Сергей Кусков - Записки начинающего феодала

— Сахар передали? На сахаре получится? — вспомнил я один из оговорённых, но не утверждённых вопросов.

— Конечно. И сахар использую, и мёд. Потом сравню что лучше. Но всё равно нужно ещё время, Ром. Ты пожалуйста пока не сильно воюй. Пока слишком мало пенициллина для полноценной войны. Я знаю, как это, выбирать, кому дать лекарство, кому нет, оставляя умирать. Это бремя выбора… Оно слишком тяжело. — Она грустно вздохнула.

— Понимаю. Обещаю, сильно людьми рисковать не буду. А к возвращению ты наготовишь много-много порошка, да?

Она уткнулась мне в плечо.

— Анабель, я без ума от тебя. Ты мне нравишься. И мне плевать, что в реальности ты в два раза старше.

Подняла глаза. Посмотрела нежно-нежно, с доверием, которого никогда ранее не было.

— Рома, ты только вернись, хорошо?

— Постараюсь.

Потом мы целовались. Я — её целовал, она — меня. Было до обидного жаль, что ночью её не было, тем более с Астрид они поладили. И сестрёнка ночью клялась-божилась, что не тронет её. Согласилась, что Анабель — рука божья, и это вне зависимости от меня и моих личных качеств, от факта моего вселения в её брата. А ещё сказала, что следит за её работой, и то, что трое крестьян вместо всевышнего видят этот свет и своих родственников… В общем, нельзя убивать таких людей, как бы сильно их ни ненавидела.

— Я буду ждать тебя! — выдала Анабель, отдышавшись.

— Я вернусь. Обещаю.

— Хорошо. — Снова прижалась к груди.

— Не забудь ещё и про спирт. Буду учить народ промывать раны. Спирта надо много.

— Постараюсь. Пока все силы бросила на пенициллин, не до перегонки было. Но твои кузнецы уже сделали всё необходимое, бочка есть. Теперь гончары нажгут насадку, и…

— Гончары? Насадку? — не понял я.

— Ну да. — Она отстранилась и посмотрела мне в глаза. — Это будет ректификационная колонна. С насадками. Не буду же я возиться с поэтапными перегонками? Настроим колонну, и будет круглые сутки выдавать спирт без остановки. Медицинскую концентрацию не обещаю, но градусов семьдесят — сделаем.

— Я и слов таких не знаю, — усмехнулся я. — Ре-кти…

— Ректификация. Мы такое делали в универе. На химии. Не забыл, я в Амстердаме училась? И в Кёльне. И в Гамбурге. Там хорошие университеты. Давно было, но я хорошо помню. Я вообще хорошо помню, что давно было, не то, что недавно… — Тяжёлый вздох.

— Ты теперь снова молодая. — Провёл ей пальцем по щеке. — Наслаждайся. Потом, в ЭТОЙ старости, снова будешь хорошо помнить, что было сейчас.

Мне в лопатку врезался её кулак. Но тут же смягчившись, она произнесла:

— Спасибо… — И так романтичненько покраснела. — Но всё равно буду ждать тебя. Не хочу в разнос идти, — нахмурившись, заявила она. — Даже твоя Астрид е##тся со всеми подряд, а я… Не хочу. Прошла через это когда-то, не стоит оно того.

— А это правильно. — Снова поцеловал её. Быть для кого-то единственным мужчиной? Учитывая местное блядство, и как все спокойно его воспринимают… Это круто!

— В общем, смотри, — вернулась она к бричке, достала с пола парусиновую сумку, из которой извлекла… Деревянную коробочку-ларец. Откинула крышку. Внутри был серый плохо, но терпимо пахнувший порошок. — Смотри, мастера мне будут делать вот такие коробочки для дозировок, с деревянными замочками. Открыть легко, замочки только чтобы случайно, от тряски не открылись. Здесь на одну кружку одна доза. Должна помочь, но если не помогла — можно через время дать вторую. Сразу не надо — пенициллин по сути яд, можно и от него кони двинуть. Береги! Больше нету. И когда будут — не знаю.

— Спасибо. — Я закрыл коробочку, заперев её простым, но достаточно надёжным с виду деревянным же механихмом. Ларчики не для драгоценностей, сойдут и такие. Полиэтиленовых мешочков тут пока не придумали. Заглянул в сумку. Там лежало ещё несколько таких. Вес порошка — так себе, коробочка намного тяжелее содержимого, но дерево хорошее, должно уберечь от излишней влаги. Вес оправдан.

— Возвращайся. — Анабель снова прыгнула на меня, впиваясь губами поцелуем.

Сотню нагнали быстро, хотя не спешили. Я ехал задумчивый, с дурацкой улыбкой на лице. Парни понимающе усмехались, отвернувшись в сторону — типа за местностью следили.

Снова было искушение обернуться. На виднеющийся далеко-далеко замок, где на башнях всё ещё стоят наши жёны и подруги, и, конечно, моя сестрёнка. Точнее сестрёнка Ричи, моя любовница. И чуть ближе, где также в спину нам смотрит, махая мне платочком, человек из двадцатого века, пусть и попавший сюда из двадцать первого.

У самого брода, а точнее на той его стороне, к нашей сотне подъехали трое седовласых воинов, держащих на поводу по две вьючных и одного заводного коня. Были в гражданском, но по выправке чувствовалось, что они именно воины. Я не видел, как их приветствовали «старослужащие», так как к броду подъехал последним и терпеливо ждал, пока переправятся все (а куда спешить), но судя по тому, что их оставили стоять на той стороне и ждать нас, люди эти в сотне известные.

И что это так на самом деле я убедился, когда сам переправился через достаточно бурный по-весеннему поток. Светлая уже унесла к морю основную воду от тающего снега — месяцы тут длинные, а зима тёплая. Брод уже можно пересечь верхом на коне. Переправлялся я не первый раз, Рикардо делал это не единожды, потому страха не испытывал. И как только оказался на той стороне, узнал одного из подъезжающей троицы, и был одновременно удивлён и рад.

Они ехали явно издалека. Куда ездили, где были — потом узнаю, но судя по всему, этот человек отнёсся к заданию максимально серьёзно. И лица его и двух его спутников, кроме уважительного почтения, сияли радостью, какая бывает только при выполнении трудного опасного задания.

— Вашсиятельство, эта… Я вернулся. Как обещал.

— Здравствуй, Олаф, — расплылся я в улыбке. Слез с коня и заключил старого воина в объятия. — А я как раз вспоминал тебя на днях. Где ты, да как твоя миссия.

— Миссия успешно, — кивнул тот, кого я прозвал Мартином Лютером Кингом. — Но разговор долгий, обсказывать долго. Опоздали мы.

— А что так? — нахмурился я.

— Да вот на фронтир ездил, за другом своим. — Олаф представил мне обоих друзей. Все трое — однополчане. Двое — старосты, включая Олафа, третий открыл таверну при одном из фронтиров.

— В общем, мы тут всё обмозговали, и решили, что есть способ решить задачу. Нам как быть, ваше сиятельство в замке ждать? Скоро обернётесь?

Я повернулся в сторону замка. Сейчас уже можно, далеко отъехали, да и я ж по делу.

— Знаешь что, Олаф Дубовый Щит, а отдохните-ка вы в замке сутки-другие, в терму сходите, кони пусть отдохнут. Потом возьмите всего, что требуется, и догоняйте. Мы направимся в Санта-Магдалену, если что — там и пересечёмся.