Ричард Кнаак - Весы Великого Змея [litres]

Как ни велик был соблазн бросить ей вызов при всех, Ульдиссиан сомневался, что подобный маневр ему на руку. Если речь о Лилит, ее для начала лучше всего сделать беспомощной, каким-нибудь образом лишить сил… и лишь после этого думать обо всем остальном.

Приблизившись к лагерю, Ульдиссиан обнаружил, что в Хашире ряды эдиремов заметно пополнились, однако на сей раз его это ничуть не обрадовало. Большую часть пополнения познакомила с даром Лилит, хотя как ей удалось это сделать, оставалось только гадать. Прежде Ульдиссиан полагал, что выбран демонессой на роль марионетки, поскольку лучше нее способен пробуждать в других людях силу, однако, почуяв такое множество новоиспеченных эдиремов, понял: похоже, он ошибался.

Украдкой двинулся он вокруг лагеря, отыскивая Лилит и в то же время стараясь остаться незамеченным. Своей способности скрываться от демонессы подолгу он полностью доверять не спешил.

Вскоре путь пошел под уклон, и теперь Ульдиссиан, наконец, сумел как следует разглядеть большую часть лагеря. Пестрая мешанина шатров, лежаков и шалашей особого интереса в нем не пробудила: подобный ночлег Лилит для себя подобающим наверняка не сочтет. Однако Ульдиссиан знал, что она где-то рядом, и вот…

Увидев строение, возведенное в самой гуще устроившихся на привал эдиремов, сын Диомеда замер. Там, впереди, возвышался немалой величины каменный дом, озаренный пламенем факелов. Вначале Ульдиссиан принял его за старую охотничью заимку, но, приглядевшись внимательнее, заметил не только островерхий дверной наличник да странного вида двускатную крышу. Колонны, украшенные желобками-каннелюрами, узорная резьба на дверях – все это свидетельствовало об одном. Очевидно, это был какой-то храм – пусть много меньше и много древнее тех, что Ульдиссиану случалось видеть прежде.

Но, стоило ему разглядеть все это, перед глазами старшего из Диомедовых сыновей, самим же им и улучшенными так, чтобы видеть в ночной темноте, предстало нечто, повергшее его в еще больший ужас.

Рельеф над входом изображал лик Серентии, но выражение его подобало, скорее, всесильной, всеведущей богине, чем смертной девушке. Изваяние выглядело так, будто им украсили здание еще при постройке, но явно появилось здесь совсем недавно.

Что это означает, Ульдиссиан понял вмиг. Укрывшись под обликом Серентии, Лилит создает новый культ – культ поклонения самой себе. Правду сказать, издалека с уверенностью судить было трудно, однако чем пристальнее Ульдиссиан вглядывался в каменное лицо Серентии, тем явственнее различал в нем едва уловимые чужие черты.

Мало-помалу он понял, кому они принадлежат. Лилит … Очевидно, она вознамерилась сделаться повелительницей эдиремов не только по сути, но и во плоти. Настанет время, и демонесса сбросит обличье Серентии – возможно, даже вернувшись к образу «Лилии».

Смирив вскипающий в сердце гнев, Ульдиссиан задумался о древнем храме. Ясное дело, Лилит привела сюда вовсе не воля случая: на случай демонесса не полагалась никогда и к этому зданию наверняка вела эдиремов с каким-то умыслом.

Осознав это, Ульдиссиан содрогнулся вновь. Вскоре здесь должно произойти что-то немаловажное, нечто весьма существенное для замыслов демонессы…

Большинство эдиремов устраивались на ночлег, несомненно, изрядно уставшие после нелегкого перехода. Караульных при этом расставили куда больше обыкновенного и уж точно куда больше необходимого. Однако сильнее всего Ульдиссиана встревожило их поведение: держались они необычайно сурово, словно бы сторожась даже спящих товарищей. В карауле хватало и обитателей нижних земель, и партанцев – кое-кого Ульдиссиан даже помнил в лицо. Большей частью стражи были мужчинами, но и немногие женщины нисколько не уступали им в мрачности вида.

Тлетворную тень в их душах, пагубное влияние Лилит, Ульдиссиан чувствовал, даже не прибегая к дару.

Вдруг один из караульных устремил взгляд в его сторону. Едва сдержав рвущееся с языка ругательство, Ульдиссиан упрочил защиту и поспешил отступить глубже в заросли. Караульный, нахмурившись, сделал шаг к его укрытию.

«Ты ничего не видишь, – мысленно обратился к нему Ульдиссиан. – Одни только джунгли. Тебе просто почудилось…»

Внушать людям что-либо этаким образом ему еще не случалось. Оставалось надеяться, что, попытавшись, он не выдаст себя. Караульный помешкал, недоверчиво вглядываясь в чащу… но затем, досадливо крякнув, вернулся на место.

Ускользнув еще дальше от лагеря, Ульдиссиан проклял собственную беспечность. Надо же было ему, забывшись, попасться на глаза… ладно, хоть караульному. Будь это Лилит, Ульдиссиана обнаружили бы непременно.

Кстати, где же она? В храме, внутри? Не чувствуя демонессы, Ульдиссиан мог только гадать. Приняв все меры предосторожности, он принялся прощупывать здание.

Однако из этого ничего не вышло. Храм оказался окутан какой-то пеленой, надежно укрывавшей происходящее внутри от кого угодно, даже от Ульдиссиана. Тревоги Диомедова сына многократно усилились. Что же такое Лилит столь старательно прячет, и в то же время сознательно собирается сотворить среди тех, кто способен почуять неладное?

Догадки, пришедшие в голову, внушали серьезные опасения… и вынуждали к действию. За дело Лилит наверняка не возьмется, пока большая часть ее «последователей» не уснет. Если Ульдиссиану удастся добраться до здания незамеченным…

Вдруг слева послышались чьи-то шаги. Едва успев укрыться, прежде чем проходящий заметит его, Ульдиссиан затаил дыхание… но тут же узнал лысого бородача, шагавшего к границе лагеря.

Ром!

Такой возможности Ульдиссиан упустить не осмелился. Сосредоточившись, сын Диомеда потянулся мыслью к партанцу.

Ром чуть не ахнул от изумления, но вовремя прикусил язык, как ни в чем не бывало повернулся к джунглям и украдкой от остальных скользнул в заросли.

Не успел Диомедов сын перевести дух, как Ром остановился напротив.

– Мастер Ульдиссиан? – не в силах скрыть изумления, пролепетал он. – Мы думали, тебя уж в живых нет! Где же ты пропадал? И… и… это ведь правда ты, а не какой-то там морок?

– Я это, я. Хвала высшим силам, Ром! Ты-то мне сейчас и пригодишься, как никто другой!

– Ясное дело, мастер Ульдиссиан, я весь к твоим услугам! – моргнув, отвечал бывший разбойник.

Кивнув в знак благодарности, Ульдиссиан увлек товарища подальше от лагеря.

– Первым делом мне, Ром, нужно кое-что выяснить… как эдиремы управились там, в Хашире?

– Ну и крови же пролилось! У церковников под рукой оказалась и магия, и сил куда больше, чем мы могли вообразить! Так что без потерь, мастер Ульдиссиан, в Хашире не обошлось. Вот и Томо погиб, среди прочих.