Марик Лернер - Война за веру [litres]

У него набиты фигурки буквально на каждом клочке тела. Татуировки делают многие. Большинство из них обычные обереги или признаки происхождения. Но бывают и два других вида. Носитель первого сам утрачивает способность использовать магию, но и на него прямо воздействовать нельзя. Поток силы просто обогнет и минует такого. Зато второй дает силу, здоровье, красоту или ум. Вариантов много. Проблема одна. Человеческая плоть не мертвая деревяшка или камень. Изменять ее крайне опасно. Два разных вида знаков не сочетаются, и последствия могут оказаться жуткими. Да и один символ правильно наносить кому попало не доверишь. Дело очень непростое, и отнюдь не тушь при этом применяют.

А вот Синий, похоже, именно обычную татуировку и сделал, пусть очень неприятными иногда знаками. Теоретически пользы быть не должно. Но ведь живет уже как бы под сотню лет и помирать не собирается!

– Будешь странствовать, всегда накормят слушатели.

– Ну на прощанье можно чего короткое, – сказал Гиена. Илаку он не представлялся, и не было уверенности, что и сами почтари знают его имя. В разговоре называли частенько по животному Спутнику не его одного.

– А неожиданное? – поинтересовался Стоппер.

– Это как?

– Любые байки излагаются в двух видах, – пояснил парень. – От лица всезнающего автора и участника.

– Джим Хокинс соврал? – почти без промедления потребовал Синий и хохотнул.

– Не во всем. Мог чего-то не так понять, или ему сказали не совсем верно. А может, умолчал о невыгодном факте. Например, о собственном возрасте. Он постоянно повторяет «мальчик». Рубящийся в рукопашной и выкидывающий за борт здорового мужика – мальчик. Только такой ли ребенок?

– Там! – сказала девочка внезапно, прерывая рассказ и показывая рукой куда-то в темноту. – У бутылочных деревьев. Апер с полулюдьми.

Бирюк вскочил на ноги еще прежде, чем Светлая договорила, и выражение лица у него стало очень неприятное. Стоппер дернулся, будто собираясь схватить девочку или заткнуть ей рот, и замер. Поздно. Уже прозвучало.

– Сколько? – потребовал Синий резко. Хорошее настроение исчезло, и он быстро просчитывал варианты.

– Не знаю. Не вижу. Алое кругом, много крови.

– Сидеть здесь, никому ни слова, – отдал распоряжение хозяин Илака. – С утра пойдете с остальными. Дальше.

– Стоппера тоже возьмем, – приказным тоном сказал Гиена.

– Всегда готов, – скалясь неизвестно с чего, ответил тот.

Через минуту гости испарились, а Бирюк с парнем принялись седлать лошадей.

– Не волнуйся, – сказал Илак женщине, с укоризной смотрящей на дочку и явно еле сдерживающуюся, чтоб не разразиться руганью. – Вы потому и поехали в Мавретан? – спросил после паузы напрашивающееся.

– Да, – сказала она, поежившись.

Ничего удивительного. За ведьм, наделенных магическим талантом, зверолюди неплохо платили. А потом публично убивали.

– Вольные земли так называются не потому, что здесь нет власти, – сказал для них, успокаивая, когда уехали «настоящие люди». Иногда болтовня на пользу, чтоб не думали. – Все племена делятся на кланы, состоящие из нескольких семей. Глава самого многочисленного и могущественного клана являлся обычно и главой племени – шейхом. Конечно, они заключали договоры о вечном мире и дружбе с соседями. Иногда исполняли их, пока сохранялось примерное равенство сил. Бывало, такие объединения становились прочными благодаря родственным связям. Ослабевшие племена сливались друг с другом, входили в состав более сильных. Их прежнее название часто навсегда исчезало из памяти людей. Или, напротив, разросшееся дробилось, давая жизнь новым кланам. В любом случае только силой оружия племя удерживает за собой землю, пастбища и колодцы, оберегает стада, женщин и детей. Не в том воля, что полноправный член клана никому не платит налогов и всегда носит при себе оружие, готовый защищать свободу или умереть за нее. В Мавретане нет зверолюдей, их убивают сразу, чего бы это ни стоило, – вот что такое Вольные земли.

Они внимательно слушали, и это было приятно. Учить и делиться знаниями хорошо прежде всего для самого. И если он нечто выяснил, надо передать готовым принять, не позволив совершать глупые ошибки. Иначе в чем смысл жизни, как не в распространении знаний?

– Они соберут других карателей, выяснят подробности и вырежут пришельцев.

– Вот так просто? – недоверчиво переспросила Матушка.

– Это Мавретан. Сами не справятся, других позовут. Если там действительно есть апер – он знал куда шел. И видимо, имеет определенную цель.

– Но бутылочные деревья!

Кажется, она не поверила в странное словосочетание. Странно. Наверняка ведь не впервые выдает подобное дочка. И очень-очень любопытно. Не приходилось слышать, чтоб пророчествовали не в трансе. Хотя несколько таких случаев упоминали, даже специально искал их Селох. Его трактат достаточно подробен и высоко ценится. Но сам автор и упомянул, что могло быть происшествий намного больше, просто моментально сдавали страже пророчествующих и казнили. А там иной раз и не разобрать, где навет, а когда нечто на самом деле нестандартное было.

– Есть такие, – сказал Илак для женщин, отодвигая размышления.

Будет еще время понаблюдать за первой в его жизни настоящей магичкой. Оказывается, в их маленьком отряде не двое, а трое странных типов. Нет, боги не могли так подшутить над ним. Есть смысл. Если он его не видит, не означает, что того не существует. Может, все впереди?

– У них очень странная форма, возможно, для сохранения влаги в засушливых местах, но в остальном ничем не отличаются от привычных. Точнее, есть несколько видов. И поскольку каратели не переспрашивали, они прекрасно поняли, о чем идет речь. В здешних местах много удивительного, – сказал после недолгого молчания. – Не приходилось видеть, но заслуживающие доверия люди утверждают, что в горах есть самые удивительные виды растений. Драконовое, истекающее кровью…

Девочка скептически хмыкнула. Похоже, Стоппер перестарался с воспитанием и вместо наивности, обычной для ее возраста, присутствует тотальная подозрительность. Или дело в ее способностях? Приходилось прятаться и помалкивать? Всех боялась? Не зря она и мать о прошлом ничего не говорят, отделываясь общими фразами.

– Про хлопковое, дающее волокно, способное держать на воде вес в тридцать раз больше собственного, доводилось слышать?

– Кто ж не знает?

– Вот именно. Караваны везут с плоскогорий и гор на побережье волокно для корабельщиков, позволяющее спастись в случае кораблекрушения и делать очень легкие лодки. Пробковую кору с дубов для той же цели, гашиш и оружие. Больше, собственно, здесь ничего нет в годных для торговли количествах. Ну, кроме скота. Находят всякую мелочь вроде изумрудов или полудрагоценного лазурита, но слишком мало.