Лаура Гайего - Сопротивление [litres]

Будильник прозвонил ровно в семь утра. Виктория только-только появилась у себя дома в кровати. Ей хотелось закрыть глаза и уснуть, но девочка знала: лучше пересилить себя. Она не сказала Джеку о своем страхе увидеть во сне страшное чудовище, в которое превратился Кристиан, боялась, что он явится к ней в самых страшных кошмарах. Виктория осознавала: лучше ей сейчас не встречаться с ним.

Тяжело выдохнув, она поднялась, надела школьную форму и пошла в ванную. Девочка увидела себя в зеркале: выглядела она ужасно. Она умылась, но бледность кожи никуда не исчезла. Глаза по-прежнему оставались воспаленными и красными, а под ними появились темные круги. Ей показалось, что ее глаза еще больше увеличились в размере, и она мысленно сравнила себя с совой. Как, как она могла нравиться Джеку? Или Кристиану? Ведь они оба – особенные, каждый по-своему хорош. И что они нашли в ней – никак не укладывалось в ее голове.

Мысли о Джеке вызвали в Виктории теплое, приятное ощущение. Кирташ был притягательным и завораживающим, а Джек – таким нежным и ласковым…

«К тому же он человек», – шепнул ей злобный внутренний голосок.

Виктория вздохнула, помотала головой и попыталась привести себя в порядок, чтобы, по крайней мере, не выглядеть, как голодный вампир. Она никогда до этого не красилась, но сейчас сделала себе легкий макияж, чтобы замаскировать синяки под глазами и скрыть бледность кожи лица.

Но никакая косметика не помогла бы ей спрятать появившуюся в глазах глубокую тоску. Она отвернулась от зеркала и спустилась вниз к завтраку.

Бабушка уже сидела за столом и читала газету, наслаждаясь кофе. Виктория вмиг поняла, что, стоит ей только посмотреть бабушке в лицо, как придется долго объясняться, и девочка попыталась пройти мимо столовой, не показываясь ей на глаза. Ничего страшного: позавтракает в школьном кафе.

Виктория пробиралась бесшумно, как мышка. Несмотря на свой талант оставаться не замеченной, с ее бабушкой этот номер никогда не срабатывал. У той словно был радар, указывавший на присутствие внучки.

– Доброе утро, Виктория, – сказала женщина, не отрываясь от газеты.

Виктория подавила вздох отчаяния.

– Доброе утро, бабушка.

Она вошла на кухню, чтобы приготовить себе завтрак: притворяться уже было бессмысленно.

– Слышала, что произошло этой ночью? – спросила женщина, не поднимая головы.

– Нет, бабушка, – соврала девочка, доставая из шкафа банку «Nescafe». Обычно на завтрак она пила какао, но сегодня ей нужно было взбодриться. – Что случилось?

– Загорелась роща за домом. Совсем близко. Хорошо, что соседи вовремя позвонили пожарным.

– Роща? – повторила Виктория. – Ай, нет, она же мне так нравилась! Надеюсь, что она не сильно пострадала.

– Как странно, что ты не в курсе. Ну, хорошо, ты не выходила из своей комнаты, а я не хотела тебя тревожить. Нам едва не пришлось эвакуироваться.

У Виктории вдруг задрожали руки, и на пол упал пакет молока.

– Господи, девочка моя! Смотри, что ты натворила! Пойду позову Нати, чтобы прибрала…

– Нет, не надо, я сама вытру. Прости, у меня сегодня все из рук валится.

– Да, я вижу, – бабушка внимательно на нее посмотрела. – Ты выглядишь помятой. Бессонница?

– Я спала, бабушка, но мне всю ночь снились кошмары. Какие-то… монстры.

– Ты уже взрослая для подобных сновидений, разве нет?

Виктория пожала плечами.

– Ну, как видишь.

Девочка вытерла лужу молока и продолжила готовить завтрак. Попытка номер два.

– И как у тебя дела с тем мальчиком? – неожиданно спросила бабушка обычным тоном.

В этот момент девочка в руках держала сахарницу. Пальцы ее задрожали, и банка чуть не полетела вниз вслед за молоком.

– С каким мальчиком?

– Ну, с тем, который тебе нравился.

– Да не нравился мне никакой мальчик.

Бабушка пристально посмотрела на нее поверх очков, подняв одну бровь.

– Ладно, хорошо, да. Мне нравился один, – сквозь зубы призналась она. – Но я узнала, что он за человек, и больше он мне не нравится.

– Он сделал тебе что-то плохое? – спросила бабушка. Ее лицо внезапно приняло серьезное выражение. Глаза по ту сторону очков странно сверкнули, но Виктория в этот момент стояла к ней спиной и ничего не заметила.

– Плохое? – девочка застыла на месте, впервые задумавшись. – Ты имеешь в виду физически? Нет, конечно же, нет. Напротив, он, кажется, хочет меня ото всего защищать. Но…

– Он разбил тебе сердце, я права? Почему он бросил тебя?

– На самом деле он меня не бросал. Это я приняла решение бросить его.

– В таком случае это ты ему сердце разбила.

– Что? – подпрыгнула от неожиданности Виктория. Ей даже и в голову не пришло посмотреть на ситуацию с этой стороны. – Но если у него сердца нет? Он не обычный мальчик, он…

– …монстр?

Виктория вздрогнула и, растерявшись, посмотрела на бабушку. Уже то, что они разговаривали о мальчиках, казалось ей необычным. Но как бабушке удавалось постепенно, шаг за шагом, подступать все ближе и ближе к правде… Виктория встревожилась. Она же не могла узнать…

Виктория вспомнила слова Кристиана об этом особняке и о его «благоприятной ауре» и с испугом посмотрела на бабушку. Но та продолжала спокойно говорить:

– Видишь ли, Виктория, когда мы влюбляемся, мы всегда вначале идеализируем объект нашего обожания, думаем, что он безупречен. И чем больше мы верим в это, тем больнее потом разочаровываться. Но я уверена, что этот мальчик не так уж и плох.

Виктория оживленно выдохнула. Так-то понятнее.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что он все еще нравится тебе. Иначе бы ты сейчас так не сожалела, что бросила его.

– Да что ты понимаешь? – неожиданно ответила она. Девочка явно была не в духе. – Я ни капельки не сожалею. Я уже сказала тебе, что поняла, кто он на самом деле, и…

«…и мы говорим не об обычном мальчике!» – захотелось выкрикнуть ей.

– А ты разговаривала с ним после того, что произошло?

– Конечно, нет! – в ужасе ответила Виктория.

– Ах, хорошо, понимаю. Значит, у тебя есть другой, верно?

Виктории стало не по себе, и она закрыла глаза.

– Давай-ка разберемся. Почему тебя вдруг стала интересовать моя личная жизнь?

– Потому что до этого у тебя никогда не было личной жизни, детка. Мне интересно. И я очень довольна. Время думать о мальчиках настало уже давно, и я даже немного переживала.

Девочка от удивления осталась стоять с открытым ртом.

– Какая ты сплетница, бабушка.

– А ну, расскажи-ка мне, – настаивала та. – Какой он, мальчик, который тебе сейчас симпатичен?

– Джек? – неосознанно вырвалось у девочки. Тут же она пожалела, что не прикусила язык, ну да ладно: пути назад больше нет. – Ну, он… Можно сказать, что он мой лучший друг. Мы очень доверяем друг другу, он очень ласковый, добрый и… По всей видимости, я ему нравлюсь.