Клиффорд Саймак - Братство талисмана [сборник litres]

Душелюб, который по-прежнему опережал нас, исчез среди камней. Достигнув того места, где он пропал из вида, мы обнаружили, что наш вожатый удобно устроился в расселине, образованной массивными каменными глыбами. Расселина защищала от ветра, и из нее можно было наблюдать за тропой, по которой мы пришли.

Душелюб помахал рукой, подзывая нас.

– Передохнём, – сказал он. – Если хотите, перекусите, но без огня. Огонь, быть может, разведем вечером. Там поглядим.

Мне хотелось только одного: сесть и больше не вставать.

– Не рано ли мы остановились? – спросила Синтия. – Они, наверное, уже пустились в погоню.

Вид у нее был такой, будто колени ее вот-вот подломятся и она рухнет навзничь, чтобы никогда не подняться.

Тонкие губы на лице тряпичной куклы разошлись в усмешке:

– Они еще не вернулись в пещеру.

– Откуда ты знаешь? – спросил я.

– От теней, – ответил Душелюб. – Они бы известили меня о возвращении волков.

– А не может быть, – поинтересовался я, – чтобы твои тени сбежали, бросив нас на произвол судьбы?

Он покачал головой.

– Не думаю, – сказал он. – Куда они денутся?

– Ну мало ли, – смешался я. По совести говоря, я понятия не имел, куда могут деться призраки.

Синтия устало опустилась на землю и оперлась спиной на громадный валун.

– Что ж, – проговорила она, – значит, можно перевести дух.

Порывшись в рюкзаке, который скинула с плеч, перед тем как сесть, она достала из него что-то и протянула мне. Я присмотрелся: какие-то непонятные красные с черным плитки.

– Что это за отрава? – осведомился я.

– Вяленое мясо, – сказала она. – Отломите от плитки кусочек, положите в рот и начинайте жевать. Очень питательно.

Она предложила мясо Душелюбу, но тот отказался.

– Я крайне редко поглощаю пищу, – объяснил он.

Избавившись от своего рюкзака, я подсел к Синтии, отломил кусочек вяленого мяса и сунул его в рот. Мне показалось, что даже картон был бы, пожалуй, помягче и повкуснее.

Усевшись лицом к тропинке, по которой мы сюда добрались, и меланхолично двигая челюстями, я думал о том, насколько суровее жизнь на Земле по сравнению с нашим милым Олденом. Вряд ли я действительно сожалел о том, что покинул Олден, но был к этому близок. Однако воспоминания о прочитанных книгах о Земле, о моих мечтаниях и томлениях укрепили мой дух. Я размышлял о том, что, будучи восторженным поклонником первобытной красоты земных лесов, тем не менее ни физически, ни по складу характера решительно не годился на роль этакого первопроходца, покорителя девственной природы. Я прилетел на Землю вовсе не за этим; но, с другой стороны, в теперешних обстоятельствах мне выбирать не приходится.

Синтия, торопливо дожевывая свой кусок, спросила:

– Мы идем к Огайо?

– Разумеется, – отозвался Душелюб, – но до реки еще далеко.

– А как насчет бессмертного отшельника?

– О бессмертном отшельнике мне ничего не известно, – сказал Душелюб. – До меня доходили только слухи о нем, а слухи бывают всякие.

– Про чудовищ, например? – справился я.

– Не понимаю.

– Ты как-то упомянул чудовищ и сказал, что волков использовали для борьбы с ними. Ты заинтриговал меня.

– Это было очень давно.

– Но было же.

– Да.

– Наверное, генетические выродки…

– Слово, которое ты употребил…

– Послушай, – перебил я, – когда-то Земля представляла собой радиоактивное пекло. Многие формы жизни исчезли. А у тех, кто выжил, должен был измениться генетический код.

– Не знаю, – сказал он.

«Так я тебе и поверил», – усмехнулся я мысленно. И тут у меня мелькнуло подозрение, что он потому разыгрывает из себя незнайку, что сам является одним из генетических выродков и прекрасно об этом осведомлен. Интересно, как я не сообразил раньше?

– Зачем Кладбищу было возиться с ними? – продолжал я допрос. – Зачем было изготавливать волков для охоты на них? Правильно? Ведь волки предназначались именно для охоты?

– Да, – кивнул Душелюб. – Волков были тысячи и тысячи. Они собирались в огромные стаи и были запрограммированы на охоту за чудовищами.

– Не за людьми, – уточнил я, – только за чудовищами?

– Совершенно верно. Только за чудовищами.

– Наверное, иногда они ошибались и нападали на людей. Не так-то просто запрограммировать робота на охоту только за чудовищами.

– Да, ошибки бывали, – признал Душелюб.

– По-моему, – заметила Синтия горько, – Кладбище из-за них не убивалось. Подумаешь, несчастный случай!

– Не могу знать, – сказал Душелюб.

– Чего я не понимаю, – проговорила Синтия, – так это того, зачем им понадобилось отлавливать чудовищ. Вряд ли их было слишком много.

– Нет, их в самом деле было слишком много.

– Ладно, пускай. Ну и что из того?

– Думается, – сказал Душелюб, – причина здесь в паломниках. Едва Кладбище встало на ноги, его чиновники осознали, что организация паломничеств принесет им немалую прибыль. А всякие чудища могли напугать паломников до смерти. Вернувшись домой, паломники рассказали бы о том, что им пришлось пережить, и количество желающих посетить Землю наверняка значительно снизилось бы.

– Чудесно! – воскликнула Синтия. – Геноцид, да и только. Чудовищ, должно быть, начисто стерли с лица планеты.

– Да, – согласился Душелюб, – от них постарались избавиться.

– Но некоторые уцелели, – прибавил я, – и время от времени попадаются на глаза.

Он смерил меня взглядом, и я пожалел о словах, что сорвались у меня с языка. И что мне неймется? Мы ведь полностью зависим от Душелюба, а я донимаю его дурацкими намеками!

Оборвав разговор, я принялся энергично пережевывать мясо. Оно частично утратило первоначальную жесткость и приобрело горьковатый вкус; голод оно не утоляло, но, по крайней мере, приятно было ощущать, что во рту что-то есть.

Мы с Синтией молча жевали; Душелюб, казалось, погрузился в размышления.

Я повернулся к Синтии:

– Как вы себя чувствуете?

– Отлично, – ответила она язвительно.

– Извините меня, – попросил я. – Я вовсе не предполагал, что все так обернется.

– Ну конечно, – подхватила она, – вы воображали себе увеселительную прогулку по романтическим местам! Начитались книжек, навыдумывали невесть…

– Я прилетел сюда сочинять композицию, – перебил я, – а не играть в кошки-мышки с гранатометчиками, кладбищенскими ворами и стаей механических волков!

– И вините во всем меня, да?! Если бы я не увязалась за вами, если бы я не напросилась…

– Ничего подобного, – возразил я. – Мне это и в голову не приходило.

– Разумеется, вы всего лишь выполняли просьбу милашки Торни…

– Прекратите! – рявкнул я. Мое терпение истощилось. – Какая муха вас укусила?

Прежде чем Синтия успела открыть рот, Душелюб поднялся.