Владимир Сухинин - На пути к Высокому хребту

Он не боится, понял я.

– Ты, Авсей, из какого народа будешь? – спросил я.

– Мать лигирийка… с севера империи, отца не помню.

– А как ты здесь оказался? Так далеко от империи?

– Меня выкупил на рынке рабов барон Шарду и дал вольную. С тех пор вот уже десять лет я при конях.

Я сменил тему разговора и спросил в лоб:

– Ты выходил из замка ночью перед поездкой госпожи управительницы?

Я спросил о том, что и так знал. Мне нужно было посмотреть реакцию конюха. Но Авсей совершенно спокойно ответил:

– Выходил, ваша милость. Я каждую ночь вывожу коней на водопой и попастись на травке.

– А с кем встречался?

– Ни с кем.

– А кого видел?

– Видел патрульных.

Что самое странное, конюх говорил правду. Его аура была спокойной, без эмоциональных всплесков.

– Ты не любишь дворфу? – спросил я прямо.

– А за что мне ее любить? Она мне не мать, не невеста. – Авсей даже слегка ухмыльнулся.

– Но ты ее разве не ненавидишь?

– Ненавижу? Нет, ненависти я к ней не питаю.

– А как ты к ней относишься? Ты желаешь ей смерти?

– Если бы я желал смерти всем, кто сделал мне больно, то давно бы умер от желчи. – Конюх вновь с чувством превосходства ухмыльнулся.

«Странно, – подумал я. – Авсей разговаривает не как простолюдин».

– Ты бастард? – догадался я.

И тут невозмутимость конюха дала трещину. Его лицо исказила мимолетная судорога, но он быстро взял себя в руки.

– Не знаю, – ответил он и отвел глаза.

Его аура в районе головы вспыхнула синим и погасла.

Врет.

– Почему не сказал о своем благородном происхождении Лианоре?

Конюх скривился.

– Чтобы она убила меня, как и моего друга?

– А кого она убила?

– А то вы не знаете?

– Я мало бываю в замке. Так кого?

– Шантара, птичника.

– Это который плюнул ей вслед? – вспомнил я рассказ Бурвидуса.

– Его самого.

– А он что, тоже был из благородных?

– Шантар? – улыбнулся Авсей. – Нет, только притворялся. Вот за это она его и пристрелила, я не хотел повторить его участь.

Странно, но я проникся к конюху симпатией. С этими человеком все было не так, как с другими. Он располагал к себе и при этом не использовал колдовство. Он явно недоговаривает и знает больше, чем говорит, но как вывести его на откровенность, я не понимал. И нужно мне это было или нет, тоже не понимал. Круг замкнулся. Ни конюх, ни служанка с врагами не встречались, я оказался там же, откуда начал.

– Иди, Авсей, – махнул рукой я. – И никому о нашем разговоре не рассказывай, вспомнишь что, найди меня. А я подумаю, что могу для тебя сделать. Негоже, когда человек благородного звания служит конюхом.

– Ваша милость! – неожиданно вскричал лошадник. – Не забирайте меня от коней! Богами заклинаю! Не нужно мне ничего. Только оставьте с лошадьми!

– Да ты не беспокойся, Авсей. Я просто сделаю тебя не конюхом, а…

Я задумался: кем можно сделать лошадника с примесью благородных кровей? Старшим конюхом? Конюшим? Черт, не знаю.

– В общем, я подумаю, Авсей. От коней я тебя не заберу… М-да. А как ты в рабство попал?

– Я убил обидчика матери, милорд. Забил кнутом.

– Не отца, случаем?

– Нет, отчима.

– М-да уж… ладно, иди.

Я остался один. Сидел задумчиво, но мое расслоенное сознание ничего не подсказывало. В мыслях был тупик.

Если конюх не предатель, служанка не выходила, то тогда кто сообщил о поездке?.. А может, и не было никакого предателя? Может, это я в Шерлока Холмса играю?

Мысли как-то сами перешли на демоницу. И где теперь Рабэ?

За ее жизнь я не беспокоился. Умрет демоница, и окажется в своей преисподней, и будет подружкам рассказывать, как жила среди людей. Я не стал ругать дворфу и Чернушку за то, что одна взяла, а другая отпустила Тору на прогулку. В конце концов, она же не в тюрьме.

– Не в тюрьме, – повторил я. – Так-так.

Что-то робко проклюнулось в сознании, но уловить суть было трудно. Я раздраженно почесал затылок. Ладно, пойду к Моргану. Может, он что расскажет?

– Где рен Морган? – спросил я стражников, выходя из кабинета.

– Так он, ваша милость, с таном Черридаром убыл на поиски бандитов.

– Убыл, значит. Прачку, за которой рен Морган ухаживает, вы знаете?

Стражники заухмылялись. Тот, что постарше, подкрутил усы:

– Знаем, милорд.

Я понял их ухмылки. Разве в замке что-то можно утаить? Хотя, как видно, можно.

– Тогда приведите ее сюда.

Я вернулся в кабинет. Отработаю и эту версию. Но что-то мне подсказывает, что тоже напрасно.

Вошла высокая, большая, широкая в талии женщина, с ручищами как у штангиста. Под стать Моргану. Такая в горящую избу войдет и коня на скаку остановит. При этом ее красное лицо было миловидным.

– Ты спишь с реном Морганом? – спросил я первое, что пришло в голову.

Тетка, уперев ручищи в боки, оглушительно рассмеялась. Ее живот затрясся, как холодец. И этот смех удивил меня.

– Сплю? Нет, милорд, не сплю. Еще не сделаны кровати, что могут нас уместить… И выдержать. Он… так, заходит ко мне в прачечную… А что, прогнать его?

– Нет. – Я не удержался и улыбнулся. – Не надо прогонять, не мое это дело… Он тебе о поездке управительницы говорил что-либо?

– Нет, милорд. Мы не разговариваем. – И она снова рассмеялась, тряся своим необъятным бюстом.

– Но ты знала, что она собирается уехать?

– Нет, милорд, госпожа Лианора мне не докладывает о своих делах. А она что, недовольна моей работой?

– Думаю, довольна. Ступай.

– Ага, пойду я… А звали-то чего?

– Хотел просто посмотреть.

– Ага, посмотрели?

– Посмотрел, ступай.

Шильда вышла, протиснувшись в дверь.

– Иди-иди, – прошептал я. – У нас не тюрьма.

И тут мое сознание начало работать. У нас не тюрьма, у нас замок. Вот она, зацепка! Тору невозможно все время держать за стенами, она от скуки с ума сойдет.

А если… Если так думаю я, то так могли думать и наши противники. Они, может быть, ждали удобного момента, когда Тора выедет за пределы замка. Если это так, то не надо искать чужого. Это может быть тот, кто прибыл сюда сразу после того, как Тора обосновалась в замке. И это не просто скучающий бездельник, проживающий на постоялом дворе.

А кто это может быть? Это может быть торговец, ремесленник, кому позволили жить и трудиться на земле лорда, а позволить могла только дворфа. Видимо, придется снова посетить Лианору.

Я встал и стремительно вышел из кабинета.

Размышляя над своими подозрениями, поспешил в лазарет. Сколько бы я ни думал, все равно не мог придумать какие-то другие варианты. Я чувствовал, что напал на след.

– Вам что-то удалось найти, милорд? – спросила девушка, когда я сел на стул возле ее кровати. Рубцы на ее лице и руках побелели.

– Пока нет. Может, вы с Жюлем что-то вспомнили?

Лия слегка улыбнулась: