честно, я бы, и сама поступила бы также. И тех студентов которых ты избила возле академии. Сегодня приходил парень, которого ты спасла, и его заявление сразу отправили в архив.

— Архив? Их не уничтожают?

Хороший вопрос, очень даже хороший. Почему бланки не сжигают или не выкидывают в мусорку? Почему хранят в архиве? Наверняка, капитан, к чему-то готовится. Собирает доказательства или улики, копит бланки для одного решительного удара… Нет! Этот идиот точно такого сделать не сможет.

— Нет, не уничтожают, хранят для чего-то или кого-то…

Здесь есть еще запах. Он такой же. Пахнет Джесс, но не вызывает во мне той бури эмоций и ощущений. Это обычный запах, и весьма старый. Странно.

— Хорошо, — согласилась она, сняв с себя куртку и толстовку, оставшись в футболке очерчивающую ее грудь и тонкую талию, — Я не знаю с кем говорила, его голос не был знаком мне, но он знал меня. Знал имя, и все время говорил, что изнасилование — это мое наказание.

— Наказание за что? Ты не помнишь?

— Нет, после всего этого у меня проблемы с памятью, — потирая лоб сказала она.

Возможно, это и правда. После изнасилования и пережитого потрясения, жертвы частенько страдают амнезией. Сколько прошло времени с этого инцидента? Пол месяца?

Она вообще обращалась в какие-нибудь клиники?

— А еще? Важна каждая деталь.

Девушка задумалась, от чего ее носик мило сморщился.

Да хватит уже, Кэти!

Я сделала глубокий вдох, стараясь сдержать себя и привести в чувство.

— Да, он говорил так, словно все они его дети или даже послушники, — сказала она неуверенно, — Он говорил, «мои мальчики» и всякое такое, а потом приказал остальным наказать нас всех снова.