Сергей Извольский - Северное Сияние. Том 1 [СИ litres]

Он единственный из всех собравшихся в зале стоял лицом ко входу, глядя примерно в мою сторону. И сейчас только я обратил внимание на несостыковки в его поведении – испуганную зажатость в самом начале, вписывающуюся в образ обиду и наивную попытку отстоять свои права, а также последовавшее затем оскорбление в сторону Зоряны, брошенное якобы в порыве отчаянной злости и обиды.

Рискованный парень этот Адольф – судя по искусственной сформированной у меня в восприятии картине, он знал ведь, на что идет. А вот если бы я знал, на что он идет, приказал бы Ире его убить. Проще бы все вышло – нет тела, нет и дела, как говорят умные люди.

Открыв глаза, возвращаясь к обычному состоянию, но еще полностью не избавившись от ледяного дыхания холодного разума, проанализировал собственные эмоции. Сейчас я был… не то что зол, а стоял буквально на границе ярости: совсем недавно я контролировал румянощекого Адольфа, держа его словно неопытный кукловод; сейчас же понял, что последний месяц так же, только гораздо более профессионально, дергали за ниточки меня. Только вот зачем?

Обязательно узнаю. А пока снова прибегну к старому, проверенному приему – сломать чужой шаблон, расширив обозначенные границы противостояния. Способ, помогающий с детства – когда в безнадежной ситуации хватаешь кирпич с криком «а мне по фигу, я психический».

«Спокойствие, только спокойствие», – подражая Карлсону, вовремя подсказал внутренний голос. Но, несмотря на попытку взять себя в руки, клокочущая в груди злость никуда не уходила. Просто трансформировалась в холодную ярость.

Ладно, не я первый это начал. Да умоются кровью те, кто усомнится в нашем миролюбии, как говорится. Еще раз выдохнув, пытаясь взять под контроль эмоции, я покачал головой. Посмотрел на Фридмана и поднял руку, указывая пальцем в небо, – этим жестом попросив юриста подождать. И вызвал Валеру по каналу экстренной связи.

– Ну что еще? – недовольным голосом произнес принц, который в виде голограммы почти сразу появился на соседнем от Фридмана стуле.

– У нас проблемы, – отвлеченно произнес я, все же проглотив вступительное «Хьюстон».

– А подробнее? – насторожился Валера.

– Я вчера искалечил своего наемного работника. Как только ему пришьют на место язык, он даст показания полиции о произошедшем.

– Ты… – не нашелся даже сразу что сказать Валера.

– Я, я, – согласно покивал я головой. – Скажи лучше, где теперь точка рандеву.

– Давно он в госпиталь уехал?

– Вечером.

– Страховка какая?

– Обычная, он на испытательном сроке был. Скорую я ему оплаченную вызвал, по расширенной.

– Значит, хорошо еще если через пару дней заговорит, время есть, – произнес Валера после краткого раздумья.

– Да, но я убедительно попросил остальных работников не молчать о произошедшем.

– Ты пьяный, что ли, был? – только и смог поинтересоваться Валера.

– Я не пью, – отрицательно покачал я головой. – Случайно получилось, потом объясню.

– Удивительный ты человек, – только и нашелся что сказать Валера. – Помнишь, как его зовут?

– Адольф его зовут, фамилия Иванов. Больница нужна, в которую он уехал?

– Разберусь, дальше полярного круга не увезут. Пять минут, жди, – быстро произнес Валера, отключаясь.

– Моисей Яковлевич, – обернулся я к юристу, – вы все слышали. Прошу, рассчитайте возможные варианты действий.

Фридман только кивнул, и я прервал сеанс связи с ним. И, притянув к себе другой экран, начал следить за шкалой прогресса операции Элимелеха, отображаемой в тактическом анализаторе. Она уже приближалась к зелено-желтому сектору – что показывало, что пока была возможность отзыва.

Следующие несколько минут я наблюдал за тем, как полоска прогресса медленно увеличивается, одновременно примеряя хронометраж к плану операции, визуализируя, как к ничего не подозревающему Степану приближается группа захвата.

После моего приказа Элимелеху найти и захватить Степана прошли считанные часы – обнаружили и обложили беглеца очень легко. Да, в Конфедерации не было всевидящего ока социального рейтинга; но не было официально, как части государственной политики – как происходило в Европейском Союзе или в Трансатлантическом содружестве. И, официально, перемещения граждан Конфедерации никто не отслеживал, а взгляд Большого Брата отсутствовал как понятие.

Но и без социального рейтинга и Большого Брата вся система муниципального видеонаблюдения была объединена в общую сеть, контролируемую полицией. Частные камеры контролировались полицией частично – доступ к видео владельцы были обязаны предоставить по формальному запросу, который, как правило, отправлялся и выполнялся в автоматическом режиме. Если же брать уровень императорской охранки или ФСБ, то никаких запросов делать не было необходимости – у них доступ был к любой системе слежения, хоть государственной, хоть частной.

Понятие торжества личной свободы и защиты частной жизни культивировалось в Конфедерации весьма успешно. Но в Конфедерации, как и Британии, где работала похожая система, обычный человек просто не знал, что вся его жизнь контролируется едва ли не плотнее, чем максимально зарегулированная флажками социального рейтинга жизнь гражданина Европейского союза. А вся информация, начиная от оценок в начальной школе и заканчивая служебными выговорами и поощрениями, хранится в личном деле, якобы никому для ознакомления недоступном.

Даже более того – как я узнал недавно, в торговых центрах, на улицах, в лифтах и холлах муниципальных домов стояли скрытые камеры с интеллектуальной системой социального контроля (якобы обезличенного), в автоматическом режиме отслеживающего «ненормальную» активность.

Речь даже не о вандализме в лифтах, а о выводах о гражданине, которые делал искусственный интеллект системы контроля: модель поведения на работе и вне ее, пристрастие к напиткам или ограниченно разрешенным веществам (как тот же никотин), хобби и увлечения, посещение любовников или любовниц, визиты к проституткам, полный круг общения и прочие вещи, которые в общем составляют собой понятие частной жизни. И с определенного уровня доступа в карточке личного дела гражданина можно было узнать о нем практически все что угодно.

Единственная возможность скрыться от всевидящего государева ока – это уйти в лес, как это получилось кратковременно у нас с Анастасией. И то подобный вариант совсем не гарантировал успеха: по последней точке входа, а также картинке со спутника найти можно было любого, вопрос только в желании и сроках. Да и если укрыться в землянке под елкой, при нужде человека можно легко обнаружить – стоит лишь поднять поисковые отряды беспилотников с тепловизорами.