Владимир Сухинин - На пути к Высокому хребту

– Понятно, – отозвался я, хотя мне ничего не было непонятно. – Теперь хочу прояснить следующий момент. Вы двое заранее собрались в поездку? А как с вами оказалась Тора?

– Мы с таном Жюлем обсуждали поездку за столом во время ужина, – ответила дворфа. – Договорились, что завтра с утра поедем по поселкам искать музыкантов и певцов. Торочка услышала и сказала, что ей скучно и она тоже хочет развеяться. Я была не против. Места у нас спокойные, да и охрана была с нами.

– Может, служанки слышали разговор? – спросил я.

– Может, и слышали, – кивнула дворфа. – Нам прислуживала Крентина.

Я понял, что нужно рассказать им о моих подозрениях, иначе дело с места не сдвинется.

– Слушайте меня внимательно. Про вашу поездку кто-то знал в замке, и этот кто-то сообщил о ней чужим. Значит, здесь, в замке, предатель, который дал весточку нашим врагам. Полагаю, за воротами замка его ждал некто вызвавший подкрепление. Я думаю, что охотились за Торой. Но, может быть, просто кто-то хочет мне отомстить. Теперь подумайте, кто мог знать о вашей поездке.

Первой прониклась моими словами дворфа.

– Я говорила конюху, он точно знал. И могла слышать служанка. Служанка не выходила из замка… но могла кому-то сообщить, кто выходил. Надо расспросить стражу, кто перед нашей поездкой вечером или ночью выходил из замка.

– Ты, Жюль, кому-нибудь о поездке говорил? – спросил я сына лейера.

– Только Моргану вечером перед поездкой. Мы играли в шахматы, которым ты нас научил. А утром мы уехали.

– А почему Моргана с собой не взял? Он твой оруженосец и телохранитель.

– Э-э-э… я подумал, что он в дороге мне не нужен…

– Я его не взяла, – отозвалась Лианора. – В коляске с нами он бы не поместился, а на коне… Этот оруженосец не умеет ездить, да и коня под него еще надо найти. Он лучше всего за горничными ухаживает… А те от здоровяка без ума.

– Ну ладно. С ним я поговорю. Вам придется лежать здесь до конца дня. Пусть все думают, что вы еще спите.

Я поднялся и вышел из палаты.

– Сержант! Поставить здесь охрану до полного выздоровления раненых. Никого сюда не пускать, о их состоянии никому не рассказывать. Матушка, это и вас касается. – Я обернулся и посмотрел на старушку.

Та поклонилась.

Выйдя из лазарета, я направился в свой кабинет. Итак, подозреваемых двое – конюх и служанка. Начнем со служанки.

Стражнику, стоявшему у входа в крыло, я приказал доставить в мой кабинет служанку Крентину. И добавил:

– Передай заместителю тана Черридара мой приказ: из замка никого не выпускать до особого распоряжения!

Вскоре появилась служанка. Вошла осторожно и сделала реверанс. Она стояла напротив меня, а я изучал ее. Смазливая. Глазки острые, взгляд бросает быстрый и опускает глаза.

– Ты не из крестьянок?

– Нет, ваша милость, я из лавочников. Мой батюшка аптекарь.

– А как в служанки попала?

Девушка на пару мгновений замялась.

– Бывший милорд взял меня прислуживать его дочерям.

– И согревать ему постель. Так?

Девушка зарделась:

– Если угодно милорду…

– Мне угодно другое. Ты хочешь остаться здесь и служить?

– Да, очень, ваша милость!

– Тогда я хочу проверить тебя на честность. Ты готова отвечать правду?

Девушка ненадолго задумалась и твердо ответила:

– Готова, ваша милость.

– Скажи мне, Крентина, ты знала, что госпожа дворфа хочет объехать поселки?

– Знала, ваша милость.

– Когда ты узнала об этом?

– Вечером за ужином. Я прислуживала за столом.

– Хорошо. Ты кому-нибудь рассказала об этом?

– Нет, ваша милость. А зачем? Кому надо, тот и сам знает, а кому не надо, тот и знать не должен.

Я смотрел на ее ауру и, как на детекторе лжи, проверял ее ответы. Пока она говорила правду. Кроме того, ее хорошо вышколил бывший барон. Я понял, почему ее оставила Лианора, и понял, что от нее информация не могла уйти.

– Ты знаешь, кто в замке не любит госпожу Лианору?

– Ну… Ее все боятся. Но чтобы не любить? А зачем ее любить?

Хороший вопрос. Я усмехнулся:

– Ты права, о любви разговор не идет, может, знаешь, кто ее ненавидит?

– Ненавидит? – Девушка задумалась. – Может, конюх Авсей.

– А он тоже, как и ты, от прошлого барона остался?

– Да, ваша милость, он лошадник каких поискать… Только гордый очень.

– Ладно, Крентина, вот тебе золотой за честность, иди по своим делам и о нашем разговоре молчок. Поняла?

Девушка живо схватила монету, сунула ее за пазуху и радостно поклонилась.

– Все поняла, ваша милость.

– Ну, раз поняла, тогда иди. Э-э-э… Постой, ты спишь с реном Морганом?

– Я? Нет… – Она засмеялась. – Он такой… огромный… – И тут же добавила: – С ним спит наша прачка Шильда.

– Она тоже из старых слуг?

– Нет, она из новых.

– Хорошо, иди.

Служанка ушла.

Одну версию я отработал. Служанка ни при чем. Остались Морган и конюх. Надо выяснить, кто покидал замок вечером после ужина или ночью.

– Стража! – крикнул я.

На мой крик заглянул один из двух стражников, которые выставлялись у дверей моего кабинета только тогда, когда я был в замке.

– Слушаю, ваша милость.

– Заместителя тана Черридара ко мне!

Пришел пожилой сержант в уже вычищенных сапогах и встал у дверей.

– Сержант. Мне нужно знать, кто вечером или в ночь перед нападением на повозку покидал замок. Сколько тебе нужно времени?

– Не нужно, милорд. Мы уже выяснили это. Замок покидал конюх Авсей и две пары патрульных стражников. Одна пара до двух ночи, другая до восьми утра.

– А зачем конюх покинул замок?

– Он всегда ночью выводит наших лошадей на водопой к реке, милорд.

– Понятно. Патрульные кого-нибудь видели?

– По их докладам нет, милорд.

Я вздохнул. Что это за патрульные, если они не видели чужаков?

– Слушай меня, сержант, внимательно. В замке предатель. Он сообщил о поездке господ кому-то чужому, и патруль никого не видел. Тебе это не кажется странным?

Сержант нахмурился и стал топтаться на месте. Потом поднял на меня свои выцветшие глаза. Его лицо, черное от загара и испещренное морщинами, стало суровым.

– Мы нехейцы, милорд. Среди нас нет предателей.

Ох уж эта гордость горцев.

– Предателей, может, и нет, сержант, а вот ротозеи есть.

– Я все выясню, милорд.

– Не надо. Я сам разберусь. Ты про наш разговор молчи. Ступай и думай. Никого из замка не выпускать! Приведите ко мне конюха.

Я дождался, когда в дверь войдет смуглый черноволосый кудрявый крепыш. На вид ему лет сорок. Широкий в плечах, среднего роста и с ухоженной бородой в завитушках. На нем была жилетка из синего бархата и до блеска начищенные сапоги. За голенищем засунута плетка с красивой резной рукояткой. Франт.

Конюх поклонился, но с каким-то внутренним достоинством. Выпрямился и потупил взгляд, разглядывая носки своих сапог.