Марик Лернер - Война за веру [litres]

– Ты пожива для стервятников, – сказал он, старательно выговаривая слова явно для большой доходчивости, – мальчишка.

– Тянешь время? – отвечаю спокойно, показывая чуть в сторону, чтоб трупы под ногами не мешали. – Не стоит.

Даже не оборачиваясь, чувствую вонь гиены. Сзади подходят люди и Спутники. Ему в любом случае не жить, вопрос – кто именно прикончит. Поскольку я первый встретил, позволят лично попробовать завалить апера. Кроме уважения, давненько такого не случалось, уже не меньше трех поколений они в сертан не совались, еще и право на вещи с его тела в качестве трофеев. А не выйдет у меня, могут устроить турнир, по очереди бросая жребий. Какой бы силач и фехтовальщик ни был, а нескольких подряд не сдюжит.

– Кто-то сегодня возьмет твое оружие, – говорит апер, перемещаясь синхронно моему движению вдоль фургонов, – и ляжет с твоей женщиной. Такая у тебя судьба.

Я мог бы его застрелить на месте из того самого пистолета, все время находящегося за поясом, но на глазах у остальных? Они не поймут. Гордый мавретанец должен своим руками завалить зверолюда, иначе нещитово.

– Слышу только хрюканье, – говорю, максимально гадко улыбнувшись, – а свиней мы привыкли разделывать, не утруждаясь разговорами и не обращая внимания на их визг.

Он побагровел, видать, действительно задевают подобного рода сравнения, не зря старики болтают, и обрушил с ходу вихрь ударов. Он был ниже, но гораздо шире в плечах и очень силен. Наверное, рассчитывал лихим наскоком сразу закончить поединок, используя широкое и тяжелое лезвие, напоминающее палаш. В каком-то смысле даже удачно, у обоих кавалерийское оружие, и мне привычно защищаться, пусть и пешим.

Апер учился драться, но если и участвовал в боях, брал за счет силы и скорости. Техники ему не хватало. Он просто пер вперед, пытаясь задавить яростью и мощью. Целый вихрь непрерывных атак с мельканием стали. Вот только никаких финтов и ложных атак. Прямая попытка проломить оборону. Спасибо Бирюку, к таким заходам приучен и натренировался в последнее время. А вот у апера практики давненько не было. Учили, но это было много лет назад.

Я уходил от него по кругу, неизменно отбивая тяжелый клинок и дожидаясь, пока сам себя измотает. Невозможно долго продолжать в том же стиле. И я дождался. Палаш скользнул по моему клинку вбок, на мгновение открыв грудь, и я точным движением успел коснуться ее острием, прежде чем он поспешно отскочил.

Мы оба застыли, переводя дыхание. Апер тяжело хватал воздух, его морда блестела от пота. По моей спине тоже текли струйки пота. Все ж такой темп поддерживать непросто, и усталость после боя накладывалась на поединок. Но это уже не важно. Пусть рана не смертельная, но я его достал, и кровь идет не останавливаясь. Он станет слабеть, и все закончится достаточно быстро. Я оскалился и поднял клинок, переходя в наступление.

Парирование снизу вверх, укол в грудь, по ногам, заставив отскочить. Кружил как слепень возле быка, налетая и отскакивая, заставляя терять последние силы и не давая отдыха. Клинки столкнулись у его горла – отбил, но кровь течет, и он слабеет. Я ударил снова с максимальной быстротой, и он попятился, отмахиваясь. Второй выпад достиг цели, разрубив предплечье. Человеку я бы, пожалуй, отсек руку напрочь, но у этого не мускулы, а будто канаты. Кровь все равно хлынула рекой, и лапа стала бесполезной. Каким-то чудом он продолжал держать рукоять палаша и стоял прямо, а красный ручей тек по пальцам и капал на землю.

– Стервятникам будет чем закусить сегодня, – сказал ему на прощанье, – хрю-хрю апер. Прощай. – И рубанул как на тренировках.

Тело без головы не сразу осознало, что оно уже неживое. Потом колени подогнулись, и труп мягко опустился назад.

– Хороший бой, – сказал кто-то, похлопав по плечу.

– Молодец, – поддержал еще один.

– У тебя неплохие задатки.

В данный момент на одобрения было в высшей степени наплевать. Отринул всякие традиции гордого хлопанья по груди на манер гориллы и отошел, присев возле Бирюка. На удивление, тот оказался жив. Наши ружья огромного калибра. При попадании делают дырку величиной с кулак и все внутренности в кашу. После этого можно смело хоронить пострадавшего, не дожидаясь, пока дышать перестанет. Правда, попасть на приличном расстоянии достаточно сложно и опытному человеку, да и порох редок и дорог. Потому не особо часто встречаются, хотя в иных отношениях удобны. Это не лук, из которого тренироваться стрелять приходится с детства. Любую обезьяну можно научить нескольким последовательным действиям по ухаживанию за ружьем и готовности к открытию огня.

– Кажется, отходился, – сказал спокойно Бирюк, показывая на замотанную тряпкой ногу с большим пятном. – В кость угодило.

Ну, не в верхнюю часть бедра, а в нижнюю, почти рядом с коленом. Уже хорошо. Даже ходить сможет, пусть и придется отрезать.

Карк недовольно закричал и захлопал крыльями. Кажется, невозмутимость моего наставника больше напускная. Мне бы тоже не особо было приятно превратиться в калеку.

– Темно, – говорю и так понятное, – не получится вырезать пулю.

Драться при свете звезд и луны вполне нормально, а вот ковыряться в пулевом канале – увольте. Надо не просто вытащить все, включая возможные осколки кости, но и хорошо вычистить внутри от попавших обрывков одежды и мусора. Иначе горячка, и все равно могилы не избежать.

– Я потерплю, – кивнул понимающе все с тем же бесстрастным видом отдыхающего для собственного удовольствия. – Ты прямо сейчас обдери апера. Тщательно смотри. Он палил в меня не из ружья. Обязательно найди его паршивую игрушку. И голову прибери.

– Зачем мне эта падаль сдалась?

Печень попробовать не хочет подсказать? Я не стану! Свинья свиньей, но все ж разумный. Проще Гиене отдать для его Спутника.

– Дурак, что ли? – Он искренне удивился. – Вываришь и на стол череп поставишь. Любой гость станет оказывать максимальное уважение.

Еще бы предложил сделать чашу и пить из нее, как в балладах! Был бы у меня еще стол и дом, где его поставить. А вообще… Интересно, сколько такая штука может стоить?

Резня уже закончилась, и наши деловито стаскивали покойников в кучу, попутно раздевая их. Кое-кто уже шуровал в фургонах, выбрасывая оттуда имущество для общего разбора. Почему-то кирки, лопаты и тряпки. Видать, подвернулся обоз с хозяйственным добром, но куда им столько копательных инструментов? Не важно. Начиналась самая сложная процедура после окончания любого успешного боя или налета – дележ чужого добра.

Кроме меня, на глазах у многих благодаря аперу, устроившему поединок, все остальные получали равные доли. Правда, полагалось сверх обычного командиру отряда, пострадавшим в бою дополнительно, но обычно всего еще одна доля. Не больше. Поэтому в племенных столкновениях вместо сражений обычно происходили дуэли. Бойцы доказывали друг другу и всем окружающим, насколько они превосходят противника. Необязательно до смерти – главное, победа. И потери в боях чаще минимальны. Конечно, когда речь не идет о кровной мести.