Ирина Абрамова - Хранители [litres]

Вадим убрал руку… Струйка воды сначала несмело, потом все увереннее, набирая силу, потекла меж камней, заполняя чашу, чудом сотворенную природой в нужном месте.

Прежде чем уйти, Вадим оглядел вязь рун-оберегов, проступившую над новорожденным источником. «Все, что я могу сделать для тебя».

– Спасибо! – едва слышно прошептала Анна.

Кто-то приближался: со стороны тропинки, укрытой разросшимися кустарниками слышались шаги.

– Нам лучше уйти, – заметила Юлька.

Они сошли с площадки перед завалом. Густая листва укрыла Хранителей от посторонних глаз.

Из-за поворота появились согбенная старушка, опирающаяся на клюку, и девочка, придерживающая спутницу под руку.

– Бабушка, взгляни! Кто-то был здесь!..

Старушка приостановилась.

– Чудо!.. Здесь родник!

Девочка подбежала к чаше, уже почти доверху заполнившейся водой, протянула руку к ромашкам.

– Не тронь, дорогая! – остановила ее старушка.

Девочка отдернула руку.

– Бабушка, а что это за цветы? Я раньше таких не видела.

– Они не растут в наших местах. Видно, их принесли с родины того человека, кто спас нас, – приобняла свою нетерпеливую спутницу старуха.

Она, прищурившись, смотрела на вязь символов, проступивших на поверхности камня.

– Не тронь их! – снова повторила старушка. – Тем, кто положил их сюда, это может не понравиться.

Старушка с трудом проковыляла к роднику и долго молчала. Девочка испуганно озиралась.

– Что бы ни говорили, а боги думают о нас, – вдруг улыбнулась старушка. – Запомни, дорогая, здесь покоится один из них! Он подарил нам шанс ценой своей жизни. Живи и каждый день вспоминай о нем, и детям своим завещай то же.

Девочка молча кивнула, положила рядом с ромашками принесенные с собой цветы. Легкий порыв ветра тронул их яркие желтые лепестки.

Несколько капель воды из чаши упали на ее руку. Неосознанным движением девочка провела ею по губам.

– Горькая!.. – удивилась она.

– Вдовьи слезы всегда горьки…

Старушка поманила девчушку. Скоро они скрылись за поворотом, и негромкий голос женщины, наставляющей юную спутницу, затих.

Анна все стояла, не шелохнувшись. Призрачная улыбка блуждала на ее губах. Она странно смотрелась на влажном от слез лице.

– Ты в порядке?

Вадим с тревогой заглянул в покрасневшие глаза Анны. – Да… – отозвалась она. – Я в полном порядке.

Анна вдруг вздохнула полной грудью, взглянула на Вадима и Юльку посветлевшими глазами. Она казалась умиротворенной…

– Та женщина говорила… О нем не забудут…

– Да… – подтвердил Вадим.

Самое страшное осталось позади… После довольно серьезного вмешательства Вадима Валька пришел в себя. Он медленно восстанавливался. Настораживала потеря памяти. Но парень уже не походил на «живой труп», а юный возраст, по словам Велеса, давал Вальке неплохой шанс на выздоровление. Чуть лучше обстояли дела у Дани: он относительно неплохо выкарабкивался после фатального ранения.

Алька, вдруг ставшая незаменимой помощницей Анны, крутилась, словно белка в колесе – подай-принеси с утра до вечера, да еще череда бесконечных повязок и примочек: кроме Вальки и Дани, все чаще помощь требовалась и другим Хранителям. Девчонка не жаловалась: с улыбкой подносила чай, шутя меняла повязки. Только очень поздно ночью, когда уже никто не мог видеть ее, Алька тихонько забивалась куда-нибудь в уголочек и плакала, жалея себя, переживая за остальных, скучая по дому.

Данька сидел на кровати, упершись затылком в стену. Едва различимые всхлипывания в соседней комнате постепенно затихли. Кажется, Алька, наконец, уснула. От Даньки не ускользнули темные круги под глазами девчонки, ее немного преувеличенная радость. Он в тысячный раз отругал себя за то, что вмешался в ее жизнь. «Жила бы себе нормально, сейчас оплакивала бы своего плюшевого мишку, откопанного среди развалин, – думал Даня. – А вместо этого – смерть и горе…»

Даня осторожно поднялся с постели, поняв, что мысли уснуть не дадут, и спустился на первый этаж. Тело плохо восстанавливалось после тяжелых травм, и Даня взял за правило тренироваться ночью. Чтобы Алька не видела… Да и меньше шансов нарваться на хмурый взгляд Велеса, строго запретившего любые нагрузки. «Ему бы так: целый день лежишь, ничего не делаешь, только душа наизнанку готова вывернуться от вида потемневшей от горя Анны и показного веселья измученной Альки».

Цезарь, как обычно, чуть вильнул хвостом, приветствуя друга. Даня почесал его за ухом и огляделся. Алькина дворняжка по-хозяйски расположилась на диване. Но Марго – «свой человек» и не выдаст. Кажется, никого «посторонних» нет.

– Ты готов? – Данька потрепал за ухом пса.

Тот вильнул хвостом. Мальчишка встал в центре комнаты на единственном относительно свободном пространстве и попытался отвлечься от ноющей боли в груди, от тяжелых мыслей, изводивших его целый день, от грызущего чувства вины за погибших друзей.

Ощущение тепла возникло внутри, медленно расползлось по телу, достигло кончиков пальцев. Пространство вокруг изменилось: сделалось больше, прозрачнее, проникло внутрь, просочилось в каждую клеточку, заполнило каждый уголок. Даня закрыл глаза и внутренне улыбнулся: «Сила не ушла!.. Мы еще повоюем!»

От усталости руки и ноги казались чугунными. Алька вздрогнула. Ненадежный то ли сон, то ли полузабытье рассыпался, словно карточный домик. Попытка вернуть ускользающее ощущение оказалась тщетной. Не помогли ни крепко зажмуренные глаза, ни натянутое до самой макушки одеяло. Алька разочарованно села. Снова не удастся отдохнуть.

«Раз все равно не судьба подремать, так не лучше ли заняться делом», – решила она, откидывая одеяло.

Тихонько ступая босыми ногами, девчонка проскользнула мимо комнат Анны и мальчиков. Прислушалась… Ни звука. «Наверное, видят десятый сон», – с завистью подумала Алька и уже смелее припустила по коридору к лестнице.

Неверные всполохи на стенах гостиной заставили девочку насторожиться. Она, затаив дыхание, выглянула из-за угла…

Огненные сферы быстро перемещались, исполняя какой-то сложный танец. Языки пламени, повинуясь сильной воле мальчишки, нехотя перетекали внутри ограниченного пространства. Множество тлеющих искорок кружили в воздухе, словно жили собственной жизнью. Даня вытянул руку в направлении одной из сфер. Та распалась, образуя дорожку из огненных струй. Взмах… Пламя вспыхнуло с новой силой, озарило все вокруг опасным оранжевым светом…

Алька уже давно сидела, затаив дыхание и прижавшись к перилам. Вид огня, послушно меняющегося согласно воле человека, завораживал. Там, внизу, ее друг укрощал Силу самой непредсказуемой стихии. Языки пламени то вытягивались в рост человека, то почти исчезали. Тело Дани словно светилось изнутри: огонь и человек стали единым целым, слились их желания, цели, порывы. Неужели там ЕЕ Даня?..