Роберт Асприн - МИФЫ. МИФОнебылицы [сборник litres]

– Они не послушались? Это извращенца-то? – не поверила собственным ушам Тананда.

– Изверга, – поправил я сестренку и укоризненно посмотрел в ее сторону. Ааз мой старый приятель и негоже называть его оскорбительной кличкой, которую он сам терпеть не может. – Интересно, и в чем же причина того, что народ перестал слушать, что ему говорят?

– Более того, – перебила меня Тананда. – Кто они? Соперничающая шайка?

– А фиг их разберет, – ответил Гвидо. – Клиенты как воды в рот набрали, ни слова из них не вытянешь. Мы попробовали использовать кое-какие… э-э… ну, скажем, магические методы внушения, но скажу вам, ребята, начистоту, результаты малость не совсем приятные. Они скорее разлетятся в клочья, чем признаются, что да как, как бы мы их ни уговаривали. А ведь мы с Нунцио не использовали ничего такого, отчего бы им вдруг стоило взрываться. – Гвидо нервно принялся вертеть в руках кружку. – Вот я и прошу тебя, как друга, попробовать – вдруг у тебя получится навести порядок в этом деле, чтобы все стало так, как раньше, как того хочет Дон Брюс.

Я задумался и заказал нам еще по одному молочному коктейлю. Официант молча принес напитки и быстро удалился. Я привык к тому, что на меня в ужасе таращатся незнакомцы – как-никак я взрослый и, если вы позволите мне так выразиться (потому что этим я и зарабатываю) свирепого вида тролль, но этот девол – наш старый знакомый, равно как и тот, на кого он работает. Более того, в моем присутствии ни один мужик не посмеет посмотреть блудливым взглядом на мою сестренку Тананду, что я не раз за ними замечал, когда они думали, будто я ничего не вижу.

Думаю, следует добавить, что многие по наивности делали из моих габаритов и манеры поведения совершенно ошибочные выводы, что из нас двоих я буду противником покрепче. И всякий раз ошибались. Тананда куда свирепее меня. Должен сказать, я ужасно горжусь моей славной сестренкой. Тем же, кто считает, будто я завидую ее ловкости, напоминаю, что обладаю всеми вышеперечисленными качествами, и приглашаю потягаться со мной лично – как-нибудь, когда мне захочется немного поупражняться, как говорит мой старый приятель Ааз – так, бесплатное напоминание о том, кто я таков. Почему-то о втором разе никто не попросил.

Гвидо явно надеялся, что будет довольно одного визита с моей (или нашей) стороны, чтобы перенаправить поток наличности снова в сторону сундука Дона Брюса, остановив утечку средств, кому бы эти денежки сейчас ни перепадали. И мы решили, что можно попробовать, в духе старых добрых времен.

– Кто бы ни были эти ребята, наверняка у них есть мощное магическое оборудование, – рассуждала моя младшая сестра. – Послушай, Гвидо, у тебя не найдется списка торговцев – тех, что отказываются подчиняться заведенным правилам?

Громила вытащил из нагрудного кармана безукоризненно отглаженного костюма сшитую вручную кожаную папку. Оттуда он извлек небольшой свиток и передал его Тананде. Моя сестренка поднесла свиток к свету и, нахмурясь, ткнула в него пальцем с длинным наманикюренным ноготком. Тотчас раздался хлопок, и вверх поднялась струйка зеленого дыма.

– Не мой цвет, – нахмурилась Тананда, сморщив носик от резкого, неприятного запаха. – Вряд ли Дону Брюсу понравится, если кто-то еще прочитает, что здесь написано.

– В том-то вся и фишка, – согласился Гвидо.

– И кто же поставил на свиток печать? – поинтересовался я по большей части из любопытства.

Я все-таки кое-что смыслю в магии, однако мои знания в основном распространяются на физические упражнения, а не фольклор предков.

– Это гадкий асассинский трюк, братишка. Вряд ли тебе захотелось бы узнать подробности. Вот увидишь, ты бы назвал результаты «непристойными» или каким-нибудь другим ученым словечком.

Как я уже сказал, у меня есть все основания гордиться сестренкой. Обнаружить и обезвредить такой подвох может только профессионал – про таких еще говорят, что, мол, остался в живых после более чем одной миссии.

Тананда развернула и разгладила свиток.

– Хм-м, Катабланка, торговец манускриптами, Венизер, аптекарь-травник, Бохро, торгует экзотическими игрушками, – каких только технических решений не увидишь в его лавке.

– А как Скотиос?

Гвидо покачал головой.

– Этот ведет себя, как полагается.

В списке было еще несколько имен. Мы с Танандой пару раз пробежали его глазами.

– Ума не приложу, что общего у всех этих лавочников? – одарила меня растерянным взглядом сестренка.

– Трудно сказать, – согласился я. – Все они деволы, но это единственная их общая черта, которая сразу бросается в глаза.

– Большинство из них работает в одиночку, – добавил Гвидо. – Таких нетрудно застращать, я имею в виду, предложить им крышу. Именно поэтому Дон уделяет такое внимание их защите.

– В списке нет Меликронды, – указал я. Женщина-виноторговец занимала палатку недалеко от палатки корпорации М.И.Ф. – У нее еще полный рабочий день работают три ее сына.

– Интересно, а как насчет качества их товара? – поинтересовалась Тананда. – Все они продают хрупкие и недолговечные изделия.

Гвидо поерзал на скамье и неожиданно покосился в сторону других посетителей заведения. Те, как один, отпрянули на полшага назад.

– Равно как и Палака, торговка коврами, – ее тоже нет в списке. А некоторые из тех, чьи имена в нем присутствуют, если можно так выразиться, предлагают посетителям услуги, а не товары. Правда, эти лавочники не принадлежат к числу тех, кого Дон Брюс обычно берет под свою защиту.

– Понятно, – произнес я.

– Что-то мне все это не нравится, – вздохнула Тананда, скручивая свиток и вновь накладывая на него магическую печать, прежде чем засунуть его в декольте. – Придется навестить каждого из них и все самим выяснить.

– Ничего я вам не скажу, – огрызнулся Венизер, пытаясь бочком протиснуться мимо меня с булькающей ретортой в руках.

Старый девол поставил реторту на каменную плиту, а сам потянулся за огромной банкой без крышки и крошечной ложечкой. В тесной лавчонке очень приятно пахло – в помещении носились дурманящие ароматы трав, что сушились, свисая связками, тут же под потолком. Пожалуй, даже чересчур дурманящие, подумал я, всеми силами пытаясь удержаться, чтобы не расчихаться.

– Апчхи!

Во все стороны разлетелись крошечные частички сушеной травы. На старого девола тотчас осел слой зеленого порошка – сушеного змеиного бородавочника, а на одном из рогов, как у пьяницы, повис лавровый венок.

– Прошу прощения, – извинился я, стряхивая с него порошок. – Я не нарочно, уверяю вас.

Увы, в тесной лавчонке дело кончилось тем, что я сбил ее владельца с ног. Гвидо схватил аптекаря за руку и вернул в вертикальное положение.