Аарон Эхаз - Луна [litres]

Вирен улыбнулся дочери, и та согласно кивнула.

– А теперь помоги мне с облачением, милая.

Клаудия послушно подошла, а за ней и несколько слуг. Вместе они начали облачать Вирена в коронационные одежды. Процесс был непростой, они работали сосредоточенно и слаженно, застёгивая многочисленные пуговицы и крючки, пришнуровывая рукава. Вирен ценил, что они работают ловко и быстро, но всю дорогу ему мерещилось, что в процессе они как-то неприятно перешёптываются. Когда они наконец накинули на плечи Вирена мантию и закрепили её, в комнате повисло странное напряжение. И снова этот шепоток – Вирен хотел его проигнорировать, сегодня ему было не до праздной болтовни каких-то слуг, – однако в конце концов он потерял терпение.

– Что такое? – рявкнул он во весь голос. – О чём вы там шепчетесь, болваны? Думаете, я не слышу?

Никто не посмел ответить. Но пара человек выдала себя, бросив тревожные взгляды на птицу короля Харроу. Пип сидел на жёрдочке и смотрел прямо на Вирена, не отводя глаз. Губы Вирена растянулись в улыбке.

– Вот оно что, – сказал он, поворачиваясь к птице и расправляя мантию. – Ты не хочешь спеть в честь церемонии?

Пип, который раньше так любил петь, оставался неподвижным и молчаливым.

«Ладно, я и не ожидал от тебя поздравлений», – с усмешкой подумал Вирен про себя. А потом шагнул прочь от зеркала и вышел наконец на балкон.

На огромной площади замка собралось, почитай что, всё население столицы. Гигантская толпа. Утренний воздух был прохладным и резким, так что Вирен вздрогнул, несмотря на все слои ткани на его плечах. Внизу гвардейцы при оружии и при факелах стройными рядами выстраивались по периметру площади. На балконе ждала Старшая советница Опели, державшая в руках корону. Вирен демонстративно проигнорировал холодное выражение её лица – и, опершись на перила балкона, обратил к собранию свою речь:

– Народ Католиса! Смерть короля Харроу стала ужасной трагедией для всех нас. Но гибель его сыновей – наших принцев – нанесла нам ещё более глубокую рану. Уничтожив обоих наследников престола, враги ставили целью оставить нашу страну без лидера.

Народ безмолвствовал. Вирен, можно сказать, всем телом чувствовал их тревогу, их непонимание.

– Оскорблением памяти короля Харроу было бы оставить королевство, которое он так любил, во тьме безвластия, – продолжал он. – Итак, хотя это тяжкое бремя, я смиренно готов принять его на свои плечи и продолжить битву за наш народ во имя Харроу. Я принимаю титул лорда-протектора королевства.

Толпа дружно ахнула. Вирен преклонил колени. Опели тронулась с места, дрожащими руками держа корону перед собой, чтобы возложить её ему на голову. Вирен закрыл глаза, ожидая, что тяжёлое золото вот-вот коснётся его головы… Но не дождался.

«Ну же, давай, делай что должна, – мысленно воззвал он к советнице. – Как она смеет выказывать подобное непослушание! Скоро она дорого заплатит за подобную строптивость!»

Миновала секунда… другая… третья… Вирен был предельно напряжён – снизу слышались выкрики, какой-то шум, который быстро перерос в общий громогласный ропот. Лорд Вирен мгновенно открыл глаза, услышав знакомый голос – слишком хорошо знакомый голос.

– Остановить коронацию! – кричал Грен, адъютант и голос генерала Амайи, которая стремительно жестикулировала. – Наши принцы живы!

Опели, крепко держа корону, отступила от Вирена на шаг, и гримаса отвращения на её лице сменилась лёгкой улыбкой.

– Заканчивайте! – отчаянно рявкнул Вирен, всё ещё стоя на коленях, но она упрямо покачала головой.

Щёки Вирена заливала краска унижения. Он был не из тех, кто забывает и прощает подобные оскорбления.

Рейла проснулась от пульсирующей боли в руке. Она перекатилась на спину и открыла глаза. Свет раннего утра струился сквозь ветви деревьев, освещая их маленький лагерь. В нескольких футах от неё сидел Каллум – вместо сна он сосредоточенно изучал рунный кубик. Он ненадолго подносил его к первичному камню, и тогда от одной из граней куба исходил яркий голубой свет. Каллум отводил руку с кубом подальше – и свет постепенно угасал. И снова загорался, когда куб оказывался близко к камню, и снова угасал, будучи отдалён. Снова и снова Каллум проделывал это нехитрое движение… в который уже раз? Рейле казалось, что с момента их бегства из усадьбы он ничем другим и не занимается.

За спиной Каллума на речных водах покачивалась рыбацкая лодочка, которую они украли. Рейла снова закрыла глаза – лодочку страшно хотелось развидеть, забыть её, как страшный сон. И вообще она ещё была не готова к новому дню в компании принцев. Выяснилось, что люди по умолчанию страшно утомительны.

Через несколько минут ярко-голубой свет вспыхнул совсем рядом с её лицом, потом угас. Потом снова вспыхнул. И снова угас.

– Это для тебя добром не кончится, – буркнула она, вслепую отталкивая руку Каллума, и открыла глаза.

Ударом она нечаянно выбила кубик у Каллума из руки, и тот подкатился совсем близко к Чавку… После чего другая его грань ярко засияла жёлтым светом, озаряя мрачную морду хамележаба. Рейла села. Каллум подхватил куб, бережно поднёс его к груди.

– Вчера вечером ты ещё думала, что этот куб – просто бесполезная игрушка, – сказал он торжествующе. – Но теперь мы как минимум знаем…

– Что это бесполезная светящаяся игрушка? – поддразнила его Рейла.

– Именно, – фыркнул Каллум.

– Именно, – повторила за ним Рейла, всё ещё глубоко не уверенная, стоила ли подобная добыча из усадьбы таких усилий. Она поднялась, чувствуя нарастающую боль в руке. О-хо-хо, что же за напасть! – Ладно, пойду добуду нам какой-нибудь еды, – сказала она и удалилась в лес.

Отойдя достаточно далеко от принцев, она запрыгнула на груду камней и уселась, чтобы как следует рассмотреть свой браслет. Теперь уже не оставалось сомнений: повязка затягивалась всё туже и туже. Эльф растирала кисть руки, чтобы восстановить кровообращение, и пробормотала себе под нос:

– Всё, пришла уже пора окончательно избавиться от этой штуки.

Она сняла с пояса клинок и раскрыла его. Складное оружие работы эльфийского мастера Итари, способное разрезать волосок в падении, уж точно справится с тугой ленточкой. Рейла осторожно протолкнула его между кожей и браслетом, стараясь не порезаться.

– Давай уже, – шепнула она и резким движением дёрнула клинок вверх. Повязка не поддавалась.

Рейла принялась отчаянно пилить, водя клинком туда-сюда, но на повязке не появилось ни малейшего пореза.

– Из чего эта гадость вообще сделана? – спросила она в пустоту, не ожидая ответа.

И тут со стороны их лагеря послышался крик:

– На помооооощь!