Дмитрий Емец - Сердце двушки [litres]

Это был белемнит, напоминающий маленький кинжальчик, острый и хрупкий. Кинжальчик был вплавлен в стенку болота , в тоннеле, и сам собой оказался в руке у Родиона во время одного из нырков, когда Афродита, шарахнувшись, едва не впечатала Родиона в стенку болота . Не успей Родион чудом вцепиться в белемнит и обломить его, кинжальчик вонзился бы ему в тело.

Вещь была уникальная. Она не только доказывала, что в задохнувшемся мире когда-то были океаны и кипела жизнь, но и могла отправить в болото практически кого угодно.

И вот Родион искал дверь, которая доставит его прямиком к Гаю. Некоторое время спустя он эту дверь обнаружил. Располагалась она в полукруглом дворике, где к красивому особняку были пристроены два пузатых флигеля. Дверь – настоящая, не нарисованная, не нацарапанная, а деревянная, много раз прокрашенная и все равно облезшая, – была видна не только в стеклышко прыгуна . Располагалась она на уровне третьего этажа. Под дверью была голая стена без малейших признаков лестницы. А над дверью – грязный жестяной козырек крыши. Родион смотрел на дверь – и не верил, что все может быть так просто: в центре города, рядом с людной улицей просто дверь торчит себе прямо в стене, явно никуда не ведет, и никто не обращает на нее никакого внимания.

Ощупывая в кармане хрупкую сосульку белемнита, Родион скользил взглядом по стене флигеля, соображая, как сами ведьмари туда поднимаются. Не по стене же лезут? Может быть, изнутри, старым дедовским способом, то есть ножками? Судя по вывескам, во флигеле размещались туристические конторы, а на первом этаже парикмахерская. Родион решительно направился к крыльцу, но тут прямо из дверей парикмахерской навстречу ему вылетел высокий парень с женской сумочкой в руках. За парнем, слабо вскрикивая, гналась девушка.

– Держите его! – жалобно крикнула она.

Парень оттолкнул Родиона и метнулся к арке. Мгновенно сориентировавшись, Родион погнался за карманником. Прохожие, только что преспокойно пропустившие высокого парня, теперь почему-то сделали неправильные выводы. Какой-то воинственный прохожий, воскликнув: «Гля! Да тут их двое было!» – попытался налететь на Родиона сбоку. Пришлось немного уклониться и позволить дяде врезаться в железные ворота. Парень, за которым гнался Родион, бежал легко и быстро.

«Ничего! На прямой догоню!» – прикинул Родион.

Но прямой не было. Сплошные гаражи, дворы, арки. Не выпуская сумочки, парень перебежал улицу, пронесся вдоль кафе и ужом проскользнул под бетонным забором. Родион, решивший, что быстрее будет перемахнуть забор сверху, потерял несколько драгоценных секунд.

Когда он спрыгнул, выпотрошенная сумочка валялась на асфальте у решетки водостока. В самой решетке застряли ключи. Парень, за которым Родион гнался, таинственно исчез.

– Он сбросил все вниз! – охнул кто-то.

Родион обернулся. Та девушка из парикмахерской, у которой украли сумку. Надо же, не отстала! Хорошенькая, но лицо красное, будто обгоревшее на солнце. Подойдя к решетке, девушка присела на корточки.

– Там все! Документы, телефон! – сказала она, чуть не плача.

Родион заглянул под решетку. Включил фонарик, пошарил лучом, но луч даже не достиг дна. Родион озадаченно моргнул. Большинство водостоков, с которыми он сталкивался, были не глубже, чем по пояс. Этот же был каким-то неправильным. Луч фонаря пробегал по вмурованным в стены железным скобам.

– Как тебя зовут? – спросил он у девушки.

Вопрос почему-то вызвал у девушки растерянность:

– Женя…

– Придется выворачивать решетку, Женя! – сказал Родион.

– А если пошарить палкой?

– Ну, ищи двадцатиметровую палку, Женя! – уступил Родион.

С девушками он всегда говорил чуть презрительно, без надежды что-либо объяснить. На контрольных девушки понимают все быстро, экзамены тоже сдают великолепно, но вот в самые важные моменты у них почему-то происходит программный сбой. Исключение составляла только Штопочка. Она понимала все сразу. Эта же стала шарить по двору взглядом. Видно, и правда верила, что такая палка сейчас окажется неподалеку, да еще и с пинцетом на конце, чтобы удобнее было вытаскивать вещи.

– Там все! – повторила она еще жалобнее.

– Хорошо. Я попытаюсь достать, – пообещал Родион.

Он ощущал свою вину, что тому парню удалось удрать. Родион наклонился, зацепил решетку и с силой рванул ее вверх. Решетка, чавкнув, отвалилась в сторону, оставив на пальцах мокрую ржавчину. Родион еще раз посветил фонариком, потряс верхнюю скобу, проверяя, хорошо ли она держится, и стал спускаться. Первые три скобы его вес выдержали, а вот четвертая внезапно сломалась, хрустнув, как печенье. И сразу же оторвалась и та скоба, за которую он держался другой рукой.

Каким-то чудом Родион успел перехватиться и повис на уцелевшей скобе. Начал подтягиваться, чтобы выбраться, и вдруг свет, пробивающийся сверху, что-то загородило. Девушка, наклонившись над колодцем, смотрела на Родиона. Выражения ее лица Родион различить не мог. Свет бил сзади, да и видел он ее теперь под другим углом – снизу вверх. Но он понял, что это никакая не девушка. Перед ним была старая женщина с растрепанными седыми волосами и глазами, тлевшими, как два угля.

Раньше чем Родион до конца понял, что это означает, женщина вскинула руку, и между ее пальцами забегали синие молнии. Поначалу молнии были слабыми, но, собравшись вокруг ногтя указательного пальца, образовали шар. Шар полыхал, вспыхивал. На него невозможно было уже смотреть: он выжигал глаза как солнце.

– Секундочку… еще секундочку… – нетерпеливо бормотала женщина, поглядывая то на палец, то на Родиона.

Выбраться Родион никак не успевал. Клубок молний уже отделялся от пальца женщины, когда она вдруг вскрикнула и схватилась за шею. Под ее ладонью Родион успел увидеть что-то тускло блеснувшее. Золотая пчела. Родион дотянулся до льва и хотел с силой рвануться вверх, чтобы вытолкнуть себя из колодца, но в этот момент отделившийся от пальца женщины клубок молний достиг земли, превратив ее в синевато-белый с разбегающимися прожилками лед. Спустя мгновение лед проник в колодец и, сковывая его, побежал к скобе, за которую держался Родион.

Родион понял, что нельзя позволить льду его коснуться. Он разжал руки и с криком полетел вниз. Пару секунд спустя его ноги врезались во что-то трескучее, гнилое, и, пробив накрест лежащие доски и пролетев еще немного, он рухнул на наваленное кучей тряпье. Родион вскочил, упал, опять вскочил. Он был ободран, но цел. Доски спасли его. Сверху доносились вопли ведьмы, и крошечной точкой светлело небо. Изредка ведьма пускала вниз боевую молнию, которая, цепляя стенки колодца, сшибала уцелевшие скобы.