Эйми Картер - Паучья корона [litres]

– Я постоянно о ней думаю, – прошептала она. – Мне ведь станет легче, да?

– Не особо, – пробормотал Саймон. – Но боль отойдёт на задний план.

Она уложила голову ему на плечо, и несколько минут они не шевелились. Он представлял, о чём она думает, и хотя очень старался не вспоминать о первых неделях после смерти дяди Дэррила, забыть горе не получалось – и он понимал, что лишь время облегчит страдания Арианы. Воспоминания о дяде до сих пор преследовали его, куда бы он ни шёл. Сначала он считал их своим бременем, но потом нашёл в них утешение, осознав, что они останутся с ним навсегда – так же как с Арианой останутся воспоминания о её матери. Он не мог обещать, что боль пройдёт, ведь это было бы ложью – она могла ослабнуть лишь частично. Но Саймон смог выбраться из бездонной ямы печали и знал, что однажды Ариана тоже с ней справится.

– Мы обязательно спасём твою маму, – прошептала она в темноте, когда по её заплаканному лицу вновь скользнул свет фар встречной машины. – Орион её не убьёт. Мы ему не позволим.

– Не уверен, что у нас хватит сил его остановить, – произнёс он совсем тихо, даже не зная, услышала ли она его. Но Ариана коснулась его ладони и сжала пальцы, и он вздохнул, закрывая глаза.

Вереница чёрных внедорожников остановилась у Центрального парка в начале четвёртого утра. Сонно вывалившись из машины, Саймон с друзьями побрели за Малкольмом к Арсеналу, тёмному и окружённому зловещей утренней тишиной. Перейдя подземный ров, они разошлись по своим корпусам. Ариана клялась и божилась, что не против вернуться в комнату, где неделю назад её едва не убили, а когда они с Девом ушли, Саймону показалось, что за ними тянется тонкий хвост из паучков. Арахниды защищали свою Королеву. В школе Ариана была в безопасности.

Малкольм отвёл их с Ноланом в корпус Альфы, и они поднялись по лестнице в свои комнаты. Но Нолан не ушёл к себе – сначала он заглянул в спальню Саймона.

– Осколок у тебя? – спросил он.

Саймон кивнул, сбросив рюкзак на пол.

– Вот. – Он вытащил горячий кристалл из кармана и присел у стола. В нём был тайник, куда Саймон решил спрятать Осколок. Не лучший вариант, конечно, но на ночь хватит и его, а утром Саймон планировал подыскать более безопасное место. – Я рассказал дяде Малкольму, – добавил он.

Нолан сонно потёр глаза.

– О чём?

– О… ну… об Осколках, – ответил он. – Он, кстати, не разозлился. Надеюсь, он поможет нам найти оставшиеся, если вдруг…

Бам .

Нолан с такой силой хлопнул дверью, что Саймон подскочил, а всю усталость смыло волной адреналина.

– Ты ему рассказал? – яростно воскликнул Нолан.

– Но… – Саймон уставился на брата с открытым ртом. – У меня не было выбора. Он же может помочь…

– Он поможет тебе, – рявкнул Нолан. – А меня он теперь никогда никуда не отпустит!

Саймон нахмурился:

– Он знает, что ты со мной. И что ты мне нужен.

– Да уж, конечно, нужен, – так гневно рыкнул Нолан, что Саймон машинально отступил.

– О чём ты? Ты чего так разозлился? – непонимающе спросил он. – У тебя что, голова до сих пор болит, или…

– Да при чём тут моя голова! – Нолан стукнул кулаком по двери. – Мои чувства тебя вообще не волнуют, да? Ты всё время твердил, что тебе нужна моя помощь, а потом смылся на какое-то дурацкое задание, а мне только и осталось, что ждать тебя и гадать, понадоблюсь ли я в следующий раз. Как выяснилось, не понадобился.

– Ну как же, – сказал Саймон, тоже закипая. – Я попросил тебя защитить Ариану, а что в итоге? Тебе надоело или стало скучно, не знаю, и она едва не погибла.

– Но не погибла же. Как будто она сама не может о себе позаботиться! Ты просто свалил на меня первое, что попалось, лишь бы сделать вид, что я тебе нужен. А теперь не придётся. – Нолан широкими шагами направился в сторону общей ванной. – Дяде Малкольму плевать, что мы пытаемся спасти маму. Его волнует только дурацкий род Звериного короля.

– И не просто так, – жарко заметил Саймон. – Селеста могла тебя убить.

– Она бы ничего мне не сделала, она же моя бабушка! – сказал Нолан. – Это вышло случайно.

– Она хотела тебя похитить. Какая это случайность?

– Я… – Нолан от удивления запнулся. Глаза его пылали. – Тебя там не было. Ты ничего не знаешь. Но всегда думаешь, будто знаешь всё, и постоянно ошибаешься. Насчёт бабушки, и насчёт её записок, и когда рассказал дяде Малкольму про дурацкие Осколки – ты ошибался, как и всегда.

Саймон тяжело опустился на кровать. И так несильное желание спорить испарилось.

– Я думал, ты обрадуешься, – сказал он дрогнувшим голосом, – что больше не придётся делать всё тайком и… и постоянно врать дяде Малкольму. Давай завтра с ним поговорим, ладно? Чтобы он понял, как ты нам нужен.

Нолан тяжело вздохнул, тоже остывая.

– Он не согласится. Я всю жизнь с ним прожил, я знаю, что он скажет.

– Тогда мы что-нибудь придумаем, – сказал Саймон. – Даже если снова придётся сбежать, я тебя не брошу.

Нолан стиснул дверную ручку, горбясь.

– Обещаешь?

– Обещаю, – ответил Саймон. – Я не знаю, где последние Осколки, а чтобы спасти маму… – Он втянул носом воздух и выдохнул. – Без тебя я не справлюсь.

Брат наконец поднял на него взгляд.

– И не придётся, – сказал он. – Знаю, я облажался, но я исправлюсь, хорошо?

– Хорошо, – отозвался Саймон, слабой рукой отбрасывая волосы с лица. – Давай утром после завтрака поговорим с дядей Малкольмом.

Нолан кивнул и, не сказав больше ни слова, ушёл в ванную. Как только за ним захлопнулась дверь, из кармана Саймона выбрался Феликс и свернулся на подушке.

– Как же я скучаю по этому дурацкому коту, – тяжело вздохнул он. – Долго ещё это будет продолжаться?

– Осталось два Осколка, – сказал Саймон. – И они оба у Ориона.

– Чудесно, – буркнул мышонок, закрывая глаза. – Пора начинать волноваться об орлах.

Саймон снял ботинки и повалился на кровать. Усталость потихоньку брала верх, и впервые за долгое время он позабыл обо всех тревогах, метаниях и боли и провалился в забытьё.

В половину девятого утра Саймон проснулся от оглушительного грохота.

Он подскочил, морщась от головной боли, и заозирался в поисках источника звука. Но в комнате не было никого, кроме Феликса, потиравшего глаза.

– Что такое? – пробормотал тот.

– Не знаю. Сиди здесь, – сказал Саймон, выбираясь из-под одеяла. После долгой поездки все мышцы болели, но он всё равно подкрался к двери в ванную комнату. Там никого не оказалось – и, судя по всему, Нолан вообще сегодня не умывался. Нахмурившись, Саймон постучал в дверь комнаты брата.

– Нолан? У тебя всё в порядке?

Тишина. Из коридора донеслись торопливые тяжёлые шаги – кто-то взбежал по лестнице.

– Нолан? Саймон? – раздался зычный голос Малкольма. – Что случилось?