Эмили Болд - Тени. Похищенные души [litres]

– Ай! – прохрипела я и обняла ее в ответ. Я поняла, как сильно я скучала по этим теплым чувствам.

– Флоренс, что… что ты здесь делаешь? – заикнулась я, пока она поворачивала мое лицо к свету, озабоченно качая головой. На мгновение наши взгляды встретились.

– Я чуть с ума не сошла от беспокойства, – строго проворчала Флоренс, осторожно вынимая осколок стекла из моей шеи. Осколок застрял не очень глубоко, но я все равно вскрикнула от боли. – Ты только вообрази себе мой ужас, когда я утром пришла в ателье! Повсюду кровь! – она посмотрела мне в глаза. – И я подумала, что это твоя кровь…

Бастиан кашлянул и подошел к моей приемной матери.

– А почему вы решили, что это может быть кровь Эбби? – спросил он хрипло.

Флоренс не обращала на него внимания, а сосредоточилась на моих травмах. Все больше осколков стекла собиралось в кучу на диване.

– Что-то неладное творится, – ответила Флоренс довольно деловитым тоном, учитывая, в какой ситуации мы оказались. – Я давно это поняла, – она посмотрела на Бастиана. На мгновение, но и взгляда хватило, чтобы выразить немой упрек. Потом она снова посмотрела на меня. – Ты не отвечала на мои сообщения. А когда я спросила о тебе в школе, эта дамочка, Маргарет-Мод, рассказала очень странные вещи.

– Ты что, говорила с Маргарет-Мод? – спросила я, совершенно сбитая с толку. Флоренс кивнула.

– Вы не могли бы, пожалуйста, принести чистый бинт? И что-нибудь для дезинфекции? – обратилась она к Бастиану, кивая на мои порезы. Только тогда она вернулась к разговору: – Да. Да, я говорила с ней. Но говорю же – звучала она довольно… странно.

Бастиан, который не сдвинулся с места, чтобы принести лекарства, почесал в затылке.

– Возможно, они с Кроссом не хотели, чтобы кто-то скучал по тебе, – размышлял он. – В конце концов, Кросс охотился за тобой.

В дверях появился Оуэн с аптечкой под мышкой. Он весь скривился и с недоверием поглядывал на Флоренс.

– Вот аптечка. Здесь еще спиртовые салфетки, – сказал он и открыл чемоданчик скорой помощи.

Флоренс взглянула на него, потом достала из чемодана необходимый инвентарь и разорвала упаковку спиртовых салфеток.

– Сейчас будет больно, – предупредила она, ободряюще улыбаясь мне, а затем начала тщательно протирать все мои порезы.

– Ай-ай-ай, – застонала я, вжимаясь в диванную подушку. Спирт больно обжигал, и на глаза наворачивались слезы, но Флоренс безжалостно продолжала свое лечение.

– Тихо-тихо, немного осталось, – шепнул Бастиан, садясь рядом со мной и беря меня за руку. Флоренс удивленно подняла брови, пока они почти не скрылись под ее шляпой, но так ничего и не сказала. Я чувствовала, как Бастиан гладит меня по руке. Так он хотел меня ободрить, показать, что нечего бояться, пока он рядом – но меня это совсем не успокаивало. И я осторожно высвободила руку.

– Так чью кровь я соскабливала с пола своего магазина? – спросила вдруг Флоренс очень спокойным голосом.

Оуэн хмыкнул.

– Вас, кажется, это почти не удивляет? У вас нет никаких вопросов?

Флоренс поджала губы и смяла использованную салфетку.

– Я только что задала вопрос, – отозвалась она, разглядывая его. – Кстати, кто вы вообще такой?

Оуэн нахмурился, а я вздохнула с облегчением – процедура закончилась, хотя бы ненадолго.

– Меня зовут Оуэн Кингсли, – при этом он слегка поклонился. – А вы, надо думать, приемная мать Эбби?

Флоренс кивнула и расправила плечи.

