Хелен Тодд - Хилмор [litres]

– Я не стану уговаривать тебя остаться здесь. Другого выбора до недели Охоты у нас нет.

Адриан вышел из тени. Он, как и их временное жилище, обладал поразительной северной красотой. Такой же холодный, отстраненный и строгий.

– Но я надеюсь, мне не придется держать тебя в клетке. – В низком бархатном голосе затерялась нотка горечи.

Фрея не отвечала. Ее пожирало изнутри странное пламя, олицетворяющее прошлые чувства и доверие, ведь Адриан делал все, чтобы она выжила. Все, чтобы они, черт возьми, были вместе! И отказывать ему означало предать все свои обещания и слова о любви.

Просто согласиться не поворачивался язык. Он прилип к нёбу, во рту пересохло от всколыхнувшихся воспоминаний. Теперь она была уверена, что заклинание потери памяти перестало действовать.

– На первом этаже находятся комнаты слуг. Все они сущности, призраки, у которых есть тело, но нет жизни. Бояться не стоит, их пища – сок деревьев. Именно поэтому здесь ивы. Третий этаж в твоем распоряжении. Так же, как сад и левое гостевое крыло.

С тех пор, как Адриан показался на вымощенной брусчаткой дороге, он ни разу не шагнул навстречу.

– Эти места… Здесь словно вечная весна…

Фрея подозрительно нахмурилась, но сделала пару шагов вперед, сокращая дистанцию и показывая этим неуверенное намерение доверять. Несмотря на шепчущий женский голос, все так же повторяющий: « Не слушай ».

– Чтобы слуги могли питаться свежим соком деревьев, здесь создана весна, а за забором остается привычная для тебя, – Адриан и сам не заметил, как поставил ударение на последнем слове, – осень. Я не могу это исправить. Так нужно.

– Ничего, я привыкну.

– Тебе нечего бояться. Неизвестный зодчий – один из вестников, и он любезно позволил мне приобрести это здание.

Адриан задумчиво посмотрел вдаль, а после тихо добавил:

– Он мертв.

– Вестники не умирают…

– Он погиб, сбросившись со скалы, чтобы переродиться и вернуться к возлюбленной в другой мир.

Это поставило все точки над «i». Если вестника убивали, он перерождался в новом, похожем на прошлое, теле в том же возрасте, в котором погиб. Или оставался навечно в промежутке между двадцатью двумя и двадцатью восемью годами. Каждые тридцать лет всем, кто знал вестника, стирали память, и тот становился для них новым человеком.

– Любовь – наказание, – со вздохом обронила Фрея. – Не уверена, что этот особняк – то самое место…

Сказала и тут же сжала зубы, злясь на саму себя за едва не вырвавшиеся слова.

Адриан сложил руки на груди и терпеливо молчал. Его серая одежда, такого же цвета глаза и белые волосы словно намекали, что этот дом – отражение его нового.

– Мне не хотелось бы оставаться здесь одной надолго.

Смирившись со своим положением, Фрея протянула ему свою руку. Пальцы Адриана оказались теплыми, и он, заметив ее удивление, пояснил:

– Я вампир, но магию вестника у меня никто не отнимал.

Ни улыбки, ни радости в голосе. Тем не менее он нежно сжал девичью ладонь и повел к лестницам, огибающим с обеих сторон вход для слуг и ведущим прямиком на второй этаж.

Их разговор затих. Небо вдруг заклубилось грозовыми тучами. Они закрыли часть скалы и нависли над особняком. Все вокруг обратилось в бурю, подчеркивая внутреннее состояние Фреи. Природа подчинилась и откликнулась ей, значит, баланс магии мертвых и живых в порядке.

Осталось только совладать с собой, иначе и без того мокрую от сырости дорогу затопит проливным дождем до того, как новые хозяева попадут внутрь Серого особняка.

Любви не нужна вечность – достаточно человеческого срока и возможности быть с тем, кто дорог.

И вот, подчиняясь заклинанию, здание принимало тех, кому еще отмерено жить.

– Соберись, слышишь? Соберись. Я должен уйти, призрак поможет тебе обустроиться. А я, пока не восстановил твой барьер, вынужден покрывать свою нехватку магии кровью.

Адриан сказал это у самой двери, мягко сжимая обе руки Фреи.

– Барьер? Кровью? – не веря словам, переспросила она.

Он перенаправил связь двух миров на нее одну. И теперь, если нужно будет себя защищать, Фрея сможет одним заклинанием пошатнуть баланс сил и, таким образом, выпустить тех, кто должен оставаться за гранью смерти. В ковене за такое могут казнить, и неважно, что двадцать первый век на дворе.

Стало холодно. То ли от страха, то ли от штормового ветра, спутавшего волосы и закрывшего ими лицо. Хотелось их убрать, освободить руки и, наконец, выплеснуть свои эмоции… вот только не могла. Она посмотрела во встревоженные глаза Адриана и застыла. Знала – он никогда не навредит. Или… сейчас все иначе?

Словно уловив недоверие во взгляде возлюбленной, Адриан сказал:

– Я все верну на свои места. Мне нельзя было спать, я должен был прекратить и оттянуть обращение, а всю магию забрали бы призраки.

Он резко отпустил ее и, показывая ладони, отступил на безопасное расстояние прежде, чем потемнели его глаза, и печальная улыбка обнажила длинные клыки.

Голод.

Фрея буквально почувствовала его и отшатнулась, упершись правым плечом в широкий дверной откос.

– Иди, я никуда не исчезну, – ее шепот затерялся в вое ветра, но вампир услышал.

– За воротами…

– Я буду в Сером особняке, в нашем новом доме.

Последние слова дались с трудом, обожгли горло ложью, но как иначе? Как, если он делал все для их жизни?

На короткое мгновение он коснулся ее плеча, Фрею пробила дрожь, и тут же по телу разлилось тепло. Магия… либо чувств, либо его магия…

– Я вернусь, – бросил напоследок Адриан и исчез.

– Мисс Чендлер, мистер Уоллис просил проводить вас на ужин… Да, и после восьми, – служанка здорово напугала ее своим появлением, но говорила так, будто не заметила, что Фрея побелела, как лист бумаги, – после восьми лучше в саду не гулять. Призраки питаются не только соком деревьев.

Девушка шире открыла парадную дверь и отступила, приглашая Фрею внутрь. Она смотрела распахнутыми голубыми глазами и улыбалась, демонстрируя ровный ряд белых зубов. Кукольные светлые локоны, красиво убранные в низкую прическу. Платье с тугим корсетом, поверх него повязан белый передник с круглыми краями, окантованными кружевом. И все бы ничего, если бы не холод, которым веяло от девушки.

– Просто Фрея, – пришлось собраться с духом, чтобы произнести это и переступить порог.

– Как прикажете, – служанка вежливо склонила голову. – Я Верея… И знаю, невежливо с моей стороны, но вы отпустите меня в сад после водных процедур?

– Да. Мне только нужна комната, и все.

– Комната? О нет, сначала ужин, затем ванна, вы ведь с дороги! А я приготовила вам ароматные масла и нашла немного косметики прежней хозяйки.

Верея радостно пританцовывала, перекатываясь с носка на пятку. И по-детски весело, хотя на вид ей было лет двадцать, хлопнула в ладоши.