Сергей Извольский - Северное Сияние. Том 2 [СИ litres]

Для меня это оказалось серьезным испытанием, но я почти справлялся. Несколько раз перехватывал взгляды с тщательно скрываемым небрежением, но внимания на это не обращал вовсе – мне чужое мнение из разряда ехало-болело. Тем более и так все у нас, по общественному мнению, уже замечательно.

Наверное, в другой ситуации я бы мог переживать по этому поводу. Но именно сейчас эта организованная герцогиней демонстрация нас с Ольгой обществу, как и мотивы сего действа, меня мало интересовали. Мысли занимало совсем другое: если Валера говорил, что я пятый в очереди наследования, не очень понятно, как это стыкуется с настоящим именем моей матери. Матери Олега, вернее, – одернул я сам себя. Очень уже вживаюсь в прошлую жизнь, мне это не нравится.

Итак, о чем я? О том, что Брауншвейгское семейство от права на трон отказалось, а это значит, что… что? Что дело не в личности матери, а в личности отца?

Вот эти самые мысли и неопределенность вполне позволяли мне сохранять спокойствие и не обращать внимания на все более навязчивый интерес некоторых господ, по большей части молодых офицеров. На меня смотрели и без особой приязни, и с большой долей удивления. Все офицеры были владеющими одаренными – я оказался в прицелах взглядов, подсвеченных стихийной силой. Обратил внимание, что все косящиеся на меня покорители морей из состава Северной флотилии – форма которой отличается от парадной формы Российского императорского флота, к которому отношения не имеет.

Это они из-за чего так? Из-за того, что я сюда с Ольгой пришел, или из-за того, что из-за меня фрегат Аврора теперь в ремонтных доках пропишется на неопределенный срок?

Самые болезненные удары – по самолюбию, и по деньгам. Если причина неприязни ко мне в Ольге, в том, что именно я ее кавалер, это удар по самолюбию – наверняка ведь в офицерском собрании фрегата все сплошь князья и графы, если не члены императорской фамилии, и не только российской, так что потенциальных женихов достаточно. Но, может быть, дело в деньгах – Авроре после навала на британца прямой путь в ремонтный док, и на денежном довольствии офицеров это отразится. А флотские, по широте размаха времяпрепровождения, только с гусарами могут соперничать – тоже постоянно в долг живут из полковой кассы. Или как у них на море, по которому не плавают, а ходят на кораблях, где нет полковников, эта кредитная касса взаимопомощи называется?

– Ольга, у меня вопрос, – негромко поинтересовался я, наклонившись к уху девушки.

Неожиданно она села вполоборота и также наклонилась ко мне, так что наши лица оказались совсем рядом. Этим самым движением, его притягательной грацией собрав немалое количество взглядов и вновь поставив осмысленные обсуждения в нашем конце стола на паузу.

– Удиви меня, – так же негромко, как и я, произнесла она, явно наслаждаясь ситуацией.

– На меня с удивительным вниманием смотрит несколько доблестных донов, и в их глазах я читаю возмущение, смешанное с сожалением. Как ты думаешь, моя персона служит триггером подобных чувств из-за того, что не они, а я здесь и сейчас твой кавалер, или это связано с инцидентом в Красном море?

Сидевший по правую руку господин, который слышал мой вопрос, вдруг закашлялся так, как будто последние десять лет провел в рудниках на урезанном пайке. Ольга же вместо ответа неожиданно рассмеялась. Громко, звонко, но без капли вульгарности – я так точно никогда не смогу. И без слов стало понятно, в чем причина питаемой ко мне офицерами неприязни.

Но более показательного внимания от молодых офицеров меня заботило совершенно иное: абсолютный игнор и меня, и Ольги со стороны герцогини, великого князя, бригадного генерала и председателя Государственной Думы. Ни один из высоких гостей, кроме самой герцогини, после нашего появления на меня даже взгляда ни разу не бросил – по крайней мере, я не заметил.

Все в этом мире заканчивается, закончились и горячее, и десерт, и даже выходы в курительную комнату, куда я благоразумно даже не думал соваться. Одного за другим герцогиня проводила всех важных гостей (неважные ушли сами), и мы вскоре остались втроем. Прислуга убирала со стола, мы же по жесту герцогини двинулись следом за ней. Шли недолго – совсем скоро оказались в рабочем кабинете герцогини. В котором, судя по обстановке, появлялась она нечасто.

– Артур, – едва заняв кресло, приветствовала меня герцогиня.

– Ваша светлость, – склонил я голову в поклоне.

– Для понимания: сейчас у нас проходит долгая и эмоциональная беседа, после которой ты выйдешь за ворота школы – до поры до времени, нежеланным гостем. А ты, моя дорогая, – обернулась герцогиня к Ольге, – лишишься моего расположения. Которое вернется либо после вашего успешного выступления на турнире, – взгляд на меня и следом сразу на Ольгу, – либо после бала дебютанток.

После сказанного герцогиня широко улыбнулась одновременно нам обоим.

– А теперь, дети мои, можете задавать вопросы, – произнесла она после долгой паузы.

– Мне сказали, что я пятый в очереди наследования трона, – негромко произнес я. – Этой очередностью я обладаю по матери или по отцу?

– По отцу.

– Петр Алексеевич мне не родитель, как понимаю?

– Все верно.

Не удивился, потому как примерно подобное я и предполагал последнее время.

– Об истинной личности моей матери известно кому-либо еще из важных игроков?

– Да, теперь об этом знает государь император.

– Давно? – уточнил я.

– Он узнал это после того, как ты неожиданно оказался на моей яхте.

– Это действительно было неожиданно? – поинтересовался я, держа в уме мысли о том, что Измайлов мог по приказу доставить меня на яхту.

– Да. Удивились абсолютно все – это было невероятное совпадение.

Полностью я ей, если честно, не поверил. Но и ладно, не проверишь пока никак. Беседа, кстати, текла спокойно и без напряжения, никто никуда не торопился, а я все более успокаивался – появилось понимание, что сегодня узнаю про себя если не все, то почти все.

– Вы… растили меня с прицелом на трон?

Немного корявый вопрос, но я задал его сознательно, чтобы посмотреть реакцию собеседницы.

– О боже, нет! – даже всплеснула руками герцогиня. – Не говори глупостей.

Реакцию посмотрел, примерно на такое и рассчитывал.

– Расскажете, зачем я четырнадцать лет жил в протекторате, обучаясь лишь убивать других людей?

– Учился убивать? – покачала головой собеседница, уважительно поджав губы. – Судя по твоей речи о браке с народом, которую уже разобрали на цитаты, учился убивать ты не только оружием, но и словами, – подарила мне яркую улыбку герцогиня.

– Хорошо получилось? – невольно улыбнулся я в ответ.

– Лучше, чем кто-либо вообще мог ожидать. Даже ярче, чем твое общение с Самантой Дуглас на том идиотском турнире.