Брендон Сандерсон - Ритм войны. Том 2 [litres]

Она тут же пожалела, что заговорила. Почему она выдала себя?

Мужчина хмыкнул. Кажется, так они настраивались на ритм забавы.

– И что же ты делала?

– Искала уборную.

Прямой немигающий взгляд. Человеческий ритм скепсиса.

– Я нашла ее, – сказала она в ритме примирения. – В конце концов. Комната с горшками.

– Я запишу это. – он кивнул одной из женщин, и та начала писать. – Как тебя зовут?

– Венли.

– Окажись ты человеком, я бы запер тебя до тех пор, пока кто-нибудь не придет за тобой, – или отдал кому-нибудь, кто мог бы вытрясти из тебя правду. Но договор будет подписан сегодня вечером. Я не хочу быть причиной инцидентов. А ты?

– Нет, сэр.

– Тогда как насчет такого варианта? Посидишь здесь, в этой комнате, с нами, еще четыре часа. Как только праздник состоится и договор будет подписан, посмотрим. Обойдется без проблем – ты отправишься на послеобеденное пиршество. Что-то пойдет не так… Ну, тогда и разберемся, да?

Венли настроилась на ритм разочарования, но ничего страшного не произошло. Она, вероятно, получит лишь выговор от сестры. Отчасти ее даже обрадовала возможность посидеть взаперти.

Она кивнула. По правде говоря, она находила действия этого человека удивительно логичными. Держа ее под присмотром, он предупредит любые козни, а если она действительно заплутавшая гостья, у него не будет никаких проблем из-за того, что он заставил ее несколько часов посидеть в этой комнате.

Может, настоять на том, что она слишком важная персона? Нет, не пойдет. Ее поймали так быстро после того, как Улим ушел… Ох, было трудно продолжать притворяться сильной. Ощущение собственной ничтожности не проходило.

Солдат оставил ее, чтобы спокойно поговорить с женщинами, и Венли кое-что разобрала из их разговора. Он велел им сообщить на другие посты охраны во дворце, что подобрал заплутавшую «паршенди», и спросил, не видел ли кто-нибудь еще чужаков, входивших в запретные или подозрительные места.

Венли неожиданно обнаружила, что настраивается на ритм похвалы. Приятно побыть одной… В последнее время Улим всегда был рядом. Она начала думать о том, как бы ей со всем этим разобраться. Можно поговорить с Пятеркой. А еще, как бы больно ни было это признавать, пойти и попросить совета у Эшонай.

Увы, вскоре в открытую дверь ворвался Улим в виде длинной красной молнии. Венли запела в ритме смущения, потом – предательства. Он поднялся по ножке ее стула и превратился в человечка на подлокотнике.

– У нас большая проблема, – заявил Улим.

Она запела чуть громче.

– Ох, да перестань ты дуться, девчонка. Сегодня во дворце Вестники.

– Вестники? – прошептала она. – Здесь? Они мертвы!

– Тише! – сказал он, оглядываясь через плечо на человеков. – Они не мертвы. Ты даже не представляешь, в какой мы глубокой, колоссальной, просто невероятной заднице! Я сперва увидел Шалаш и последовал за ней, потом наткнулся не только на Калака, но и на Нейла. Кажется, он меня заметил. Он не должен был, но…

В дверном проеме, ведущем к посту охраны, возник чей-то темный силуэт. Бородатый солдат поднял голову. Венли медленно повернулась, настраиваясь на ритм тревоги. Новоприбывший выглядел грозно; у него была темно-коричневая кожа, а на щеке – бледное пятно, которое чем-то напоминало узоры слушателей. Он был в мундире, хотя и не такого покроя, как у алети.

Он посмотрел на Венли, потом прямо на Улима, и тот застонал. Затем мужчина наконец взглянул на солдата.

– Господин посол? – спросил тот. – Что вам угодно?

– Я слышал, что вы держите здесь одного из мыслящих паршунов. Это она?

– Да, – ответил солдат. – Но…

– Я прошу, чтобы пленницу отпустили под мою опеку.

– Не думаю, что смогу это сделать, господин посол. – солдат взглянул на письмоводительниц в поисках подтверждения. – Вы… Я имею в виду, что это очень необычная просьба.

– Эта фемалена очень важна для сегодняшней ночи. – Мужчина шагнул вперед и положил что-то на ближайший стол. – Вот печать, подтверждающая мои полномочия. У меня есть законная юрисдикция в этой стране, дарованная вашим королем. Подтвердите ее подлинность.

– Я не уверена… – начала письмоводительница.

– Подтвердите ее подлинность, – повторил мужчина.

Он говорил без эмоций и ритма. Когда он повернулся к Венли, она похолодела.

За его спиной женщины принялись что-то писать своими даль-перьями. Новоприбывший почти полностью заслонил Венли от их глаз.

– Привет, Улим, – сказал мужчина тихим, ровным голосом.

– Гм… привет, Нейл, – сказал спрен. – Я… гм. Не ожидал увидеть тебя здесь… э-э, сегодня. На самом деле вообще не ожидал… никогда… Как там, э-э, Шалаш?..

– Обойдемся без светской беседы. Мы не друзья. Ты еще существуешь только потому, что я не в силах уничтожить спрена. – Странный человек устремил на Венли немигающий взгляд. – Слушательница. Ты знаешь, что это такое?

– Просто спрен.

– А ты мудра, – проговорил Нейл. – Он действительно «просто спрен», да? Как давно ты его знаешь?

Венли не ответила – и она увидела, как удовлетворенно пульсирует Улим. Он не хотел, чтобы она говорила.

– Светлорд, – позвала одна из письмоводительниц. – Похоже, вы правы. Вы можете реквизировать эту пленницу. Мы просто собирались держать ее до тех пор, пока…

– Спасибо, – сказал Нейл, забирая свою печать, и вышел в коридор. – Следуй за мной, слушательница.

Улим вскочил ей на плечо и вцепился в волосы.

– Иди, – прошептал он. – Но ничего ему не говори. У меня такие проблемы…

Венли последовала за незнакомцем прочь из караульного помещения. Она никогда раньше не видела человека с таким цветом кожи, хоть она и не была ониксовой, как у некоторых слушателей. Скорее, похоже на цвет раковины камнепочки.

– Сколько их? – спросил ее Нейл. – Спренов вроде него? Сколько их вернулось?

– Мы… – начал было Улим.

– Я хочу услышать ее, – перебил Нейл.

Она редко видела, чтобы Улим был тихим, и он редко делал то, о чем она просила. Однако, услышав упрек этого человека, Улим немедленно замолчал. Улим испугался этого существа. Значит ли это, что песни о них были правдой?

Вестник. Во плоти.

Улим был прав. Возвращение началось. Человеки скоро ринутся уничтожать ее народ. Это был единственный вывод, к которому Венли могла прийти, основываясь на своем знании песен. И на основании встречи с этим человеком.

Буря свидетельница, ее народу нужны формы власти.

И чтобы получить их, она каким-то образом должна вести этот разговор так, чтобы существо ее не прикончило.

– Отвечай на мой вопрос, – сказал Вестник. – Сколько таких спренов, как он? Сколько спренов пустоты вернулись?

– Я видела только его.

– Невозможно, чтобы он оставался на Рошаре все эти годы. Прошло… очень много времени, я полагаю. Может быть, целые поколения со времен последнего настоящего Опустошения?