Владимир Сухинин - На пути к Высокому хребту

Ее подхватил под руку возница.

– С вами все в порядке? – озабоченно спросил он.

– Да… Я… я просто… устала.

Девушка кинула тушку белки Зарка-илу, а он, отшатнувшись, отбил ее мечом, и та улетела в кусты.

– Как вам удалось ее убить? – не веря своим глазам, спросил он.

– Не знаю, лер, я ее задушила. Так испугалась…

– Испугалась и задушила? – ошарашенно повторил возница. – Вот это я понимаю, княгиня! А что будет, Зарка-ил, если она своими ручками схватит без испуга? Хе-хе. – Он нервно рассмеялся. – Испугалась и задушила. Ха-ха.

Они втроем вышли к остальным эльфарам. Те образовали круг, встав спина к спине. Увидели своих, и раненый эльфар, зажимая рану, спросил:

– А где белка?

– Сдохла, – отозвался Зарка-ил и тоже нервно рассмеялся. – Льерина ее от страха задушила.

Эльфары вытаращились на девушку, а та огляделась и вроде как не к месту произнесла:

– Кони не храпят.

– Да, и что? – прислушавшись, спросил Зарка-ил.

– Опасности больше нет, – вместо девушки отозвался возница.

Планета Сивилла. Верхние планы бытия

Перед возвращением в свой замок я решил навестить Град на Горе. Хотел оставить там сбежавших ко мне спецназовцев – обормотов и картежников, что без ссор не могли прожить и дня, а заодно поговорить с Авангуром о мастере астрала, может, он что знает.

К своему удивлению, я очутился не как обычно на крепостной стене, вернее, на площадке с фонтаном, где до недавнего времени жила моя русалка крула, а в высоких палатах, украшенных белым мрамором, резьбой и скульптурами. Присмотревшись, я узнал самого себя в разной одежде и как бы совершающим подвиги.

Я усмехнулся и покачал головой. Культ моей личности процветал вовсю, даже в художественных формах. Видимо, Мата, моя новая управляющая, решила, что без этого никак. Подданные должны видеть мои подвиги и благоговеть.

Осмотрев убранство большого зала, увидел вычурный трон, подошел и сел на него. По всей видимости, это был мой дворец.

В тронный зал чинно вошла управляющая и поклонилась. Следом вбежали воины и девушки в красивых нарядах. Воины встали возле трона, а девушки с опахалами – за ним. Все красавицы как на подбор. Только лесные эльфарки вызывали у меня опасение. От них не знаешь чего ждать. Напрыгнут сзади и вцепятся в горло.

Но те вели себя спокойно.

– Господин, – хорошо поставленным голосом проворковала Мата, – ваш народ рад приветствовать вас в вашем замке.

Грянула музыка, и неизвестно где находящийся хор красиво затянул:

– Славься, Град на Горе…

Из меня полезла неразлучная троица и тоже затянула псалом.

– Пошли вон! – тихо приказал я им. А то удумали махать руками и змеями перед моим сиятельным лицом.

Пока хор прославлял град, появились Рохля и Авангур. Они встали в стороне и ждали окончания приветствия.

Я понимал, что здесь существуют свои правила. Как говорила моя бабушка, не нами придумано, не нам отменять. Поэтому я терпеливо ждал окончания хорового пения. Как только хор умолк, управительница уперла руки в боки, ну точно как Лианора, и нахмурила брови.

– Вы, трое бездельников! – обратилась она к спецназу духов. – Подошли сюда и рассказали, где шлялись.

Троица тут же юркнула за трон. Рострум громко зашептал мне в ухо:

– Господин, спасите! Это не женщина, это управомучительница.

– Сами, сами, – отмахнулся я. – Все сами решайте. Макарошки всегда по одной цене!

И тут же раздался приглушенный писк Мастера. Это стража выпихнула их перед управительницей. Мастер при этом споткнулся и упал.

– Это все он, – произнес Мастер и показал пальцем на Мессира.

– И ниче не я, – отрезал тот и ткнул пальцем в Рострума. – Это все он.

У Рострума затряслись колени, а змеи выпрыгнули и, извиваясь, устремились прочь, унося его глаза.

– Глаза! Мои глаза! – заорал он. – Я ни при чем! Это все он! – И ткнул пальцем в меня.

От неожиданности я даже растерялся. Как-то странно замкнулся круг на мне. Ничего лучше не придумав, я ответил, честно глядя в глаза управительнице:

– Он врет. Это не я.

Хотя сам не понимал, что не я, почему не я и в чем, собственно, меня обвиняют. Просто попав в ситуацию, когда меня непонятно в чем обвиняют, я поступил как ребенок и ответил первое, что пришло в голову.

Управительница поклонилась и сурово произнесла:

– Я разберусь, господин.

В этой фразе я услышал приговор несчастному, и не только я это услышал. И так как меня никто здесь наказать не мог, то от ее слов мне стало легче. А два бездельника изобразили сильное стремление помочь Роструму и, заорав в две глотки:

– Держи их! – бросились прочь из зала.

Каждый раз, когда я попадаю на свою гору, происходит что-то невообразимое. Надо же! Я испугался своей управительницы!

Подошли Авангур и следом Рохля. Рохля со странной опаской поглядывал на девушку.

Та зыркнула на него и произнесла:

– Не задерживайся, у тебя много работы.

– Да, дорогая, конечно, – пролепетал он.

Я посмотрел на хранителя, который съежился под ее взглядом, и удивленно переспросил:

– Дорогая?

Авангур расхохотался:

– Наш Рохля влип. Еще, глядишь, и женится.

Рохля еще больше ссутулился и, пряча глаза, проблеял:

– Командор, спасите… Отправьте меня на мое служение…

– А что так? – удивился я. – Сам пойдешь, без нас?

И поглядел на стоявшую в стороне и смотревшую на нас девушку, которая сузила глаза и ими расстреливала Рохлю. Мне даже показалось, что увидел в этом взгляде смертельный приговор слабохарактерному хранителю: «Еще слово, и я тебя расстреляю!»

– Пойду, командор! – живо отозвался Рохля. – Только отпустите!

Я посмотрел на него, потом на управительницу и подумал: «Я тебя здесь не держу. Сам остался… Но что-то ты сделал неправильно».

И тут меня осенило. Рохля соблазнил Мату. А та девушка хваткая, своего не упустит. Заявила на него права. Теперь он хочет удрать.

Мне стало смешно: «Нехорошо, парень, обманывать девушек, а потом убегать от них».

– Полагаю, что ты один не справишься, Рохля, – сделав вид, что думаю, ответил я. – Тебе нужен помощник.

– Я согласен, – сразу же ответил он. – Возьму Рострума и его команду.

– Ну это вряд ли, – покачал головой я, отметая его устремления. – Они мне здесь нужны, да и помощники они такие, что скорее в гроб сведут. А возьми вон мою управительницу. Эта никому спуску не даст. Ты как? – обратился я к Мате. – Пойдешь с Рохлей помогать ему в его служении?

– Пойду! – твердо и решительно, словно жена декабриста, отозвалась девушка.

Рохля от такой постановки вопроса разинул рот. Он глотал воздух, словно вытащенная из воды рыба, силился что-то сказать, но я опередил его.

– Не благодари, брат, – похлопал его по плечу и подтолкнул к девушке. – А ты, – я с улыбкой посмотрел на довольную, словно объевшаяся сметаной кошка, Мату, – найди себе замену.