Дана Арнаутова - Грани безумия. Том 1

Несмотря на мягкий тон, слова канцлера были так безжалостно правдивы, что Айлин виновато опустила голову. Конечно, она и сама понимала это все! Ребенком она искренне и страстно хотела не быть леди, чтобы освободиться от уз этикета, но теперь-то она взрослая. И понимает, что этикет и репутация не зло, а инструменты, созданные, чтобы скрепить общество, состоящее из самых разных людей. Но как трудно найти баланс между тем, что требуют правила приличия, и тем, чего хочет сердце!

Сегодня ею управлял гнев на мужа, который принял за нее такое важное решение. Но ведь именно супругу придется защищать ее честь, если слухи все-таки окажутся слишком грязными. Вызвать кого-то на дуэль, рисковать жизнью… Да, он несравненный маг с огромным резервом, в его искусстве никаких сомнений, только вот с профаном придется драться на немагической дуэли, а рапиры в руках мужа Айлин не видела… Да никогда, пожалуй! Вот и получается, что своим безрассудством она подвергла опасности не только репутацию супруга, но и его жизнь. А ведь есть еще и другие люди, которым она дорога и которые тоже не смогут остаться в стороне…

– Я поняла, милорд, – прошептала она, и канцлер удовлетворенно кивнул, а потом так же тихо и мягко заметил:

– Я всегда знал, что вы разумная девушка, несмотря на горячую кровь Ревенгаров и гордость магессы. Вашему супругу следовало бы внимательнее смотреть, кого он берет в жены, и не ждать от вас абсолютного послушания. Но у лорда Бастельеро поразительная способность закрывать глаза на то, что может прийтись ему не по вкусу, а потом возмущаться, что именно так и произошло.

Айлин едва не хихикнула, поразившись меткости этого замечания. И тут же снова устыдилась, подумав об Аласторе.

– Скажите, милорд, что с королем? – спросила она виновато. – Я… хотела бы понимать, к чему готовиться.

– Боюсь, этого я и сам не знаю, – вздохнув, ответил канцлер. – Его величество не желает никого видеть, ни с кем не разговаривает, не принимает пищу и полностью погрузился в себя. Кто-то может подумать, что я напрасно испугался происходящего, и что мужчине свойственно переживать, когда его ребенок погиб, а жена тяжело больна. Я бы и сам хотел верить, что все пройдет бесследно. Однако его величество Аластор – молод и крепок, у него удивительно здоровый разум, и такое поведение человека, пережившего испытание Разломом, меня… пугает.

Последнее слово замерло в наступившей тишине, и по спине Айлин пробежали мурашки. Напугать самого канцлера? Что же творится с Алом?!

– А разумники? – дрогнувшим голосом уточнила Айлин. – Знаете, когда я увидела смерть магистра Кристофа, со мной было нечто подобное. К счастью, рядом оказался магистр Роверстан и помог моему разуму перенести это. Вдруг он может помочь и Аластору?

Нечаянно назвав Ала по имени, она прикусила язык, но канцлер, словно Айлин не сказала ничего неподобающего, ровно отозвался:

– Увы, магия разумников очень плохо действует, когда пациент яростно сопротивляется любым попыткам помочь. Я посылал за магистром Роверстаном, но его величество даже не узнал Дункана, а знаменитое упрямство Дорвеннов – отнюдь не пустой звук. Потомки Дорве ничего не делают наполовину. Мало кто сравнится с ними в стремлении к жизни, но если уж они решили себя разрушить, то действуют с полным самоотречением. Собственно, это было одной из причин, почему разумники не могли помочь его величеству Малкольму, который много лет злоупотреблял выпивкой. Король изо всех сил сопротивлялся любому вмешательству в разум. И точно так же сейчас поступает его величество Аластор.

Айлин вспомнила, как тяжело было Кармелю ставить блоки на разум Аластора и Лучано после Разлома, и молча кивнула. А ведь тогда Ал искренне хотел помочь разумнику!

– Именно магистр Роверстан и предложил мне привезти во дворец вас, если уж лорд Фарелл пока недоступен, – помолчав, признался канцлер. – Он сказал, что ваша связь никуда не делась, несмотря на блоки, и может послужить чем-то вроде ключа, который откроет разум короля. Если его величество Аластор позволит себе проявить хоть какие-то чувства, помочь ему будет несравнимо легче.

– Я поняла, – опять кивнула Айлин, у которой сладко и тоскливо потянуло внутри.

Кармель вспомнил о ней! Пусть только из-за Аластора, но он ведь и не может открыто проявить свои чувства. Если, конечно, они у него остались… Дни летят, складываясь в недели и месяцы, разлука жестока к любви, как засуха – к еще не окрепшему ростку, и разве может Айлин чего-то ждать или требовать? Но вдруг она увидит Кармеля во дворце?!

– А магистр сейчас остался с его величеством? – спросила она с замиранием сердца и изо всех сил стараясь говорить сдержанно.

– Он сказал, что его присутствие пока бесполезно, – спокойно откликнулся канцлер. – И попросил послать за ним, когда его величество скажет хоть одно слово. – Не успело сердце Айлин тоскливо и разочарованно замереть, как лорд Ангус рассудительно добавил: – Я предложил магистру заночевать во дворце, чтобы не пришлось тратить время на дорогу.

Так все-таки Кармель там? Ох, какая же она плохая подруга! Надо думать об Аласторе, который нуждается в помощи, а она?..

За шторами ярко вспыхнули огни королевского дворца, послышалась перекличка гвардейского поста с кучером, и экипаж проехал в ворота. Вскоре карета остановилась, канцлер первым покинул ее и учтиво предложил руку. Опираясь на нее, Айлин медленно сошла со ступеньки, чувствуя себя отвратительно неуклюжей, и осторожно огляделась вокруг. Да, нечего и думать о том, чтобы сохранить этот визит в тайне. Два гвардейца на посту у парадного входа проводили их с канцлером взглядами, в холле мимо прошмыгнул кто-то из пажей, незнакомая леди выглянула из галереи и сделала реверанс. Если бы Аранвен хотел, чтобы Айлин никто не увидел, ему пришлось бы вести ее под иллюзией.

«Или нести нас с Пушком в мешке, – мрачно подумала Айлин. – Я все-таки пять лет прожила с иллюзорницей. И знаю, что абсолютно непроницаемых иллюзий не бывает. Самое меньшее, иллюзию может распознать другой иллюзорник. Или человек с артефактом. А тогда доказывать, что это была простая предосторожность ради репутации, точно будет бесполезно».

По-прежнему опираясь на руку лорда Аранвена, она прошла по удивительно тихому дворцу до арлезийской гостиной, вздрогнув при виде высоких дверей из полированного красного дерева, однако канцлер повел Айлин дальше, и вскоре они подошли к другим дверям – дубовым, украшенным резными гербовыми львами. Здесь тоже стояли два гвардейца, но уже в чине лейтенанта, и они на Айлин не смотрели, напротив, вытянулись и уставились поверх ее головы куда-то в стену.

– Я буду за дверью, – негромко сказал лорд Аранвен. – Что бы ни случилось, вам достаточно позвать.