Сергей Кусков - Записки начинающего феодала

— Тысячи? — заохали мастера.

— Да. Мне нужны десятки тысяч арбалетов, сделанных по одному принципу. Не сразу, но мощности нарастим. Но с чего-то надо начать.

Также в описании должен быть перечень всех деталей с описанием, как делать, как если мы будем делать их в разных мастерских или даже в разных городах.

Кроме того у всех групп будут общие детали — это ложа и лебёдки.

— Всё же хочешь связываться с лебёдками, Ричи? — осуждающе закивал головой Вермунд.

— Да, — уверенно закивал я. — Да, перезарядка дольше. Но сила натяга выше.

— Пока их будут натягивать, степняк трижды подбежит и голову отсечёт, — усмехнулся он.

— Пока это не для полевого боя, а для тына и стен, дядька Вермунд. Но по полевому бою тоже мысли есть. Вы все забываете, что оружие должно быть МАССОВЫМ, — снова обернулся я ко всем. — Если перед отрядом степняков сотня арбалетчиков — минимум половина из них поляжет. Но если две сотни — они и связываться не станут. Мы, люди, слабее каждого из орков. Но нас много, это наша сила, и надо ею пользоваться.

Консул продолжал качать головой, но дал понять, что «осуждаю, но даю добро — пробуй». Я продолжил:

— Потому отдельно рекомендую выделить среди рабочих групп несколько человек, которые будут разрабатывать именно эти механизмы и ладить их на прототипы… Ну, образцы, запишите это слово. Оно научное, его древние греки придумали… На все прототипы будут ладить одни и те же общие детали. И тоже смотреть за эффективностью, как сделать лучше.

— Таким образом, мужчины, мы должны найти оптимальное сочетание всех параметров, и именно оптимальный арбалет будет принят на вооружение, — подвёл итог мысли я. — Сразу говорю, я за то, чтобы вы соревновались, у кого лучше получится, но категорически против, если будете делать гадости, лишь бы победил ваш прототип. Мы сейчас думаем о защите сотне тысяч людей, обо всё графстве. Кто бы ни победил из вас, остальные принесут нам всем ЗНАНИЯ, какими путями идти можно и что из этого выйдет, а какими не надо, и что из этого выйдет. И ещё, возможно это не последний вариант арбалета. Думаю сделать вариант для полевой армии, но это будет следующим этапом. Потому ваша задача — методом проб и ошибок найти лучший вариант, и чётко описать остальные, их плюсы и минусы.

— Опыт. Это называется опыт, — произнёс мастер Рамон. Я улыбнулся — ему среди нас опыта было не занимать. Несколько лет негативного опыта, выше крыши прямо. — Ваше сиятельство, могу я участвовать в какой-нибудь рабочей группе? Да хоть по лебёдкам и ложам?

— Нет, — уверенно покачал я головой и немножко, совсем чуть-чуть ехидно улыбнулся. — У тебя задача посложнее будет. Точно также разработать механизм мельницы и описать каждую деталь, чтобы мог изготовить любой мастер нашего clastera по стандартам, и община любого села графства могла заказать себе мельницу и построить «под ключ», лишь соорудив для неё своими силами башню. Кстати, как строить башню — тоже техническое задание напишешь. Под строительство мельниц буду выдавать беспроцентные кредиты на пять и десять лет, чтобы у крестьян руки были свободнее, и они больше мне денег приносили, не тратя время на помол, который и ветер может сделать. Так что это важная задача, она экономит графству кучу денег. Не унывай, друг мой!

Мастер Рамон опустил голову, но по мне — зря. Достойная задача, и очень непростая. Зато интересная. Отец не запустил мельницу потому, что не мог поставить человеку чёткую задачу, объяснял «своими словами». Будем надеяться, у меня лучше получилось.

Сегодня наклюкиваться не стал, хотя мастерам бочонок вина выкатил. Сам же, не мешая веселиться, спустился вниз, проверив, как там наша свёкла поживает.

— Остывает, вашсиятельство, — отчитался здоровенный мужик, то ли конюх, то ли разнорабочий, которому доверили мешать в огромном медном тазу «сок» свёклы. — Может это, лампы включить и дров подкинуть? К утру высушим.

— Замок спалите. Нет, ночью никакой работы, — покачал я головой. — Накроете крышкой, от мух, завтра продолжим.

— Слушаюсь, ваша светлость, — затопал он с ноги на ногу. Вояка с него как с меня балерина.

Я же пошёл к себе. Пока с сахаром получается так себе.

Во-первых, пресс был рассчитан на куда меньшие нагрузки (плесень фильтровать), чем давить варёную свёклу. Но наш плотник, кстати, он тоже не стал квасить со всеми и убежал в мастерскую, возможно заказ выполнять, сказал, что сделает простой, но надёжный механизм, только надо немного времени. Во-вторых, выжали мы варёную свёклу не досуха. А потом, когда выпаривали, гарь и вонь стояли такие, что… Аж мне плохо стало. Жжёный сахар плотно налип на медный таз.

В другом тазу вываривали порезанную свёклу. Потом сравним результат. В общем, завтра продолжим. Даст бог, появится новый источник дохода, и деньги на армию таки найдём.

Астрид была в своей комнате и вязала у окна. Вязание это благородное занятие для дамы. И шитьё тоже. Я ввалился к ней в комнату, ибо был хоть и адекватен, но сильно подшофе. Она сразу вскочила и упёрла руки в бока, пронзив меня злым взглядом.

— Нажрался?

— Накушался. Немного, — согласился я.

— Не подходи ко мне! — А угроза серьёзная. Я свою шебутную сестрёнку хорошо знаю, какая интонация у неё что означает.

— Не пойдёшь к папочке? — усмехнулся я, но движение в её сторону прекратил.

— Нет. Анабель иди трахай.

— Что так? Красные дни календаря? Так рано ещё.

— Нет. Просто… Ты, сукин сын, не Рикардо! — выпалила сокровенное она. И лучше так, чем говно бы кипело и кипело внутри. — Ты выглядишь, как он, говоришь его голосом, но ты — не он! Я не знаю тебя! И хоть ты и стал, так уж получилось, графом вместо него, это не значит, что я готова с тобой делить ложе!

— Ebat' логика! — криво засмеялся я. — «Я буду трахаться только с братом! А ты мне не брат, ты — Лунтик, потому ты в пролёте». Знаешь, сеньорита…

— Сеньора.

— На хер иди! Что-то я тут твоего мужа не наблюдаю! — взбесила этим «сеньора», но я сдержался. — Наверное он добится с кем-то по эльфийски?

…Так что, сеньорита ты. И как сеньорите говорю, с братьями спать нехорошо. Неправильно. А вот с чужими — можно, и даже нужно.

— Ты не чужой! — фыркнула она.

— Так чужой или не чужой? — уточнил я.

— Ты в его теле! — заорала она. — Но ты — не он! Понятно? А значит не приближайся ко мне, сукин сын! Я тебя не знаю! Ишь ты, рыжих он любит! Всегда мечтал! Пошёл прочь, иди ищи других рыжих! Предатель!

Последним эпитетом она меня сбила с логики.

— Почему это предатель?

— Попытался мною воспользоваться. Присвоить. Как будто ты — Ричи.

Логики не добавилось, но это же женщина.

— В такую как ты нельзя не влюбиться, — тихо произнёс я, оценивая изгибы её тела, которые позволяло демонстрировать платье.