Сергей Кусков - Записки раздолбая, или Мир для его сиятельства

— Мальчишек, да ещё крепостных слуг, не тронут, — пояснил я Сигизмунду. — Западло. Да и мешать графу получить заказ, за который заплачено… Тоже не по понятиям, — покачал я головой.

— Согласен, — кивнул головой отрок. Убедил. Мари стояла ни жива ни мертва, но спорить не стала.

— Ты, — перевёл я палец на второго племянника. — Бежишь в городскую стражу. Говоришь, что ты — слуга его сиятельства… Ну то есть меня, как есть говоришь. И просишь, чтобы тебе позвали кого-то не меньше десятника. Либо кого-то из благородных. Задача ясна?

— Ясна, — кивнул второй мальчуган.

— Когда к тебе выйдет кто-то из наделённых властью, передай: граф просит прислать похоронную команду. Один из его людей ночью погиб в схватке с разбойниками на улицах города. Граф просит помочь ему с похоронами. Запомнил? Повтори. — Мальчишка повторил. — Всё, оба молодцы, выполнять!

— Но… — А это Сигизмунд, снова попытался что-то сказать, но я воздел руку, останавливая.

— Теперь вы. Мужики, готовите наш отряд к походу. Всех лошадей, что привели, поставить в рабочее состояние. Сбруя, сёдла, подпруга — проверить и перепроверить. Гужевым насыпать мешки овса, продукты, палатки, фляги с водой или пивом. Лавр, Бьёрн, стрелы и брони, все расходники — также вьючьте. Марк останется здесь навсегда, Тит полежит в особняке пока не выздоровеет, так что лошадей берите всех. Ах да, ещё мой заказ паковать — дождитесь мальчишку с заказом, тогда упакуете окончательно. А Тит, как выздоровеет, купит новых лошадей — я оставлю деньги. — Это я Мари. Та понятливо кивнула. — Я, вы и Ансельмо поедем верхами, каждому по две заводных, остальные — в гужевые. Вопросы?

— Нет вопросов, — покачал головой зять… То есть шурин. Мой. И его тесть — тоже. Тесть этот — молчаливый мужик, думается, Мари за него насильно выдали, не спрашивая. Для крепостных это в порядке вещей. Я с ним до сих пор и словом не перекинулся, он тут в основном на конюшне обитает, не в доме даже.

— Тогда выполнять.

Мужики-слуги ушли. Я перевёл свой командирский взор на Ансельмо.

— А ты, мой дорогой, чеши в дом королевского легата, прямо сейчас, и потребуй встречи с её светлостью.

Ансельмо скривился, будто лимончиков покушал.

— Скажи, у тебя есть для неё важная информация, которую должен передать лично. И когда тебя к ней проводят, передай… Дословно передай. Запоминаешь? — Кивок. — Его сиятельство желает обсудить с её светлостью условия передачи ей графства Пуэбло. Сегодня, после обеда. Как понял?

— Но… — Квестор аж рот разинул от удивления. Пришлось приложит его в ухо, для порядка.

— Встать! Выпрямиться! — рявкнул я. Ансельмо, от удара пошатнувшийся и попытавшийся упасть (просто защитная реакция, чтобы не били или били не сильно, я его совсем чуть-чуть приложил, это у местных низших сословий фишка такая), от окрика выпрямился. — Я сказал, сука такая, что делать?

Кивок.

— Сказал, что передать?

— Да. Условия передачи графства Пуэбло её светлости.

— Вот-вот. Остальное не твоего ума дело. Стоять, я тебя не отпускал! — снова рявкнул, ибо он намылился свинтить, выполнять приказ. — Потом, после дома её светлости, пойдёшь в дом сеньора Хавьера Томбо. И если он ещё не уплыл, а скорее всего он ещё здесь, пригласишь СРОЧНО его ко мне. Бросив все дела. Скажешь, это слова сеньора графа. Всё понял? — Робкий кивок. — Хорошо, иди. Придёшь — доложишь.

— Парни, на вас — снаряжение, — повернулся я к ним, когда Ансельмо, весь потерянный и задумчивый, удалился. — Снаряжение в дорогу — само собой. Надеваем всё: кольчуга, шлемы, броня — по максимуму. Готовимся к прорыву, там что угодно может произойти.

— Прорыву? — Было тоже опечаленный последней новостью Бьёрн задорно усмехнулся. Остальные повеселели.

— Да. Берём по одному взведённому арбалету, на первый и самый важный выстрел, натянутые луки и один-два тула стрел — для последующих. Возможно это будет наш последний бой, но повеселимся мы знатно. Это обещаю!

— Я за веселье! — ухмыльнулся Лавр. — Но как насчёт… — Отрок замялся. Сигзмунд же молча сжирал меня вопросительным взглядом.

— Парни, вы уже слышали, ещё в замке, — произнёс я, стараясь держать себя как можно более на уровне с ними, не пытаясь казаться графом-самодуром. Чтобы выполняя приказ делали это за совесть, а не «потому что приказали». — Я бываю мной, то есть собой. Тем, перед которым вы будете отчитываться. А бываю… Не собой. И могу когда я — не я, совершать разные поступки. Но отчитываться вы будете всё равно мне-мне! Так понятнее?

Им не стало понятнее, но на всякий случай отроки закивали.

— Короче, я буду засирать мозги её светлости. И что бы ей ни пел, вы прилежно стоите и дышите в тряпочку… В смысле молчите и ни на что никак не реагируете. Один хрен вы — гвардия, наёмники, получающие деньги; вам как бы должно быть побоку, кто граф, если он вам платит. Или графиня. Так что вам поверят, если не будете переигрывать и молча стоять и пялиться в телохранов этой особы. И так вы стоите, пока не услышите кодовую фразу — «Смутное время». — Это было первое «жёсткое» словосочетание, которое пришло мне в голову. Только что пришло, во время разговора. В местном варианте романно-испанского есть слово «смутный», означающий неявный, например когда говорят о виде вдали в сумерках. А есть «смутный» как хаотичное управление государством, период гражданских войн. Тут эти два термина звучат по разному. Я имел в виду гражданские войны.

— Как только услышите эту фразу — мобилизуйтесь, — продолжил я. — Я же в это время выберу особо опасные цели и силой дара подожгу их. И как только я это сделаю, поднимется суматоха, во время которой вы вы обезоруживаете тех королевских гвардейцев, до кого я дотянуться не смогу. Любым способом, включая смертоубийство, если будут быковать. Безоружных или сдавшихся стараемся не добивать — мы не мясники, но кто с оружием в руке — тех мочим. Справитесь?

— Куда деваться! — довольно оскалился Сигизмунд. Очень кровожадно. Марк — его напарник уже много лет. Он просто горит желанием отомстить и поквитаться. — Справимся, сеньор граф. Только ты не подведи и не сдай Пуэбло на самом деле.

— Не учи учёного! — фыркнул я, но показно, парируя его шутку своей.

— Тогда за работу. Нас ждут великие дела!

Парни ушли готовиться к потасовке, я же остался с женской частью этого дома. Присел за стол, они остались стоять. Смотрел на них, они — на меня. В молчании.

— Сеньору графу что-то угодно? — спросила, наконец, Илона.

— Да. Сходи в кабинет за пергаментами. Знаешь, где лежат? Чистые, от торговца.

Кивок. Молодая служанка удалилась. Старую же я пригласил сесть напротив. Кстати, Мартиус коварный месяц. По ночам тут холодно, но днём теплеет быстро, и к обеду температура уже за двадцать, так что не замёрзнет, хоть выбежала и в лёгком платье.