Владимир Сухинин - Закон долга [litres]

– На ноль помножжжжу! Твоя жизненная константа будет дискретной… И прямо сейчас!

Но в это время мертвяк прыгнул вперед, ловко ухватил малыша руками и, довольно урча, попытался засунуть голову коротышки в широко раскрытый рот.

Артем увидел зубы, больше похожие на волчьи, чем на человечьи, и удивился. А гремлун, еще громче завопив, задергал ногами и с отчаянием обреченного сунул в рот зомби шестерню. Тот клацнул зубами, так что они посыпались словно град, и удивленно посмотрел на Свада. Рот его остался заблокированным шестерней.

– Дай сюда! – приказал Артем, и зомби сразу же протянул коротышку хозяину.

Но Свад, уцепившись за шестерню, не хотел ее отпускать. Началась неравная борьба. Зомби рычал и старался оторвать от себя гремлуна. Гремлун яростно вопил, что твой кот в марте, вызывая кошку из дома, и старался удержать в руках шестеренку. При этом, к удивлению Артема, руки Свада стали вытягиваться и утончаться. Наконец шестерня поддалась, стремительно выскочила из пасти мертвеца и с силой стукнула Свада по лбу. Раздался звук, словно зазвенел медный колокол, и Свад закрыл глаза. Держа в руках шестерню, он безмятежно засопел в руках мертвеца. Тот протянул несостоявшийся обед Артему.

Забрав малыша, маг покачал головой и уложил гремлуна на свою бурку. Вытащил иглу и нить и стал зашивать руку зомби. Затем его благословил. В это время с зайцем в пасти из придорожных кустов выпрыгнула пантера. Молнией проскользнула мимо пытавшегося отобрать добычу мертвеца и положила тушку на колени Артему. Мертвяк от сильного возбуждения, не спуская глаз с зайца, мелко затрясся, и его урчание превратилось в звериный рык.

– Жри! – Артем кинул тушку зайца зомби и, зная уже, что будет дальше, забрался в фургон и закрыл полог.

Коротышка посапывал во сне. Артем лег рядом и задумался.

По словам рогатой девушки, он значительно увеличил запас магической энергии. Раньше у него этой энергии было семьдесят условных единиц. У сильнейших магов королевства, о которых с придыханием говорили в школе, было сто двадцать этих единиц, определяемых с помощью светлячка и времени его горения.

Теперь же он решил узнать, насколько запас вырос. Артем запустил светляк и принялся считать.

«Ого! Сто пятьдесят или даже немного больше! Откуда? Как это я так приподнялся?» Но затем вспомнил, что поглощал души убитых им людей в Темнолесье и там он не измерял свой запас. Некогда было.

«И зачем мне тогда жезл с его десятью зарядами? По голове нерадивых рейтаров бить? Нет, он мне нужен, чтобы не открывать свои возможности. Пусть думают, что я дурень и ни к чему негодный маг. Так легче прожить. И хорошо, что меня направили подальше от глаз начальства. Тут я царь и бог, и будет возможность узнать побольше о магических практиках колдунов. Вон как старик защитил себя, если бы не помощь Свада в изучении наследия древних, убил бы. Как есть убил».

Артем с нежностью посмотрел на спящего гремлуна.

«Как маленький ребенок», – умилился он. И в это время Свад громко испортил воздух.

Козьма многозначительно крякнул, но дипломатично промолчал. Артем, отмахиваясь от поплывшей по замкнутому пространству фургона вони, чертыхаясь про себя и стараясь не дышать, на четвереньках полез на козлы к Козьме. Высунул голову и уже тогда вздохнул полной грудью.

– Ты чем его кормишь, Козьма? – спросил он, вылезая из-под брезента фургона и садясь туда, где до этого сидел Свад.

– Кого, мессир?

– Домового. Пердит как лошадь.

– А это он, стало быть?

– А ты думал, что я? – Артем с детским возмущением от того, что его заподозрили в неприличном поступке, насупив брови больше от обиды, чем от злости, посмотрел на денщика.

– Да ничего я такого не думал, мессир, – испуганно заюлил Козьма. – Спросил просто, вот и все…

Он заерзал на скамье и быстро сменил скользкую тему. Маг хоть и не выглядит людоедом, но до необычности странный. Не знаешь, что ему в голову придет. Может выпивку разрешить и купить за свой счет пару бочонков. Может один с колдуном и медведем сцепиться, а может в живого мертвяка превратить. Все это, как в открытой книге, читалось в его испуганных глазах.

– А ел он много, – поспешно ответил денщик, – и пирог с рыбой, и кровяную колбасу… Куда только в него вмещается. И пьет, мессир, как капрал… Простите…

Козьма хлестнул вожжами засыпающих на ходу, замедливших и без того неспешный ход старых кляч, подбадривая их немудреными словами.

– Но, лохматые, не время дремать!

И лошадки пошли живее.

Долго сидеть молча Козьма не мог. Он успокоился. Хотелось ему поболтать и скрасить уныние дороги. Кроме того, он неплохо разбирался в людях. Рассудил, что зря испугался. Да, маг бывает жестоким, но всегда по делу. Никогда зазря солдата не мучит, как другие офицеры, не считает их за мясо, хотя лишил всех имени. Но если постараться, его можно вернуть. Вот тем двоим, что плетутся позади, повезло. Помогли магу, и он вернул им имена. Он жесток по необходимости, но видно же, что не злой. И слово держит.

– Мессир, а зачем вам мертвяк? – осторожно спросил Козьма.

Артем с интересом посмотрел на денщика:

– А ты не понимаешь?

Тот недоуменно пожал плечами:

– Нет, мессир. Воняет он зело и злой, так и хочет кого-нибудь сожрать.

– Вот потому и оставил это Дерьмо, чтобы вы знали, во-первых, что будет с тем, кто покусится на мою жизнь, и, во-вторых, он будет охранять мой сон.

– О-о, – протянул Козьма и надолго замолчал.

Артем тоже не горел желанием развивать эту тему. Он осматривался. Дорога пролегала по степной полосе. Куда ни кинь взгляд, везде росла высокая посеревшая трава, а вдалеке впереди и по сторонам темнели полосы то ли лесов, то ли рощ.

«Вопрос с мертвяком, конечно, не праздный…» – Артем задумался и стал прикидывать, как объяснить сие деяние. Он хоть и на севере, но как отнесутся к факту применения им некромантии в полку, когда это известие достигнет ушей начальства? У него там много врагов осталось. Отец Ермолай, еще старший маг полка. Неизвестно, как они поведут себя. Опять прикинуться дурнем? Может быть. Это всегда помогало. Да и объяснить можно, что, мол, боялся нападения солдат-разбойников.

Ничего путного не придумав, махнул на факт присутствия мертвого солдата рукой: «Когда припечет, тогда и думать буду».

Решил узнать побольше о Черной Пади.

– Козьма? – не оборачиваясь в сторону денщика, негромко позвал он солдата.

– Слушаю, мессир.

– А ты бывал в Черной Пади?

– Доводилось, – вздохнул он, и Артем заметил, что как-то не особенно весело. – А что?

– Ну вот хотя бы то, что мы едем по лесополосе, а трактирщик говорил, что в тех местах водятся медведи, белки, соболи. Там что, тайга?

– Что там? – переспросил денщик.