Натали Смит - Блог Бабы Яги [СИ litres с оптимизированной обложкой]

– Я надругаюсь над твоим трупом – отрублю все рога и сделаю из них кубки! – заорал раздосадованный нападающий.

Трехрогий молча отбивал удары и медленно наращивал темп.

Взгляд внимательный, сосредоточенный, движения скупые, ничего лишнего. И вот его меч удачно входит в бедро противника и проворачивается. Ужасная рана. Враг упал на одно колено, Казимир отошел, зачем-то дал ему подняться, играл, наверное, как кот с мышью. Черная кровь хлестала на землю, он подволакивал ногу, не в силах наступить на копыто, хвост теперь в качестве поддержки. Я наблюдал картину массовой драки и не хотел представлять, что делается там, дальше по побережью. Снова скрестились клинки военачальников, пел металл, красные искры летели во все стороны. Я отвлекся на Ягу и с ужасом понял, что ее захлестывает первобытная ярость, как тогда, в момент рождения. Бледная, растрепанная, с безумными глазами отбивала она атаку врагов, старалась не задеть своего кота, мелькающего тут и там. Его прекрасные доспехи заливала черная кровь. Они оба были – исчадия.

Казимир ускорился, он наносил рубящие удары по корпусу, норовя попасть в шею или отрубить руку, противник уходил в глухую оборону, теряя силы вместе с кровью, что лилась из бедра.

Он оступился. Меч Казимира взлетел в последний раз, и покатилась отрубленная голова.

Нападающие бесы взвыли и усилили натиск. Яга закричала.

Нет, только не это! Только бы никогда больше не слышать ее криков! Ветер хлестал со всех сторон, молнии сверкали, и вдруг поле боя там, у Дуба, застлал серый туман, а в нем появился темный силуэт величиной с динозавра с тремя головами. Взмахнули гигантские крылья, разгоняя пелену, и пыхнуло пламенем во все стороны! Вместе с огнем полетели над побережьем крики сгорающих заживо. Горыныч все-таки появился! Лучше поздно, чем никогда. Я увидел древнего своими глазами, даже не верится. Надеюсь, наши не попали под огненную стихию.

Воительница ничего не видела, эмоциональный штопор затмил ее разум, она продолжала кричать и бить снова и снова. Но что это? Возле Изольды приземлилась Ядвига. Аккуратный пучок растрепан, в глазах страх, она с потрясающей для ее возраста ловкостью выпрыгнула из ступы и подбежала к Яге.

– Яночка! – Та не реагирует на внешние факторы. Казимир пытался подойти, но видно, что опасался. Кот носился среди бесов. – Девочка, очнись, подмога пришла! Горыныч здесь, мы победили!

Никакой реакции. Ядвига встала прямо перед лицом воительницы и обхватила ее голову ладонями, глядя в глаза, что-то шептала, и чудо случилось – молодая Яга опустила руки и замерла.

Дым от огня Горыныча дошел до нас, окутал, принес запах горелой плоти и победы, где-то вдали не умолкали крики и рев неукротимого пламени из трех голов одновременно, а две Бабы Яги не видели никого и ничего, стояли посреди хаоса, словно скала в бушующем море. Руки Ядвиги светились теплым солнечным светом, он проникал в голову Янины и исчезал, краски вернулись к ее лицу, взгляд прояснился. Старушка обняла ее, непонятное свечение из ее рук ушло в тело девушки. Бальтазар сел рядом, черная жижа капала с него на землю; возвратился на любимое плечо Супчик, все успокоилось на этом участке битвы.

– Ядвига, не надо, что вы делаете! – услышал я потрясенный шепот воительницы. Вторая Яга что-то ответила, но слов не разобрать.

– Ни черта ж себе! – присвистнул Казимир, глядя вдаль на пылающую равнину.

Пока я отвлекся, он снял доспехи с поверженного врага и пристроил на себя, повесил на бок красный клинок, а в руки взял отрубленный рог. Совершенно другой вид. Военачальник во всей красе.

– Давай, девочка, уходим к нашим, к Дубу, – ласково сказала Ядвига и повела покачивающуюся от слабости воительницу в избу.

Сама она при этом выглядела изможденной. Не знаю, что она сделала, какие силы отдала ради преемницы, но смутное беспокойство шевельнулось у меня в груди. Казимир и кот зашли следом. Я оглянулся – в нашу сторону продвигался все тот же нерушимый строй мертвых богатырей, методично добивая растерянных бесов. Изольда бодро потрусила к Дубу.

Змей Горыныч производил зачистку местности, не двигаясь с места. Он настолько огромен, что может сжечь все в радиусе полутора верст, просто поворачивая шеи. Мы обогнули его сзади, едва избежав участи стать кучей золы, и встали у корней древа. Дышать было практически невозможно – едкий дым разносился окрест, проникая во все щели. Намочили какие-то тряпки и сделали импровизированные фильтры, коты и Супчик чихали не прекращая, одному Казимиру было нормально, судя по всему.

Изба опустилась, выпуская нас.

Остатки наших защитников стояли, сидели, лежали между корней древа. Слышались стоны раненых. Из коней в живых остались только богатырские и Морок. Кощей мрачно смотрел на побережье, веселье закончилось. Светлые волосы превратились в грязные сосульки. Соловей-разбойник похудел в два раза – одежда мешком висит, я сначала даже не узнал его. Рядом с ним сидел заклятый враг – Илья Муромец, и они на двоих ели краюху хлеба. Отряд Черномора из живых изрядно поредел. Я насчитал двенадцать бойцов, не считая Михаила Юрьевича. Добрыня и Алеша о чем-то с ними говорили. По пляжу дружным строем приближались умертвия, срок их службы вышел.

Горыныч больше не жег, он ворошил лапами пепел в поисках несгоревших трупов.

Солнце на цепи тускнело, приближался рассвет.

Бастет сновала между людьми:

– Антон! Антон!

К ней присоединилась и Яга, прихватив руку старого Кощея. Все еще шатаясь от крайней усталости, она обеспокоенно разглядывала выживших в поисках друга. Казимир быстро шагал между ранеными, уходя все дальше, приближаясь к змею, где в опасной близости к гибели сидела тройка леших.

– Здесь он! – услышали мы их охрипшие голоса. – Его завалило.

Яга и Баст бросились туда, где Казимир расшвыривал кости и пепел. Под всем этим нашелся Глюк, вернее, то, что от него осталось, – прозрачные очертания человека.

– Что случилось? – вскрикнула Яга.

– Когда появился Горыныч, многие попали под раздачу. Он сжег разом всех – и своих, и чужих, – пояснил Бююрчи. – Ваш друг превратился в голубей, но не смог улететь – стаю спалило одним махом.

– Ничего, сейчас найдем запчасти, – пробурчала кошка, пока Казимир отряхивал с Глюка золу. Тот закашлялся и сел. Странное зрелище, конечно, – прозрачный человек.

В воздухе послышалось хлопанье множества крыльев, и голуби по одному врезались в тело Глюка, исчезая внутри, наполняя плотью. Яга облегченно выдохнула. Он в порядке.

– А где Федор? – пересчитав леших, спросила Яга.

Егеря потупились.

– Не успел уйти, когда Горыныч появился. Вот, где-то здесь наш друг, – Джурык ссыпал на землю золу. – Двум смертям не бывать, хозяйка.