Владимир Сухинин - На пути к Высокому хребту

Это заняло у них время до обеда – сидеть истуканами и таращиться в землю. А я наблюдал процесс воспитания благородной снежной эльфарки. Уже трое принялись лепить из нее леди.

Первой подошла Ганга и приказала ей помыть котелок. Пользуясь правами старослужащей, устроила «бабовщину» и кинула к ее ногам и наш котелок.

– А почему я?! – возмутилась Су. – Я готовила! Пусть кто-нибудь другой пойдет и помоет. Вот сынок моего учителя, например.

– Я делаю тебе первое замечание, – спокойно произнесла Ганга.

– И что будет? Сделаешь потом второе? – Су глумливо рассмеялась ей в лицо.

– В краях моего мужа есть такая традиция, – ровным голосом отозвалась Ганга. – Мужчина в доме хозяин, и он делает лишь одно замечание. Однажды кошка нагадила в доме одного нехейца, и жена не убрала. Муж пришел и сделал замечание кошке, что так делать нельзя. На следующий день кошка вновь нагадила, и мужчина ее зарубил и сказал жене, что надо за кошкой убирать или не пускать ее в дом. Он сделал жене первое замечание. Как ты думаешь, что было потом?

Су не была дурой и знала, что последует за непослушанием орчанке. Это не Фома и не лер Эману-ил. Ганга не боится крови и свое слово всегда держит. Она подхватила котелки и умчалась к ручью. Вернулась она нескоро, зато котелки блестели, как золотые на солнце.

Потом был урок манер. Су старательно повторяла за лером Эману-илом несложные правила их жизни. За спиной лера стоял Фома и, поигрывая плеткой, довольно кивал.

А потом был обед, и после орки разбились на четверки. В каждой четверке был один шаман. И это были специалисты по магии крови. Не всё они знали, да и ни к чему им это, но «звездочки», исцеление и «кровавый туман» применить могли. У каждого костра сидело по четыре орка – три бойца и один шаман. Теперь наш отряд был более похож на единый механизм. Но работы еще было много. Вечером после ужина я усадил отдельно орков, отдельно снежных эльфаров и ввел всех по очереди в транс.

До утра мы с Гангой сторожили. Ну как сторожили? Она затащила меня в повозку и потребовала выполнения супружеского долга. На мои слабые попытки сообщить, что мы вообще-то еще не женаты, отмахнулась:

– Я признала тебя мужем и твою власть над собой, этого достаточно. Можно и без свадьбы обойтись.

Ну я и сам не сильно сопротивлялся. Тем более что сторожил Фома со своими орками.

С зарей мы вылезли из повозки. Ганга, зевая, разбудила Су, и они стали готовить завтрак.

Весь день мой отряд отрабатывал действия по защите каравана – отбивал атаки десятка орков и не наносил им фатальный ущерб.

Я подозвал к себе Радзи-ила.

– Присядь, – пригласил я. – Поговорить надо.

Молодой эльфар сел. Упрямо нагнул голову, уставившись в землю. Видимо, думал, что я буду отговаривать его жениться.

– Скажи, Радзи-ил, ты еще хочешь жениться на Керти?

– Хочу, милорд.

– Хорошо, это я и хотел узнать. Теперь слушай меня внимательно. Я сделаю твою невесту своей приемной дочерью, и она получит титул баронессы. Выделю землю и крестьян. Где ты хочешь удел? В своих Снежных горах или на границе со степью? Там живут мои союзники свидетели Худжгарха, так что обид они тебе не причинят.

Юноша недолго думал.

– Я не хочу возвращаться в горы. Для них я уже умер. Дайте земли на границе, и вы не пожалеете, что доверились мне, милорд.

Вот и славно. Я поднялся. Он тоже встал.

– Давай обнимемся, родич, – улыбнулся я.

Но юноша неожиданно преклонил колено и прижал мою руку к своему лбу. Он безоговорочно вверял мне свою жизнь и готов был отдать ее по первому моему приказу.

Он ушел, но подошел его отец.

– Милорд, могу я узнать, о чем вы говорили с моим сыном?

– В этом никакой тайны нет. Мы говорили о его женитьбе на Керти. И он попросил удел рядом со степью.

Эльфар кивнул.

– Хочу, милорд, чтобы вы знали. Я не буду противиться желанию моего сына. Он стал взрослым, многое прошел и перетерпел… И я одобряю его желание не возвращаться в Снежные горы. Я же не был там давно и хочу помочь вам обустроить свой дом… Наш дом. Вы можете на меня рассчитывать в полной мере.

– Очень рад, лер, что вы пришли к таким выводам. Нам всем будет легче. Управляющим домом Высокого хребта я назначил Гради-ила. Вам же хочу поручить более важное дело. Быть старшим советником при главе. Заседать в Совете молодых домов. Не боитесь быть отравленным соотечественниками?

– Благодарю вас, милорд. Не боюсь и с радостью принимаю ваше щедрое предложение.

– И я благодарю вас, лер, что вы приняли мое предложение.

Мы обменялись любезностями, и он, откланявшись, ушел учить уму-разуму Сулейму.

Так прошел еще один день, и на третьи сутки наш небольшой караван тронулся в путь.

И вот я стою у ворот крепости, переговариваюсь с каким-то офицером и понимаю, что нас не хотят пускать. Им было наплевать, что они оскорбляют вангорского дворянина.

– Лер, – спокойно говорил я, – я понимаю, что не вы принимаете решения. Позовите того, кто принимает решения.

– Господин комендант изволит почивать, – насмехаясь, говорил офицер. Я видел, что это доставляло ему удовольствие. – Он дежурил целую ночь и сейчас отдыхает. Ждите, когда он проснется и решит ваш вопрос.

Что-то подобное я и предвидел, потому за мной шли две тысячи воинов Грыза. Ну не могли «снежки» просто пропустить того, кто нанес им оскорбление и не выдал им принцессу. Гордость не позволяла.

Прощать же хамское отношение к себе я был не намерен. За мной были правда и статус посла. А такой прием посла орков – оскорбление великого хана. Конечно, я не представлял великого хана, но у меня было его кольцо – символ принадлежности к роду великого хана. И я решил блефовать.

– Я подожду, – спокойно ответил я, – подхода двух тысяч воинов степи, а потом штурмом возьму вашу захудалую крепость. Вся вина ляжет на вас и вашего командира. Вы не чтите послов и не уважаете наши традиции.

– Мы подождем ваших воинов, – смеясь, ответил офицер.

Он мне не верил. А зря.

Я вернулся, и двое орков из моего отряда поскакали обратно в степь. Через пару часов тут будут воины, которые по моему приказу могут пройти эти горы насквозь. Конечно, со мной вместе.

Мы отогнали повозки в сторону и стали ждать.

Вскоре послышался гул, словно земля начала грозно гудеть.

На стенах заметно заволновались.

А за нашими спинами стали расти столбы пыли, превратившиеся в одну сплошную стену. Первыми ее заметили из крепости. Снова прозвучал тревожный сигнал рога. Раздались испуганные выкрики, и со стен нам стали махать руками и шлемами. Но мы были безучастны к их крикам. Когда стена пыли подступила к нам, то из нее вырвались первые сотни воинов Худжгарха. Зрелище наступающих орков на лорхах было в самом деле устрашающим. Они остановились в недосягаемости для выстрелов орудий на стенах и стали выстаиваться в ровные ряды.