Александр Воропаев - Новые люди. Том 2 [litres]

– Вот поэтому к деревне трудно подобраться незамеченным, – сказал Матиуш. – Если бы дети в ближайшие день-два и дальше промышляли здесь в холмах ягодой, они бы могли подать знак при появлении чужаков.

Они вышли на западную дорогу и стали спускаться с холма. Возле крайнего к Рожайке дома остановились. Речка здесь была совсем узкой. Можно было перемахнуть на лошади. За низким плетеным палисадником цвели сливы.

– Вот здесь, – сказал Матиуш. – Раймондо говорит, что здесь будет наше слабое место. Когда там внизу они получат отпор, пусть обнаружат, что с запада деревня никак не защищена. Здесь можно позволить налетчикам врываться на улицу через сад. Только запускать их по двое, по трое за раз. Я хотел бы, чтобы ты позаботился об этом предприятии.

– Что это там за шум? – повернулся Коч к деревне.

По улице за садом торжественно прошествовал Куки Мифун. В руках у рыцаря Цветов на длинном шесте развевалось белое полотнище с синей загнутой линией. Следом маршировали две дюжины крестьян. Они периодически вскидывали в воздух пики и шумно вскрикивали дикими котами.

– Смотри, Кади Берн только вчера вечером рассказывал о битве четырех королей у Первого Уступа и о захвате штандарта уруктаев, а Мифун уже намотал это на ус и сделал его для деревни, – сказал Ардо.

– Знамя?

– Для поднятия боевого духа. Медведь подчеркивал, как в сказании серые твари яростно защищали свой символ. Всем нужно зримое воплощение принадлежности к общему делу. Смотри, как идут крестьяне. Они пририсовали на полотнище своего бога-червяка.

Знамя воткнули в курган возле излучины. Это место было не самое высокое, но видно было со всех концов деревни. Когда крестьяне шли в поля и возвращались вечером домой, военный штандарт хлопал белым полотнищем с синей полосой над их головами. Бог Девус приветствовал свое стадо.

Это началось уже на следующий день.

Матиуш умывался во дворе у Ремса. Старуха Рота сливала ему воду на шею ковшиком. Прибежал мальчишка и, подпрыгивая от нетерпения, сообщил, что длинноносого лорда зовет рыцарь Ржавых Цветов. Голова Мифуна уже стала покрываться рыжим ежиком, и крестьяне по-своему переиначили его титул.

Матиуш последовал за мальчуганом на верхнюю улицу и вошел в мазанную известкой хатку. Там уже были остальные рыцари.

– Смотри, лорд, – показал ему Мифун тяжелый сверток на лавке, отливающий тусклым металлом. – Дело как было: мой пикинер вдруг сегодня приходит не с прежним тростниковым копьем, а с настоящим боевым. Да с каким шикарным! Начинаю допытываться, где взял? Молчит. Потом говорит – нашел. Ну да! Купил, нашел, насилу ушел. Хотел отдать – не смог догнать… У меня это дело не пройдет. Повел его в эту халупу, которую он называет своим домом, и здесь смотрите, что за богатство я увидел.

Мифун поднял обеими руками кольчугу. Матиуш подошел и провел рукой по тяжело колыхнувшейся волне металла. Ему редко приходилось видеть доспех такой тонкой работы.

– Это очень дорогая кольчуга, и делали ее на заказ. Здесь колечки подобраны другого оттенка. Они образуют надпись: «Отверни лицо». Это написано на железном языке. Интересно, как она попала к крестьянину?

– Понятно, как попала, – ответил Мифун. – Какой-нибудь рыцарь оказался беспомощным в их руках, и они убили его.

– С чего ты взял? – спросил Берн.

– Или дали умереть раненому, или убили спящего. Таковы крестьяне. Я знаю. Они как крысы. Вертятся под ногами, попискивают. Никто их не воспринимает всерьез. Человек благородный может только сморщиться и прогнать ногой со своего пути. А если рыцарь упал, повержен, остался один, здесь маленькие люди становятся смертельно опасны. Они придут ночью, навалятся на грудь. Двое, трое. Будут держать за ноги, а другие прижмут подушку к лицу.

На рыцаря Цветов было тяжело смотреть. Лицо его почернело. Он почти задыхался, когда говорил о своей догадке. Матиуш отвел взгляд. На земле лежал открытый шлем необычной, южной работы. Шишак был конической формы с закручивающимися спиралями блестящими гранями.

– А кто в этом виноват, что они такие? – спросил Мифун. – Вы – рыцари! Лорды, маркграфы и бароны. Вы проезжаете по их земле со своими сквайрами и оруженосцами по пути на войну. Топчете посевы, забираете у них еду, кормите их ячменем своих лошадей. Берете в боевые холопы их мужчин и делаете утехой для солдат их женщин. Кто об этом думает. Ведь так было всегда. Так делали и ваши отцы, и ваши деды. Кто заметит слезы маленького человека, когда впереди вас ждет славное сражение, которое запишут в красивые книги для ваших потомков. Знаете, что будет потом? Думаете, всякий утрется?

Он замолчал и закрыл лицо кулаками.

– Ты крестьянский сын? – спросил Матиуш.

Мифун не отвечал. Когда он опустил руки, глаза его были сухи и яростно горели. Коч протянул руку и положил ему на плечо. Парень оттолкнул ее и выбежал в дверь.

Рыцари переглянулись. В эту минуту в хатку ворвалась Минора.

– Вы слышали, слышали?! – свирепо закричала она. – Пустельга кричит.

– Тихо! – приказал Берн.

Все прислушались. Было слышно, как на холме над деревней жаловалась птица. Через несколько мгновений ей ответила вторая где-то немного ниже.

– Это возле дома старосты. Тот конец, – определил Йиржи.

Они выбежали из дома и побежали по нижней улице. Не было смысла даже пригибаться. Соломенные крыши скрывали их быстрое передвижение. Только возле последних хижин перед разобранным мостом они стали прижиматься к стволам шелковицы и ореховому тыну.

Косая тень от высокого дерева падала от крайнего дома через дорогу и речку. Симус Йиржи в сопровождении Лехола почти на четвереньках перебрались под ее прикрытием на другую сторону улицы и спрятались в камыше у небольшой ивы.

Опять раздался трепещущий голос пустельги. Теперь он был совсем рядом, сразу за рекой. Матиуш махнул рукой, они поспешно опустились в траву.

На дороге возле дома старосты появились две фигуры всадников. Одна подъехала к хижине, вторая спустилась еще ниже и остановилась возле моста. Человек наклонился и осмотрел разоренную переправу. Они не торопились. Из-за деревьев появился третий всадник. У него в руках поблескивал металлической стрелой взведенный арбалет. Он что-то сказал товарищам. Один из воинов спешился и, отдав повод другому всаднику, зашел в хижину старосты. Матиуш затаил дыхание. Всадника не было пару минут. Лошади переступали ногами в сухой пыли. Наконец он появился и что-то сказал. Его товарищи привязали лошадей к коновязи и зашли в дом.

– Это разведчики, – сказал Ардо. – Теперь быстро. Окружаем дом. Нельзя никого упустить.

Они побежали к Рожайке. Йиржи и его слуга уже спустились в речку. Вода была им по пояс. Все спешили и издавали много звуков, но в нескольких шагах выше речка звенела и шумела на камнях разобранного моста, и этот рокот все покрывал.