Алексей Шевцов - Вне времени [litres с оптимизированной обложкой]

Парень раскрыл сумку и извлёк из неё необычайной красоты камень.

– Плиний, что это? – парень повернулся к управлявшему колесницей мужчине.

– Отец просил передать тебе. Сказал, что ты разберёшься, – не отрываясь от дороги, ответил старинный друг погибшего жреца.

«Наконец-то парень немного пришёл в себя!», – с облегчением подумал он.

– И с чем же мне разбираться? – Максимиллиан спрятал камень в карман и извлек из сумки огромную книгу.

Чёрный кожаный переплёт моментально приковал взгляд молодого человека. Он ни разу не видел её прежде, хотя знал все книги из библиотеки отца. Но сомнений не было – книгу писал сам великий понтифик, Максимиллиан узнал его стиль письма. На обложке был нарисован камень, покоящийся в кармане Макса, и красовалась надпись: «Кристалл Вечности».

Парень в замешательстве даже на секунду забыл о постигнувшем его горе. Только и смог, что задать в пустоту ещё один вопрос:

– И как мне с этим разобраться?

Я, честно говоря, немного забыл, где и с кем нахожусь, слушая удивительный рассказ древнего помпейца. Да уж, за столько лет можно и не такому красноречию научиться. А сколько же ему? Если не врет, получается почти две тысячи лет прошло с момента падения Помпей, плюс, по словам Денис Леонидовича, они ещё здесь тысячу лет экспериментировали. Получается, ему не меньше трех тысяч лет! Поразительно! Но ещё больше поражает, что мой лучший друг, Макс, которого я, казалось бы, знаю как облупленного, на самом деле – представитель древней цивилизации. А что хуже всего – похоже, что он мой предок!

– Так, значит, Ваш отец, будучи жрецом, смог создать Кристалл. А потом погиб у Вас на глазах. А Вы изучили свойства Кристалла? – а вот Ира, похоже, совсем потеряла чувство осторожности и забыла, где мы и с кем.

Макс (или теперь правильно называть его Максимиллиан?) сосредоточенно посмотрел на девушку и улыбнулся, на этот раз грустной и гораздо более человечной улыбкой, чем раньше.

– Да, миледи. На протяжении пяти лет я изучал этот фолиант, разбирая записи отца. И за это время я не изучил его возможности и на сотую долю. Но уже тогда я твёрдо знал, что смогу вернуть к жизни своих погибших родных…

Тут я не выдержал.

– Так ты, значит, такой несчастный? Именно поэтому за нами уже фиг знает, сколько, охотится… твой друг? Именно поэтому ты запер нас в подвале? Именно…

Макс смерил меня таким уничтожающим взглядом, что мне на миг даже стало неловко, и я запнулся на полуслове.

– Ты ведь не знаешь всего, Денис! – на лице древнего темпорара отразилась такая боль, что я невольно проглотил все мои ругательства, рвущиеся наружу.

– Что ж, тогда мы выслушаем тебя, но при одном условии, – я решил повернуть ход нашей беседы ближе к своим интересам. – Раз уж мы так подружились, ты пообещаешь, что ничего не сделаешь ни Ире, ни мне. И, когда ты получишь, чего хочешь, мы отправимся домой, целые и невредимые, и забудем о тебе, а ты о нас, до конца дней наших.

– Клянусь Аполлоном! – Макс поднял руку. – Тогда мне нужна книга отца.

С этими словами он выбежал из кухни.

Ира, все это время переводившая растерянный взгляд с меня на Макса, и обратно, вопросительно подняла брови.

– Денис, и после всего, что произошло, мы ему просто поверим?

– Нет, конечно! Так мы выиграем ещё немного времени. Послушаем, что они придумали на этот раз.

– Погоди, Денис! – встрепенулась вдруг моя невеста. – Но, если отец Макса создал Кристалл, значит он твой предок!

– Именно! Но отложим вопрос семейных уз на потом…

Мне пришлось замолчать, потому что в комнату вернулся Макс с книгой о Кристалле вечности.

– Сущая ерунда, – заявил Плиний, когда Максимиллиан показал ему книгу. – Твой отец никогда не был склонен к такому. Он ненавидел черную магию всей душой. Вивиан презирал чернокнижников, а уж самому опускаться до этого… Нет, Макс, это чушь!

– Но что, если это все правда?! – парень отчаянно замотал головой. – Что, если мы сможем вернуть его?!

Друг жреца только лишь грустно покачал головой.

Прошло четыре дня после их прибытия в Рим. Плиний приютил Макса у себя, пытаясь быть для него и товарищем, и отцом. Он очень переживал за состояние парня. Да, потеря лучшего друга стала для него такой же трагедией, но все же его семья была с ним. И жена, и двое сыновей. А вот что пришлось пережить Максимиллиану, Плиний даже представить не мог.

С детства Максимиллиан был замкнутым мальчишкой. Ранняя потеря матери сказалась на характере парня. С того страшного дня его единственным другом стал отец. Единственным другом, единственным родным человеком. И вот теперь все сложилось, как нельзя, плохо.

От скорбных мыслей и сожаления Максимиллиана могло отвлечь одно – книга отца. Он так загорелся надеждой, когда, наконец, понял, что за сокровище попало в его руки, что боль утраты отступила. Целыми днями, с утра до вечера, Макс вчитывался в записи, пыталась расшифровать, рассматривал рисунки, сопоставлял факты. Пригодились и умения каменотеса, которым его когда-то обучил один вольноотпущенник, работавший у Вивиана – он изготовил для Кристалла каменную шкатулку, вырезав на ней цитату Луцция Аннея Сенеки: «Это боги устроили так, что всякий может отнять у нас жизнь, но никто не в состоянии избавить нас от смерти».

Плиний, видя, что парень отвлекся от скорби по отцу, оставил сына жреца в покое, лишь изредка наведываясь к тому в комнату. Иногда к Максимиллиану забредали дети Плиния – Август и Викантий. Маленькие сорванцы, играя и шумя, поначалу очень раздражали парня, но вскоре он полюбил их всей душой, особенно шестилетнего Августа. Мальчишка часто заходил один и тихонько сидел в комнате Макса, пока тот изучал записи о Кристалле.

– А что ты такое читаешь? – спрашивал Август, округляя и без того огромные глаза.

– Это великая книга, малыш, – с улыбкой отвечал Максимиллиан. – Она сможет вернуть мне моего отца, Вивиана.

– А куда он ушёл? – мальчик склонял голову на бок, словно совенок, и, не мигая смотрел на парня.

– Он погиб, Август, – грустно качая головой, отвечал Макс, а мальчишка заключал его в свои объятья, стараясь утешить.

– А как же книга поможет его вернуть? – спустя некоторое время спрашивал любознательный совенок.

– А вот это я и пытаюсь узнать, малыш…

С момента страшной катастрофы у подножия Везувия прошло уже больше пяти лет. А два года назад почил и Плиний, поделив немаленькое наследство между теперь уже тремя сыновьями. На эти средства Макс, оправившийся от потерь и освоившийся в Риме, приобрёл небольшой домик на окраине города. Подросший Август, порой, захаживал к другу в гости, хотя ему уже были неинтересны, как он думал, сказки про книгу и Кристалл.