Сергей Извольский - Врата Тартара [СИ litres]

Выпрыгнула княжна с похвальной стремительностью, но, видимо, напрочь забыв, что сейчас не в комбинезоне боевого мага, а в легком летнем платье. Которое во время полета задралось на критический уровень выше границы приличий. Когда я придержал приземлившуюся на крышу спорткара княжну за талию, столкнулся с ошарашенным взглядом и почувствовал ее гамму чувств. Но лишь на краткий миг – соскочив с крыши, в этот раз придерживая платье рукой, княжна уже садилась в машину. Еще и сумела прихватить с собой мусорный пакет с головой убийцы.

Я, взявшись за вертикально открытую дверь, также оказался в салоне. Как раз в тот момент, когда ко мне подбежал хозяин машины. Бить его не хотелось – я же не беспринципный мушкетер, у меня совесть есть. К счастью, опережая меня, как надо среагировала Анастасия – мимо промелькнул белый росчерк. В грудь возмущенному происходящим господину ударил массивный снежок, вдруг взорвавшийся с хлопком, словно маленькая петарда. Детская игрушка – понял я, краем глаза держа заляпанного снегом мужчину, который сейчас пятился, мотая в недоумении головой. Но сразу забыл о нем, осматривая приборы управления и мельком отметив эмблему Феррари на руле. Странно: машина практически вылитый Хуракан, а конь на руле – герб совсем другой конюшни. Опять привет чужого мира.

С управлением ничего сложного, все довольно знакомо – оценил я. Сидеть только поначалу непривычно – кажется, что сейчас начнешь нижней частью тела асфальт цеплять. Кнопкой переключив коробку в спортивный режим, я рывком тронулся с места – настолько отзывчивой оказалась педаль. Утопи даже немного – и сразу ощутишь, как спину в кресло вожмет броском ускорения.

Мелькнула мысль не выезжать на Гороховую – там наверняка спутники убийцы – и проехать через лабиринт колодцев, дворы здесь сквозные. Проехав через арку в соседний двор-колодец, я выругался, увидев закрытую решетку ворот в следующей арке, ведущей вглубь квартала. Выкрутил до упора руль и топнул по педали, разворачиваясь почти на месте с дымом из-под колес. Вариант теперь оставался один – выезжать на Гороховую, а дальше по ситуации.

На Анастасию в момент лихорадочных маневров и раздумий не смотрел, но даже онемевший от ледяного обезболивания кожей ощущал ее смущение после полета вниз с собравшимся на поясе платьем. Смущение, которое на время даже немного заглушило клокотавшую в ней ярость.

– Да не переживай, у тебя божественная фигура, грех стесняться, – не преминул я пустить шпильку, отомстив за ее «не хнычь, ты же мужчина». Результатом оказался крайне удовлетворен – судя по всему, после моих слов княжна с трудом удержалась от радикальных высказываний и даже действий.

– Ты знаешь адрес особняка Карловой? – поинтересовался я.

– Нет, – быстро ответила княжна.

– Эль?

– Одну секунду… Naberejnaya reky Fontanky, – с ужасным акцентом на русском произнес Эль и добавил уже на английском: – Дом сорок шесть.

Сразу после его слов на проекции лобового стекла появилась зеленая лента маршрута навигатора.

– Как ты думаешь, нас там примут? – поинтересовался я, выезжая из арки на Гороховую. И моментально выругался – потому что справа, куда вел маршрут, заметил проблесковые маячки приближающегося патрульного автомобиля. И тут же слева, сворачивая с Адмиралтейского проспекта, на Гороховую повернули сразу две полицейские машины.

Вечер понемногу переставал быть томным, поэтому я не выдержал и еще раз грязно выругался. Ну вот хорошо же все начиналось, как так-то… Обязательно сейчас с сиренами по всему городу носиться? Может, будет проще полиции сдаться?

Выезжая со двора, я заранее увеличил скорость, чтобы не подставиться под сообщников убийцы. Но, увидев появившиеся и справа, и слева патрульные машины, резко нажал на тормоз. Феррари, словно лапами, вцепился в брусчатку широкими колесами и вмиг остановился как вкопанный.

Время для меня уже привычно замедлило свой бег. Но это не было применяемым в схватке скольжением; я сейчас использовал похожую по эффекту, но иную по исполнению способность из преподаваемых фон Колером ментальных практик. Подобное я несколько раз применял в разговорах, ускоряя восприятие настолько, что время замедлялось. Разгоняя не тело в скорости действий, а только разум в осмыслении происходящего. Вот только раньше я подобным образом анализировал слова и эмоции собеседников, сейчас же размышлял о собственных действиях и возможных последствиях.

«ШОК! Вы удивитесь, кого задержала полиция Санкт-Петербурга!» – словно вживую представил я типовой заголовок.

Определенно можно предположить, что новость о задержании полицией нас с княжной станет хитом серой сети. Если вообще с подачи заинтересованных лиц в белый сегмент не выйдет, став поводом для показательной порки. К тому же я совершенно не уверен в безопасности Анастасии в участке. Натянуть маску патрульного полицейского и устранить княжну, подставив правоохранителей и инициировав этим дополнительную суету, – я бы на месте команды ликвидаторов так и сделал, будь возможность. А возможность такая, предполагаю, у них в наличии, если оценивать масштаб слежки за нами. Тем более смерть в полицейском участке – это гораздо менее яркая новость, чем убийство в самом центре города, на Дворцовой площади, на которое неизвестные исполнители уже решились.

Обратиться же в полицию именно за помощью не мелькнуло мысли даже у меня, не говоря уже об Анастасии. Если военные, которые полицию показательно не замечают, с жандармским ведомством все же находятся на одном игровом поле, пусть и обладая в целом большим влиянием, то аристократы – совсем иной коленкор. Это уже абсолютно другой уровень, вне законов. Идти за помощью в полицию для одаренного аристократа – это как… как, допустим, в Священной Римской Империи владетельный герцог после неудачной трактирной ссоры с имперским графом пошел бы жаловаться на беспредел в набранную из цеховиков и ремесленников городскую стражу. Или, если взять пример поближе, как лидер «малышевских» после стрельбы на разборке с «тамбовскими» пришел бы в районное отделение писать заявление. Из разряда фантастики, в общем.

Размышлял обо всем этом я уже по остаточному принципу, потому что решение принял – от полиции надо уходить. Но из-за неявной поддержки озаренной целительницы ментальные способности мои по-прежнему много превосходили привычный уровень. И слева, в тянущемся мгновении, все еще медленно-медленно кренилась патрульная машина, с повернутым в сторону заноса рулем; за бликующим стеклом я видел патрульного в шлеме с непрозрачным лицевым щитком, из-под которого заметен только подбородок. Машина справа была еще довольно далеко, но рядом мелькали отсветы ее проблесковых маячков, отражаясь от зеркальных окон Румынского посольства на противоположной стороне улицы. Опять же мелькали медленно-медленно.