Сергей Извольский - Северное Сияние. Том 2 [СИ litres]

Зачем Адольф здесь, тем более с Мустафой, догадаться несложно: Адик все еще числится в персонале моей усадьбы. Дело с усечением языка (как и с осадой отрядом ФСБ моей усадьбы) ворошить сейчас никому не выгодно, и все всё решили дружно замолчать и вернуть на круги своя. Это, правда, мы еще посмотрим – понятно, что Мустафу выгнать из числа своего ближнего круга я сейчас просто не смогу безболезненно. Но вот насчет Адольфа думать надо. Сейчас, правда, думать некогда – потому что я уже прихромал в гостевую спальню, куда со мной зашли только Ольга и Валера.

Ольга сразу же присела рядом на кровать, ладони ее окутало мягкое лиловое сияние, глаза загорелись ярким магическим отсветом. Валера прошел через всю комнату и, приоткрыв жалюзи, остановился у окна, наблюдая суету на улице. Наблюдать там было за чем: сорванные тревогой наемники из горностаев и егеря находились в состоянии повышенной готовности кого-нибудь убить прямо сейчас. Валера позволил себе на эту тему несколько комментариев, но я не обратил внимания: Ольга уже начала меня восстанавливать.

В этот раз впервые во время ее лечения я находился в достаточно адекватном состоянии и при памяти – не было дикого напряжения гонки по улицам Петербурга и «нежной» заморозки переломанного тела от Анастасии. Не был я и в беспамятстве, как тогда, когда Ольга вытаскивала меня из бездны после убийства лорда – повелителя демонического пламени.

Ощущения от проводимого ею лечения были сродни тому, что испытываешь в стоматологическом кресле, когда чувствуешь касания, но не чувствуешь боли. Лекари, использующие силу природы, восстанавливали сразу тело, используя жизненную энергию. Ольга же действовала совершенно по-другому: она работала с моей астральной проекцией, восстанавливая сначала ее, а после уже вытягивая к ней физическую оболочку, возвращая ее к прежним значениям здорового тела.

Я, как и многие из одержимых, был адептом стихии Огня. И выбрал эту стихию потому, что ей легко скрывать заклинания школы темных искусств – что очень сильно мне помогло скрыть их при использовании Тьмы, когда я сбил штурмовик, преследующий Валеру. Но сейчас, когда Ольга приводила меня в порядок, я подумал о том, что совсем не ту стихию выбрал. Ведь, учитывая мои ментальные способности, не раз и не два уже продемонстрированные, мне нужно было стремиться к изучению ментальной магии.

Может быть, в этом кроется секрет принцессы Елизаветы, которая как «девица Надежда Иванова» считалась одной из самых потенциально сильных одержимых в мире? Для управления Тьмой нужна концентрация, для ментальной магии нужна концентрация. И эти две школы прекрасно дополняют друг друга; стихийная сила же Тьме противопоставлена, и развитие владения Огнем просто остановит мой прогресс в темных искусствах.

Вот так, простые, в общем-то, вещи, но, как со всеми простыми вещами – для первопроходцев, на поверхности не лежат. А учить никому не выгодно, до всего приходится самому доходить. Я вот только слишком поздно к этому подошел, назад уже не отыграешь. В одну реку дважды не зайдешь, а инициацию Источника не отменишь.

И наверняка ведь поэтому – продолжил я размышлять, пока Ольга меня чинила, – из-за развития способностей мага-менталиста, принцесса Елизавета, принеся себя в жертву, осталась жива в ином плане. Сохранив не только душу, но и… ее человеческое наполнение, наверное. Потому что в общении с матерью Олега я помнил совершенно искренние человеческие эмоции, словно от живого человека. В отличие от холодной ауры той же озаренной Елены Николаевны, сестры княгини, которая вроде как, наоборот, жива по факту, но уже не принадлежит полностью этому миру.

Да, в первые наши встречи мать Олега показалась мне, наверное, лишенной души, но это оттого, что она сама сохраняла собранность и бесстрастность. Что неудивительно – она ведь знала, что в теле ее сына находится душа совершенно другого человека, и вела себя соответствующе. Действительно, сразу обниматься к такому пассажиру не полезешь, а как себя вести в подобном случае – вопрос вопросов.

Может быть, лишь ее «я всегда буду рядом», услышанное мной в первую нашу встречу в изнанке, когда я убил душу Сергея Готфрида, было сказано искренне, без знания о том, кто я, где я и почему я здесь. А вот остальное общение строилось уже с полным знанием с ее стороны.

– Артур? – отвлекла меня от мыслей Ольга.

– Да? – приподнялся я на кровати, вновь чувствуя удивительную легкость и ощущение абсолютного здоровья. Слабость лишь небольшая присутствует – жизненными силами меня Ольга накачивать не стала. Ну и правильно – это как на сон грядущий банку энергетика и чашку крепкого кофе смешать и выпить.

– Артур, расскажи, пожалуйста, что случилось?

Хм, а вот то, что не могу закрыть глаза и казаться больным, не очень хорошо. Потому что приходится отвечать на неудобные вопросы.

– Это было что-то на уровне интуиции. Даже не чужой взгляд, а нечто близкое – просто появилось ощущение, что мне надо покинуть твой дом и попасть в свой незамеченным.

После моих слов Валера негромко фыркнул. Впервые он столь явно продемонстрировал, что прекрасно понимал, насколько с моей стороны случилась откровенная глупость и дикая дичь. Ольга же глядела серьезно – в мире одаренных с интуицией не шутят. Я же, сохраняя серьезное выражение лица, показывал этим, что действовал осознанно и продуманно. И Ольга вроде даже не заподозрила того, что исполнение мной удивительного трюка произошло просто потому, что могу.

К тому моменту, как я вышел из спальни в здоровом виде, вызванная моим эффектным появлением суета уже улеглась. Картину унесли (надеюсь, восстанавливать, а не реставрировать), беспорядок убрали. Окно только еще на место не вставили, поэтому я подумал, что будет лучше переместиться в кабинет.

Найдя взглядом Мустафу, показал ему подождать, на что сириец кивнул. Мне сейчас предстоит обсудить немало важных вопросов, а меня собравшиеся и так долго ждут. И заставлять их ждать, пока Мустафа вручает мне «верительные грамоты» от Демидова, а также решать судьбу Адольфа, я не готов в ущерб другим делам.

Широким жестом указал всем остальным присутствующим на дверь кабинета, приглашая подняться по лестнице. Когда вся компания поднялась и двинулась, с разной степенью ретивости, я вернулся вниманием к Ольге. Проводив до калитки и поблагодарив ее за своевременную помощь, передал эскорту охраны и вернулся в дом.

Легко забежал по лестнице и подошел к кабинету, где уже собрались остальные. В коридоре оставался один Вася, который смущенно топтался у двери – не был уверен, что я его вообще приглашал. Подумав немного, я все же махнул рукой, и Ндабанинга юркнул в дверь, моментально отскочив с прохода и встав у стены. Рядом с Ирой и Гекденизом, которые традиционно стояли у входа, не заходя вглубь помещения. Все остальные расположились за столом и в креслах у журнального столика.