Александр Конторович - Претендент [СИ litres]

К моменту прибытия Санромов у городских ворот, вдоль главной улицы и во всех прилегающих к ней переулках, а также в окнах домов и на их крышах плотной толпой стояли горожане и напряженно всматривались в ту сторону, откуда вот-вот должны показаться вторые лица государства.

Люди постарше еще помнили визит герцогини Санром, когда она приезжала давать ленную присягу вместо своего больного сына. Она тогда произвела сильное впечатление на горожан – красивая, высокая, эффектная молодая женщина, закованная в Зеркало, проехала по улицам города под восторженные вопли толпы. В отличие от вечно угрюмого и равнодушного короля, Эсте Санром улыбалась народу по дороге во дворец и была похожа на богиню, сошедшую с небес для того, чтобы помочь людям. Об этом событии потом еще долго болтали очевидцы, а теперь к их рассказам вновь жадно прислушивались, ловили слова, переспрашивали, а в голосах горожан слышалась надежда. Всем хотелось еще раз увидеть эту красивую женщину.

Но если о герцогине еще хоть что-то могли рассказать, то о ее сыне никто ничего не знал. И это, конечно, еще больше разогревало интерес толпы.

О подъезде высокородных гостей известили колокола. Они начали звонить одновременно со всех сторон, заполнив узкие улицы столицы своими звонкими разноголосыми ударами.

– Едут! Едут!

В толпе началось волнение, и прошел глухой ропот. Волна людей колыхнулась и подалась вперед. Это движение с трудом удерживали стражники, расставленные вдоль всего пути следования каравана из Шимены. Они осаживали людей, чтобы те не прорвали оцепление.

Вот, наконец, показалась торжественная процессия.

– Молодой герцог! Смотрите, он впереди!

– Какой красавец… он прекрасно выглядит… он не кажется больным… посмотрите, он в прекрасной форме… он так похож на отца…

Я слышал обрывки фраз и возбужденные крики людей, приветствия в свой адрес и слова одобрения. От моих глаз не укрылись радостные улыбки, с которыми нашу процессию встречали в столице.

«А тут не очень чтут Его Величество, – подумалось мне. – Рейтинг у него, как бы помягче выразиться… хреновый».

Я помахал толпе рукой и широко улыбнулся. Народ взревел от восторга. Господи! Чуточку внимания – это же так просто, и совсем ничего не стоит! Но как дорого ценится!

Просто. Улыбнулся. Людям.

Эх, недооценивают местные правители силу общественного мнения! Они бы у моих современников поучились. Вот, где лицемерия хоть отбавляй. Они тебе в глаза столько наулыбаются и хороших слов наговорят, что за святых сойдут. Это потом наши государственные мужи все наоборот сделают, а на людях – ни боже мой!

Надо, пожалуй, и мне взять на вооружение эту тактику. Заигрывать, конечно, не стоит. Сословное общество, это я уже зарубил себе на носу. Но благородство проявить не мешало бы. Только вот повода подходящего нет. Я стал зорко вглядываться в толпу.

А вот и повод! Увидел я, как стражник дает оплеуху маленькой девчонке, которая изо всех сил старалась выглянуть из плотного строя людей, чтобы тоже увидеть «чудо», то есть меня.

Причём, треснул он её вполне от души, да ещё латной рукавицей… мало не показалось! И за шкирман вздёрнул…

Я толкнул коленями своего коня и тот изменил направление. Огромный жеребец знаменитой кесонской породы надвинулся на толпу, заставив стражника замереть в испуге, а людей отпрянуть назад. Мгновение, и у горла неприветливого стражника замер мой клинок. Ревущая от боли и обиды малышка, болтаясь, как котенок, в руке громилы и размазывая слезы, тоже замолчала, широко открыв свой рот.

– Отпусти ребенка.

– В…Ваша Светлость? – ничего не понял перепуганный насмерть стражник.

– Отпусти ребенка, пока я не потерял терпение.

Тот, не глядя на девочку, опустил руку вниз. Не отрывая взгляда от моего сурового лица, он поставил ребенка на дорогу и разжал пальцы.

– В следующий раз, собирая бить слабого, подумай хорошенько. Это может быть твой последний удар в жизни, – тихо произнес я, убирая клинок.

Разумеется, не настолько тихо, чтобы мои слова не могли услышать стоящие рядом горожане. Ну да ладно, сказал и сказал. Можно было бы, конечно, что-то и красивее завернуть, но не нашелся. Я вынул из кошеля серебряную монету и бросил малышке под ноги, внимательно проследив, чтобы монета была подобрана и тщательно зажата в кулачок. К девчонке уже пробивалась мать, расталкивая изо всех сил плотные ряды зевак.

Дело сделано, можно возвращаться в колонну. Первые несколько мгновений вокруг нас стояла относительная тишина. Я даже успел возглавить строй. И тут толпа взвыла. Да так неистово, что я на мгновение оглох.

В воздух полетели шапки – народ выражал свое восхищение моим поступком.

– Джено, вы покорили сердца горожан, – сквозь крики толпы сказала мне, тонко улыбаясь, герцогиня. – Еще не доехав до дворца, вы уже одержали крупную победу.

Вместо ответа я взял руку Эсте Санром в свою, и мы рука об руку продолжили свой путь в сторону дворца.

Не скрою, я был бы не прочь, чтобы сейчас в моей ладони была рука другой женщины. Но Дана ехала чуть поодаль, позади нас, как того и требовало ее положение мага-охранителя герцогини. Сейчас я как никогда остро чувствовал, что жизнь несправедливо поступает с моей ведьмочкой. И все только потому, что у нее нет никакого титула.

Я разозлился. У меня ведь тоже его нет. Но я вот красуюсь тут весь из себя такой величественный и неповторимый! Отчего-то мое притворство стало мне вдруг невыносимо. Кажется, я насупился, потому что вдруг поймал на себе внимательный взгляд «матушки». Она смотрела на меня, слегка улыбаясь.

– Потерпите еще немного, сын мой.

У меня что, лицо – открытая книга? Герцогиня сразу поняла причину резкой смены моего настроения. Так не пойдет, надо брать себя в руки. Итак, временно задвигаем все чувства в сад. Дане, вон, тоже нелегко. Но на ее лице совершенно бесстрастное выражение. Она может сдерживать свои чувства, и я справлюсь. А с другой стороны, Она делом занята, работает, нет времени отвлекаться на всякие там посторонние размышления…

Я опять лучезарно улыбнулся, повыше поднял голову и с царственной осанкой важно проследовал дальше.

– Кнут, к нам гости! – сунул голову в дверь подручный.

– Какого ещё… я занят!

Приспешник потоптался на пороге.

– Не моё, конечно, дело… Но я бы, на твоём месте…

– Вот, когда на нём будешь – тогда и рассуждай! – вспылил маг.

Впрочем, нить размышления уже прервана… кого там ещё нечистый приволок?

– Ладно, зови… – буркнул Могила, опускаясь на место.

Но тотчас же с него и поднялся! Ибо, как он ни хорохорился, а известное почтение перед некоторыми людьми у него всё же осталось. Это въедается в кровь надолго…