– Совершенно верно. И я полагаю, я имею право наконец-то узнать, что здесь на самом деле происходит, – она посмотрела на меня. – Эбигейл? Ко мне приезжала полиция. Они говорили, что против тебя было составлено обвинение.

– Было? Почему было ?

Флоренс состроила странную гримасу.

– Считай, ты вышла сухой из воды, – почти раздраженно пояснила она. – Я сразу поняла, что с этим заявлением что-то не так. Ты якобы вломилась в дом к мистеру Морану вечером. Вместе с двумя братьями Тремблэями, – тут она сурово посмотрела на Бастиана. – При этом все знают, что Даркенхолл в это время уже закрыт. Только этого факта оказалось бы уже достаточно, чтобы опровергнуть все обвинения, – она перевела строгий взгляд на меня. – Но на всякий случай, если бы вдруг полицейским этого было недостаточно, я сказала, что в тот вечер я приехала в Даркенхолл навестить тебя, и мы вместе находились в твоей комнате, так что ты никак не могла ничего украсть в указанное время.

– Ты что, солгала полиции?… – я посмотрела на приемную мать огромными от удивления глазами.

– А ты что, на самом деле обокрала того господина? – неуверенно проговорила она.

– Нет-нет, – поспешила заверить ее я. – Клянусь, я этого не делала.

– А кровь в моем магазине? Откуда она?

Я чувствовала себя ужасно, беспокойно заерзала по дивану, пытаясь устроиться поудобнее, но, как бы я ни садилась, все равно ощущала адскую боль.

– Я хотела тебе все объяснить, но…

Бастиан перебил меня.

– Может, сначала вы нам объясните, почему вдруг Джек Вудс появился в вашем ателье, хотя его все считают мертвым?

Флоренс побледнела.

– Так это была кровь Джека? – спросила она дрожащим голосом, и я резко вскочила. Я вдруг все поняла. Поняла, почему ее голос звучал так взволнованно.

– Кровь Джека?! – в ужасе завопила я. В боку тут же закололо, и я схватилась за него. Нет, долго я сидеть так не могла. – Кровь Джека? – я ошеломленно потрясла головой. – Почему ты спрашиваешь об этом? Ты что, знала, что мой отец на самом деле не мертв?

Флоренс стала еще бледнее, и она дрожащими руками сняла шляпу.

– Эбигейл…

– Я не могу поверить! – Мне опять стало плохо. – Ты все это время знала?..

– Значит, это все-таки не его кровь? – снова переспросила Флоренс.

– Нет, не его, – пришел на помощь Оуэн и, подойдя к окну, оперся на подоконник, так что его тень упала на меня.

Инстинктивно я отстранилась от Флоренс, не спуская при этом с нее глаз. Я чувствовала себя преданной. И это причиняло даже еще больше боли, чем после злополучного падения по нескольким пролетам стеклянной лестницы. Я почувствовала, что Бастиан разглядывает мои плетения. И сама ощущала, что во мне что-то менялось, что меня охватывает тьма. Ощущение счастья сегодняшнего утра исчезло. Любовь к Бастиану – заметно остыла. Я уже сама не знала, что именно я должна чувствовать. Или что я хотела чувствовать.

– Везде одна ложь, – слабо выдавила я. Мне будто сдавило горло. Слезы обжигали мне веки, но я не плакала, с каждым вздохом становилось все больнее.

– Значит, вы знали, что Джек Вудс жив, – продолжал Оуэн.

Флоренс посмотрела на меня извиняющимся взглядом, но я все равно злилась.

– Да, знала, – призналась она, перебирая краешек своей шляпы и гладя красное перо. – Мы случайно встретились два года назад. Я тогда шла мимо Отдела по делам несовершеннолетних и заметила Эбигейл. Какой-то мужчина тащил ее в здание, грубо схватив за запястье, а женщина рядом с ним, должно быть, его жена, громко на нее ругалась. Я сразу узнала Эбби. Моя палатка на рынке стояла рядом с палаткой ее родителей. И, конечно, я уже знала о несчастном случае с ее родителями несколькими годами раньше, знала, что Эбби живет в приемной семье. И уже несколько семей от нее отказались.