Брендон Сандерсон - Ритм войны. Том 2 [litres]

Внезапно его невообразимая самонадеянность – и грандиозный план – преобразились для Навани в нечто единое. Она знала то, чего не знала Рабониэль. Противоположность пустосвету действительно существовала. Это был не буресвет. И не новый, смешанный свет, который они сотворили. Но Навани его видела. Держала в руках. Ее муж отдал его Сзету, а тот – ей.

«Ради святейшего имени Всемогущего… – подумала она. – Вот в чем дело». Но как и все великие откровения, ответ на один вопрос повлек за собой множество новых вопросов. Почему? Как?..

Рабониэль встала, совершенно не обращая внимания на прозрение Навани. Сплавленная спрятала самосвет, и Навани заставила себя сосредоточиться на окружающем мире. На совершенном открытии.

– Я была уверена, что к краху могущества Чести привело нечто, свойственное силам противостоящего ему Вражды, – сказала Рабониэль. – Я ошибалась, и ты мне это доказала, в чем я вижу необычайную пользу. Теперь мне следует отказаться от этой линии рассуждений и сосредоточиться на моем действительном долге – обеспечении безопасности башни.

– А как же обещание, что вы уйдете, если я помогу найти этот свет?

– Мне очень жаль, – сказала Рабониэль. – В следующий раз постарайся не быть такой доверчивой.

– В конце концов, – прошептала Навани, – ты принадлежишь ему, а я – Чести.

– Увы. Можешь оставаться здесь и продолжать любые другие исследования, какие пожелаешь. Ты заслужила это, а также мою благодарность. Если хочешь найти простую работу в башне, я все устрою. Обдумай варианты, а затем скажи, чего ты хочешь. – Рабониэль помедлила. – Сплавленные редко бывают в долгу у человека.

С этими словами она ушла. Навани, в свою очередь, допила остатки вина, чувствуя, как гудит в голове от последствий случившегося между ними.

Венли увернулась от патруля человеческих стражников. Спрятавшись в дверном проеме, настроилась на ритм мира, пытаясь успокоиться. Она пришла с остальными слушателями, чтобы подписать договор, но до этого – и до празднества в честь этого события – оставалось еще несколько часов. Пока ее соплеменники готовились, Венли кралась по запретным коридорам дворца.

Двое стражников, болтая на языке алети, продолжили патрулирование. Венли едва дышала, изо всех сил стараясь не позволить величию этого человеческого здания сокрушить ее. Улим заверил, что ее народ когда-то строил такие же величественные сооружения и они будут строить их снова. Они создадут такие удивительные творения, что холинарский дворец по сравнению с ними покажется хижиной.

Если бы она могла пропустить этот промежуточный этап со всеми опасностями… Ей нравилось строить планы вместе с Улимом. Нравилось, как ее прославляли за открытие боеформы. А вот забравшись тайком в эти коридоры, в запретную часть дворца, она явно нарушила человеческие правила. Если ее поймают…

Венли закрыла глаза и прислушалась к ритму мира.

«Еще немного, – подумала она. – Только до тех пор, пока спутники Улима не доберутся до нас. Тогда все закончится».

Однако теперь, когда Улим покинул ее светсердце, она обнаружила, что сомнения растут. Улим говорил о скрытой буре и грядущей войне, когда легендарные личности вернутся, чтобы сражаться. Этот разговор крутился у нее в голове – и то, что еще день назад казалось таким логичным, теперь смущало. Был ли это действительно лучший способ убедить ее народ исследовать формы власти? Разве она не играла с войной и разрушением? Почему Улим был таким нетерпеливым?

Как только они добрались до дворца, он настоял, чтобы она помогла ему забрать мешок с самосветами, оставленный здесь его агентом. Еще больше спренов, таких же, как он, готовых сотрудничать с учеными Венли. В первоначальном плане этого не было: она просто хотела показать своим людям, насколько опасны человеки.

Но что ей оставалось делать? Это она, Венли, заставила валун скатиться со скалы. Если она попытается остановить его сейчас, ее раздавит. Поэтому она продолжала делать то, что сказал Улим. Даже если без него в своем светсердце чувствовала себя старой и тупой. Без него она не могла слышать новые ритмы. Она жаждала их. Мир становился более осмысленным, когда она слышала их.

– Вот ты где, – сказал Улим, проносясь по коридору. В облике молнии он двигался по каменной поверхности и мог исчезнуть, так что его видели только определенные люди. – Почему ты съежилась, как испуганный ребенок? Давай. Мы должны двигаться.

Она выглянула из-за угла. Стражники уже давно ушли.

– Я не должна была этого делать, – прошипела Венли. – Не должна была так подставляться.

– Кто-то должен тащить самосветы, – парировал Улим. – Так что, если ты не хочешь, чтобы я нашел кого-то другого, кто станет величайшим среди твоего народа, делай то, что я скажу.

Ладно. Она продолжила красться за ним, хотя в последнее время тон Улима все больше раздражал ее. Ей не нравилось его грубое, пренебрежительное отношение. Лучше бы он ее больше не бросал. Спрен утверждал, что ему нужно разведать дорогу, но Венли была наполовину убеждена, что он хочет, чтобы ее обнаружили.

Он повел ее вверх по лестнице. Ритм удачи благословил ее, и она вышла на верхний этаж, не встретив ни одного человека, хотя ей пришлось спрятаться на лестнице, когда мимо прошли новые охранники.

– Зачем нам понадобилось подниматься сюда? – прошипела она, когда человеки скрылись из вида. – Твоя подруга не могла принести камни в подвал, где находятся все остальные слушатели?

– Я… потерял с ней связь, – признался Улим.

– Что? – изумилась Венли.

Он закружился на полу, затем молния подпрыгнула и превратилась в человечка.

– Я уже несколько дней не получал вестей от Аксиндвет. Но я уверен, что все в порядке. У нас есть место встречи, где она оставляет вещи для меня. Самосветы будут там.

Венли запела в ритме предательства. Как он мог упустить такую важную деталь? Она пробиралась через дворец людей, рисковала договором, и, может быть, попусту! Но не успела она потребовать новых разъяснений, как Улим снова превратился в сгусток энергии на полу и рванулся вперед.

У нее не было иного выбора, кроме как поспешить за ним по коридору, чувствуя себя ужасно незащищенной. Надо было привести Демида. Ей нравилось, как он прислушивается к ее словам, и у него всегда был наготове комплимент. Ему было бы приятно красться вместе с ней, а она бы чувствовала себя смелее.

Она пробиралась по коридорам, уверенная, что ее могут обнаружить в любой момент. И все же каким-то чудом Улим привел ее в маленькую комнату, где на полу стояло множество ночных горшков. Она вытащила самосвет и заметила дыру в полу с одной стороны комнаты – похоже, сюда сбрасывали отходы, выливая их в какую-то грязную выгребную яму несколькими этажами ниже.