Дмитрий Маколов - H.I.D.A

Мои руки связаны за спиной, как и ноги, единственное, что могу сделать подрыгаться как выброшенная на сушу рыба.

Я заставил открыть себя глаза и невольно поморщился от боли. Лоб обожгло, как и весь правый глаз вместе со скулой, смотреть через который было больно и что-то мешало. Закрыв глаз, я решил пока смотреть только левым, чтобы случайно себя не травмировать.

Повернув голову в сторону, я пытался вглядеться в кромешную темноту прорезаемую редкими лучами солнца, проникающими в маленькие окна под самой крышей. От чего-то всё это, казалось мне знакомым.

Очертания высоких металлических конструкций, устремившихся ввысь к самой крыше, пытающихся сдержать нагромождение всякого различного хлама на своих полках.

Мы были на складе. И его прибрали.

С того самого момента нашей потасовки здесь, я больше не заглядывал сюда. Понимал, что это ни к чему. Обычно преступники возвращаются на место преступления, что мы и сделали в принципе, но эта банда там больше не собиралась появляться. Раз залегли на дно, то нечего гулять по старым местам, где обитали.

Повернув голову, я ощутил приятный хруст затёкших суставов. Щелчок прорезал тишину, перекрыв на мгновение жалобные всхлипы кого-то сидевшего рядом. Кого-то, кто прямо сейчас находился за моей спиной и мне не удавалось разглядеть его. Оставалось лишь лежать на боку, смотря на пыльный пол, прижимаясь уставшей гудящей головой к холодной поверхности.

Нельзя делать резких движений, если за нами следят, то они поймут, что я очнулся. Пусть считают, что я всё ещё без сознания или только-только прихожу в себя.

Попытавшись подвигать руками ещё раз, я услышал едва различимый звон металлической цепочки, соединяющей два браслета наручников, на ногах было то же самое. Металлические тиски больно сжимали руки и ноги, отчего конечности немели, теряя всякую чувствительность.

Жалко, что лекции по вскрытию замков, у нас ещё не проводили. Очень жаль…

В прошлом мне это особо не было нужно, ибо мог с лёгкостью разорвать любые путы, сковывающие меня. Да и никто не пытался поймать Великого в ловушку, понимали, что бесполезно. Предпочитали пальнуть чем-нибудь мощным издалека или кинуть в меня какого-нибудь накаченного наркотой мутанта выращенного из капельки крови каких-то супергероев.

Я напряг мышцы, стараясь разорвать цепочку наручников, но ничего не вышло. Лишь ощутил горячую струйку крови, вытекшую из кожи, которую проткнули острые металлические грани.

Слишком слаб я для подобных трюков, или же просто сейчас не в лучшей форме нахожусь. Чувствую какую-то слабость неприятную.

Хотя можно вывихнуть себе большой палец и вытащить руку, так хотя бы освобожусь. Но остаётся вопрос, что делать с ногами? Не уверен, что там можно что-то сделать, если только я не умею отпиливать пятки и пришивать их обратно.

Нет, надо придумать, что-то другое. Но идею с большим пальцем оставлю как запасную.

Продолжая осматриваться по сторонам со своей лежачей позиции, я понял, что смотрю на заднюю стену склада, а всё остальное помещение скрыто за моей спиной.

Меня это не совсем обрадовало, не люблю ощущение того, что всё самое важное творится за твоей спиной, особенно когда кто-то сговаривается, планируя твою смерть, а любимая девушка изменяет с лучшим другом.

И зачем я это только вспомнил?!

Медленно приподняв голову, я постарался посмотреть через левое плечо, но ничего толком не увидел. До моих ушей все так же доносились всхлипы и тихий шёпот, который очень трудно разобраться даже с моими слухом. Лишь можно уловить слова: мама, спасите, убьют. Всё.

Но это наводит на мысль, что я здесь лежу не один, кто-то со мной рядом.

Вновь прислушавшись к окружению, я не услышал ничего того, что могло бы восприниматься как угроза моей жизни или чем-то ещё опасным, поэтому решил повернуться на другой бок и рассмотреть остальных заложников.

Надеюсь, это не какой-то злодей плачет над трупом убитого. Иначе ситуация примет скверный оборот.

Застонав от боли, я повернулся на другой бок, чувствуя, как металл наручников жадно вгрызается в кожу рук, голова начала кружиться, словно меня усадили на вертолётные лопасти и оставили крутиться.

— Только попробуй блевануть! — раздался знакомый грубый голос.

Подавив в себе желание исторгнуть из желудка кофе и парочку булочек, которые составили мой дневной рацион приёма пищи, я посмотрел на девушку, лежащую передо мной.

Кэтрин смотрела на меня с уставшим выражением лица и слабой улыбкой, которую у неё не получалось скрыть за напущенным раздражением. Она пыталась всё время сдвинуть уголки губ, дабы перестать улыбаться, но выходило только хуже.

Её волосы растрепались и слиплись от крови, наверняка как и мои.

Я осматривал её одним глазом, и замечал, как руки девушки заведённые за спину почти не двигались, а ноги согнутые в коленях мелко подрагивали от напряжения.

Ей было крайне неудобно лежать в такой позиции, но ничего поделать она не могла.

Почему?

— Ты как? — первым задаю вопрос.

И только сейчас понимаю, как сильно пересохло моё горло. Сначала вырвался хрип, затем лёгкий кашель заставивший меня уткнуться лицом в холодный пол.

С неприятным чувством пришлось выплюнуть слизь, скопившуюся в горле.

Как я ненавижу подобные моменты.

— Лучше, — говорит Кэтрин, ничуть не смущаясь от моего поведения.

— Скажи, что с моим правым глазом? — спрашиваю её.

Я чувствую его, могу подвигать. Всё дело в веке, которое я не могу открыть.

Вместо того чтобы присмотреться, Кэтрин принюхалась, затем тяжело вздохнула закусывая губу и сдерживая стон, а после этого ответила:

— Кровь засохла, и всё склеилось.

Я лишь коротко кивнул в знак благодарности, а затем постарался ещё внимательней осмотреть девушку.

На первый взгляд, на ней не было каких-либо видимых мне повреждений. Руки и ноги вроде целые хотя я вижу только их часть, ступни и кисти заведены назад у неё почти за спину, лицо в синяках, волосы слиплись от крови, но девушка в сознании. Повреждения не серьёзны. А ещё, она больше не смотрит на меня с вызовом и надменностью, обычный взгляд уставшей девушки. Такой Кэтрин даже больше нравится. Хотя бы не вызывает желание врезать ей со всей силы.

— Надо выбираться, — сказал я, подвинувшись к ней ближе, чтобы перейти на шёпот.

Наши лбы почти соприкоснулись, я ощутил её горячее дыхание на щеке. Взгляд серо-зелёных глаз следил за каждым моим движением. Словно она оценивала меня, ждала дальнейших действий, чтобы затем подвести какие-то итоги известные только ей.

— Не так это легко будет сделать, — сказала Кэт.

Она подвигала плечами и бёдрами, за её спиной зазвенели цепи. Я попытался приподняться, чтобы рассмотреть получше, но меня боднули лбом.