Владимир Поселягин - Маг: Начало. Школа. Архимаг. Грандмастер [сборник litres]

– Так, и Егор был там и все слышал?

– Глаза у него блестели, видимо представлял, как его прадед дерется с той нечистью.

– Понятно, видимо потому и сбежал, хотел достать артефакт и вернуть деду, порадовать его… Только я ведь помню, был в том бою, вел на лодках взвод бундесвера, чтобы ударить во фланг. Сабля у Учителя обломилась у рукояти, и он просто бросил обломки в воду, продолжив бой с одной саблей и кинжалом.

– Извини, вот этого я не видел. Накопитель разрядился, и мне прилетело булавой, уже после очнулся и слышал от раненых, что Учитель потерял одну из своих сабель.

– Да он эти артефакты как терял, так заново делал, – поморщился ректор и внезапно улыбнулся. – А бой тогда хороший был. Святоши, оказалось, приготовились к последнему своему бою. Жаль, маги Тории тогда облажались, их тогда временно лишили каким-то артефактом всей маны. А они еще «калаши» как дополнительное оружие брать не хотели, если бы не автоматы, порубили бы их на том люду, как нечего делать порубили. Если бы не успела та легкопехотная дивизия немцев и штурмовая бригада русских, мы бы там половину личного состава потеряли. Хорошие союзники.

– Это точно, – согласился декан. – Сколько столетий прошло, а до сих пор дружим.

– Вот и я о том же. Маги с Тории и добровольцы там хорошо помогли, сколько они к себе детей освобожденных взяли, я с некоторыми до сих пор переписываюсь по магической почте… Двое уже ректоры магических школ. Только странно, что этот континент, который мы очистили от святош, Учитель потом немцам продал. Почему русские не возражали? Они же там не меньше повоевали, вон, двух генералов потеряли в боях. Диверсанты, конечно, постарались, но все же.

– Ты, Вольт, столько веков прожил, борода седая вон какая, а все как несмышленыш. Русские они же хитрые, зачем им континент с населением, причем не всегда лояльным? Немцы сколько потом свои земли чистили от приспешников и сочувствующих святошам? Сколько они людей потеряли? Вот именно, это сейчас у них там тишина и благодать, население разрастается, а в первые десятилетия им очень тяжело было. Русским-то что, устроились на своем самом большом континенте, в котором были сосредоточены самые большие подземные богатства, и не тужили. Аборигенов мало было, да и они в первые двадцать лет ассимилировались, и там уже не поймешь где русский, а где потомок аборигенов. Что меня восхищает в русских, так это то, что разницы они не делают, где чистокровный русский, где бывший абориген, в отличие от немцев. Там у них аборигены люди второго сорта, основным населением они считают чистокровных немцев. Сколько от них к русским перебежало?

– Да, немцы меня тоже удивляют. Переселяли только чистокровных немцев, чуть смуглая кожа и все, запрет на переход в новый мир. Почти все свое население вывезли, остались только эмигранты.

– Правильно сделали, зачем они им. Сейчас вон на Элио это отличная цивилизованная страна, я три года назад там был, экскурсии посещал в разных городах да на курорте две недели отдыхал. Понравилось, все хорошо и сервис ненавязчивый, и немки симпатичные, такие светловолосые. Есть за что подержаться. То есть они возродили свою нацию, чем гордятся до сих пор, и день, когда они получили свои новые земли, у них считается национальным праздником.

– Да, знаю я. Был там, во время церемонии вручения. Памятник они еще тогда торжественно открыли. Бронзовый.

– Кстати да, – вспомнил декан экскурсию в столице Новой Германии, Новом Берлине. – У них там, на центральной площади несколько неприличный памятник из двух скульптур. Пожилая некрасивая женщина, что нагнулась вперед со спущенными штанами, и высокий узколицый негр, пристроившийся к ней сзади. Гид, что рассказывала историю о городе, описала и то, что вложил немецкий скульптор в этот памятник. Назывался он «Просящая Германия». В скульптурах были изображены женщина – канцлер Германии и президент США. То есть скульптор показывал, каким не должен быть канцлер, чтобы потомки знали и помнили. Я, тогда выслушав гида, припомнил раба, что держал Учитель в клетке и постоянно дразнил. Не он ли это?

– Он и был. Сам ты тогда поработал по Космическому миру, помнишь, как разграбляли его, вывозя производства и промышленность? Ну вот, а Учитель, тогда не поставив в известность Россию, договорился с китайцами, что продаст им все территории Америки и Канады, а Мексике – Техас. Мы тогда участвовали в этом, чистили территории. Почти сто тысяч яхт и других кораблей переправили к нам и в мир Элио, сколько у нас и там сейчас яхт-клубов – напомнить? Часть ведь старички старичками, по триста лет им. Половина имеет на корпусах плетения сохранения материи, поэтому и выглядят как новенькие.

– Это да. У меня почти сто сорок лет та двухмачтовая яхта была. Жалко, разбил ее на скалах у мыса Доброй Надежды.

– Тебе же вроде Учитель новую подарил из своих запасов, с магическим движителем.

– Есть такое дело, в морском бауле ее держу. Всегда со мной… Так что там с американцами и китайцами?

– Да что, разграбили, большую часть производств вывезли в мир Элио, немцы и русские все азартно покупали, брали, можно сказать, не глядя. Несколько миллионов душ отправили демонам, выкупая у них души достойных в прошлом людей в мире Тории и Зеркальной Земли. Из них душу Пушкина можно вспомнить…

– Что о нем вспоминать? – раздраженно спросил декан. – Эта скотина опять к моей соседке графине де Пьюри повадился ходить, серенады устраивает по ночам. Я уже неделю нормально выспаться не могу. Вчера пришлось к сыну в гостевую спальню переехать на другую сторону Столицы. А у него внуки приехали погостить, по потолку носятся. Все меня пытают сказки рассказать.

– Не проще ли защиту от шума поставить? – удивился ректор.

– Ты думаешь, я идиот? Таких простых вещей не понимаю? Этот гад велеречивый где-то достал артефакт «Орало», по увеличению силы голоса со взломом любой защиты от звука, даже беруши не помогают. Я уже сам подумываю уговорить графиню ответить благосклонностью на серенады Пушкина. Сегодня утром ее встретил и поговорил.

– А она что?

– Сказала, что они ей не мешают. В первый же день по подземному ходу перешла в другой свой дом на соседней улице и там спокойно спала. Никто ей не мешал. А Пушкин ей, видишь ли, по душе не пришелся, а как сказать ему, она не знает. Неделю уже думает, как сказать, химера нестриженая. Побыстрее бы этот Пушкин в новое свое турне по мирам ушел, не могу уже. Ну или соседка вернулась на свой разведывательный крейсер, где капитанствует, и ушла бы снова на полгода в поисковый рейд. Нашла одну планету с нормальным климатом и атмосферой, пусть и дальше ищет, пока мы эту Находку осваиваем.

Ректор тихо затрясся от смеха, слушая декана и своего старого друга.