Евгения Сафонова - Когда завтра настанет вновь [litres]

Первым я увидела аквариум на полстены: над чёрной тумбочкой за стеклом зеленели водоросли, миниатюрный замок тянул башни к поверхности и золотые рыбки неторопливо фланировали в лучах подсветки. Потом – бардак: на стуле высилась гора одежды с лифчиком на самом верху, письменный стол завалили косметикой, на полу валялись книжки, подушки и носки. Хозяйка всего этого великолепия сидела на кровати с графоном поверх одеяла, изумлённо воззрившись на нас, когда мы поочерёдно переступили порог.

Бардак был похуже того, что я, убегая, оставила в своей спальне. И я прогнала эту мысль почти сразу, но в мысль о том, что теперь моя спальня превратилась в головёшки, она трансформироваться всё же успела.

Пустота, разверзшаяся под ложечкой, сбила сердце с размеренного ритма, но зацикливаться на воспоминаниях о горящем доме мне было некогда.

– Что вам нужно? – оправившись от неожиданности, резко спросила Дакота. Волосы цвета морской пены падали на замызганную майку, обнажавшую серые руки, из домашних пижамных штанов выглядывали босые перепончатые ступни.

– Я Роксэйн Бэс, журналистка. Пишу для сетевого издания «Муленские вести», – повторила баньши. – Мы с коллегами готовим статью об убийце, известном как Ликорис. Хотели задать вам пару вопросов об Абигейл Труэ.

– Мы быстро, – добавил Питер. – И, конечно, без вашего согласия не укажем в статье ваше настоящее имя.

Дакота посмотрела него.

Я почти заметила умиротворённую дымку, за пару секунд заволокшую чёрные бусины её глаз.

– Можете и указать, – затем произнесла девушка тихо. – Я хочу помочь.

Подплыв к кровати, Рок достала из кармана юбки графон. Споро пощёлкав пальцами по экрану, села прямо в воздухе, поджав ноги под себя, застыв в метре над ковром – будто забралась с ногами в невидимое кресло.

– Насколько я знаю, вы с Абигейл были близки.

От меня не укрылось, что она развернула серебряную трубку так, чтобы встроенный микрофон оказался поближе к Дакоте. Видимо, включила диктофон.

– Мы были лучшими подругами. – Дакота отвела с лица прядь белых волос; движения её казались слегка заторможенными. – Мне до сих пор не верится, что её нет.

– Скажи, Абигейл не жаловалась тебе на кошмары? Или на то, что видела странное существо, похожее на человека в чёрном костюме?

– Не помню такого.

Рок это не смутило. В отличие от меня.

Впрочем, если подумать, объяснение этому наверняка найдётся – просто сейчас искать его было немного некогда.

– Её отчим сказал, что Абигейл поехала в Динэ на экскурсию, – сказала Рок. – В одиночку. Это так?

– Аби давно мечтала побывать в Динэ. Хотела повидать большой город.

Слова показались мне странно торопливыми. И немного уклончивыми.

– Почему она отправилась на экскурсию одна? Без опекуна, без одноклассников, без подруг? Молодой девушке небезопасно ехать в незнакомый город в одиночку. Абигейл не предлагала, к примеру, тебе составить ей компанию?

Дакота молчала. Но, в мыслях аплодируя прозорливости Рок, усмотревшей в этой истории детали, не встревожившие меня, – я заметила, как рыбки юркнули в укрытие керамического замка, когда вода в аквариуме вдруг пошла волнами.

Селки не просто так предпочитали жить у воды, над которой им даровали сверхъестественную власть.

– Дакота, – мягко молвила Рок, не дождавшись ответа, – поскольку подозреваемых в этом деле так и нет, мы пытаемся…

– Нет подозреваемых. Конечно, – в голосе селки зазвенела злость. – Но я-то знаю, кто её убил. И других девушек наверняка он же прикончил. – Отшвырнув графон, серые пальцы стиснули одеяло. – А я ведь всё рассказала страже! Хотя клялась Аби, что никому и никогда не скажу! Да только у него, видите ли, алиби! И свидетели – подкупленные! Даже оснований задержать его для допроса не нашлось! Аби хотела от него убежать, но… но…

– О ком ты, Дакота? – Рок подалась вперёд, пока девушка нерешительно хватала губами воздух. – Скажи нам. Прошу.

Та подняла беспомощные, влажные глаза. Встретила пристальный взгляд Питера.

– Её отчим. – Когда Дакота заговорила вновь, её голос был глух, но больше не дрожал. Водоросли в аквариуме метались, словно их трепал шторм, вода билась в стеклянные стенки яростно, точно кто-то мутил её невидимой рукой. – Грег.

– Отчим?..

– Аби родилась от тилвита с Эмайна. Ей было шесть, когда её мама вышла замуж. Она умерла, когда Аби исполнилось пятнадцать, и Аби осталась на попечении мистера Труэ. Три года всё вроде было нормально, но потом… – Девушка отвернулась, глядя в незанавешенное окно, за которым сгущалась сиреневая тьма. – Однажды Аби пришла ко мне и сказала, что уходит из дома. Уезжает из Карнела. Просила никому не говорить, что заходила. Сказала, что свяжется со мной, как только сможет, но старый графон она выбросит, чтобы её не могли найти, и какое-то время связи не будет. – Дакота прижала перепончатые ладони к щекам. – Боги, какая же я была дура! Я должна была с ней поехать, обязана была! А я предложила только пойти в стражу, но Аби сказала, что у этой мрази там всё схвачено, и ей всё равно уже восемнадцать, и у него нет прав, чтобы вернуть её домой…

– Что случилось?

Голос Питера ласкал слух тёплым шёлком.

Дакота обречённо прикрыла глаза – и в аквариуме воцарился штиль, такой же мёртвый, как голос селки, когда она вновь заговорила.

– Он пытался изнасиловать её. Отчим. Аби ведь такая красивая… и… и Аби убежала, а ч-через месяц её нашли в Динэ, – Дакота всё-таки всхлипнула, – с отрезанными губами, и языком, и г-глаза, изнасилованной и у… убитой.

– Скажи, что хоть это было не зря, – произнёс Эш, дожидавшийся нас за рулём, когда я открыла пассажирскую дверцу: в тихом Карнеле, где камеры висели разве что на центральных улицах, мы решили не мудрить с переменой мест.

– Абигейл Труэ, красавица-полукровка… к слову, тоже училась на магичку в здешнем колледже… сбежала из дома после того, как её пытался изнасиловать отчим. Он программист, по совместительству друг начальника местной стражи, – мрачно отрапортовала я, заняв своё место. – Она уехала в Динэ, а через месяц там нашли её тело.

Заплаканное лицо Дакоты до сих пор стояло у меня перед глазами. Как и ласковая улыбка миссис Джилиш, провожавшей нас с сожалением, как дорогих гостей, пригласив заходить ещё. Забавно… Чары Питера, мощь которых мне наконец-то довелось наблюдать во всей красе, и то, как легко они ломали чужую волю, пугало меня чуть ли не больше всего, что я недавно услышала. И лишь теперь я понимала: раз на низших фейри дар Питера работает не менее эффективно, чем на простых смертных, – когда Роксэйн усомнилась в нём, он мог бы просто задурить ей голову. Вместо того, чтобы позволить отговаривать меня и пробивать его по базе. Но не задурил.