Дмитрий Найденов - Героями не рождаются, Героями становятся

Он имел в своей конструкции два реактивных двигателя, вместо одного, две энергетические установки и большее количество эмиттеров защитного поля. Вооружение было представлено двумя стандартными плазменными пушками и двумя поворотными, которыми мог управлять второй пилот. Из ракетного вооружения корабль мог нести двенадцать основных ракет средней мощности и две торпеды с усиленной боевой частью, помимо этого была установлена новейшая система противоракетной обороны, состоящая из двадцати малых ракет и предназначенная для перехвата ракет противника. Истребитель вышел довольно большим, но по вооружению он не уступал звену торпедоносцев, а по манёвренности — обычному истребителю. В пилотских противоперегрузочных капсулах была установлена дополнительная система компенсации перегрузки, построенная на основе искусственной гравитации с обратным действием, она позволяла компенсировать около двадцати процентов перегрузки. Пока от биогеля не отказались, но, как говорят учёные, это уже возможно в ближайшем будущем. Защита корабля состояла из более мощных эмиттеров, расположенных на внешней обшивке корабля в виде шестиугольных пластин с катушкой внутри, которые создавали поле, задерживающие высокоэнергетические объекты. Поле было небольшим по размеру, примыкая практически к внешней поверхности корабля, поэтому взрыв мощной торпеды или ракеты мог нанести повреждения. Плазменные пушки были аналогичными стандартным, в которых медный шарик вначале нагревался до состояния плазмы, а потом выстреливался по стволу в сторону цели. Плазма прожигала броню достаточно большой толщины, но имела конечный предел в зависимости от мощности выстрела. Создать другое энергетическое оружие подобной эффективности пока не удавалось, поэтому именно плазменное оружие получило наиболее широкое распространение. Изучая конструкцию корабля и вспоминая наш бой, у меня созрела идея предложить конструкцию новой мины, которая могла помочь избавиться от преследования.

Я набросал эскиз на экране интеркома и приложил описание, что мне требовалось, после чего отправил генералу на личную почту. Я уже думал, что мою идею отбросили, но через два дня со мной связался инженер, проектирующий новый истребитель, и скинул мне зашифрованный файл, предупредив, что он сразу после просмотра самоуничтожится. Мне нужно его посмотреть и дать свои рекомендации. Пройдя идентификацию и открыв файл, мне представили схематическое видео в трёхмерной модели, показывающее принцип действия моей задумки. На видео истребитель преследовало шесть истребителей, и в один из моментов истребитель сбрасывал мину, истребители шарахнулись от неё в стороны, но мина взорвалась плазменными выстрелами в разные стороны, кроме маленького пятна, ориентированного строго на истребитель, выпустивший её. Плотность выстрелов была очень высокой, и все истребители противника вышли из строя с разной степенью поражения. Так как вес и объём таких мин очень маленький, то на фюзеляж истребителя можно подвесить до восьми штук, без ущерба грузоподъёмности. Для создания одновременного выброса столь мощной энергии использовалась реакция ядерного синтеза, при которой всплеск энергии направлялся на устройство, создающее плазму. Как гласил отчёт инженера, много таких мин сделать не получится, но для спецопераций их теперь будут изготавливать, и на наш истребитель закрепят полный комплект. Сразу с этим письмом мне пришло уведомление о регистрации закрытого патента военным ведомством, и на счёт поступила тысяча кредитов, что меня очень порадовало.

Это было приятным моментом в нашем времяпрепровождении, но пришло время отправиться на переаттестацию, в тот же центр по переподготовке, где мы и встретились в первый раз. Для нас специально подготовили отдельный симулятор, на котором мы должны будем отработать тактику. Врачи выписали меня с пометками об отклонениях в моём здоровье. Теперь там были прописаны все побочные эффекты от перенапряжения и нахождения в кабине пилота. Врачи связывают это с воздействием шлема на мозговую активность головного мозга, но летать без шлема не представляется возможным, так как он усиливает реакцию, через него происходит активация всех вооружений, наведение на цель, управление многими системами корабля.

Лететь нам предстояло на военном транспортнике, в котором были предусмотрены дополнительные пассажирские места, поэтому на особый комфорт рассчитывать не приходилось. Когда мы прошли регистрацию и прошли на борт транспортника, я услышал знакомый голос:

— Привет, герой, а мы уже по тебе соскучились, ты тогда отделался только автографом и рассказом, но сейчас ты так просто не отделаешься, лететь нам долго, поэтому….

Договорить капитан корабля, которая перевозила меня после госпиталя и спасла от толпы невест, не успела, так как шедшая позади меня Валерия внезапно сделала рывок вперёд и, выхватив из набедренной кобуры пистолет, приставила его снизу к подбородку капитана и тихо спросила,

— Ты ничего не попутала?

Возникла немая пауза, после чего капитан нервно сглотнула, а потом тихо произнесла:

— Я же не знала, что он уже занят, да и пошутила я. Поверь, ссориться с Соколами я не хочу, а тем более, с их капитаном.

Моя спутница убрала пистолет в кобуру и тихо произнесла:

— Нет больше Соколов, погибли все, кроме меня, на последнем задании. Только мне с Александром и удалось выжить.

— Извини, я не знала, пойдёмте, я покажу вам ваши места, там как раз в кабине для вас найдётся пара капсул. Или вы хотите балластом лететь?

— Нет, уж лучше в пилотском кресле, так спокойнее, и дашь нам допуск, на всякий случай, а то с ним всегда в какую-нибудь передрягу влезешь. Имеет он свойство притягивать опасности и красивых баб, — сказала Валерия, пройдясь взглядом оценивающе по фигуре капитана.

Когда мы разместились в пилотских креслах, и нас подключили к общей системе управления, я понял, что успел соскучиться по полётам. Пройдя все формальности и получив разрешение на полёт, корабль медленно отстыковался от станции и, развернувшись, взял курс на учебный центр. Без резких манёвров очень медленно корабль начал разгон. Транспортник был нагружен по полной и на действия пилота отзывался с небольшой задержкой, да и двигатели, стоящие на нём, были старого образца, не такие мощные как более современные аналоги. Вначале шёл длинный разгон, после чего большую часть полёта корабль летел с постоянной скоростью, сам полёт шёл на автопилоте, и капитан только контролировал основные параметры и подстраховывал на случай непредвиденных ситуаций. Сам полёт прошёл спокойно, а капитан не лезла к нам с вопросами после того, как Валерия продемонстрировала своё отношение к лишнему вниманию со стороны. Большую часть полёта я просто отдыхал, наслаждаясь давно забытыми ощущениями. По сравнению с подавляющим большинством пилотов я чётко отличал учебную капсулу от настоящей. Я всегда ощущал себя частью корабля, чувствовал каждый его элемент, и это единение невозможно было передать. После стыковки мы, не простившись с капитаном корабля, отправились представляться полковнику, руководящему центром переподготовке. Мы его нашли у себя в кабинете, это был тот же старый вояка, с которым я общался раньше в учебном центре, увидев нас, он обратился к нам по-дружески, а не по-уставному: