Хидео Кодзима - Death Stranding. Часть 1. [litres]

В темноте она услышала зовущий голос. Чуть повернув шею, боковым зрением она заметила свет.

– Тут кто-то есть!

Спасатели не слышали ее. Дочь зашлась плачем, вместе с Мамой просила о спасении, хотя родилась совсем недавно. А ведь Молинген еще ничего не смогла сделать для этого ребенка.

– Я тут! Я здесь! Помогите! Прошу вас!

Обломки здания осторожно убрали, и тело Мамы вытащили наружу. Первое, что она сделала, когда смогла пошевелиться, – потрогала своей окровавленной рукой живот. Вокруг пупка расплылось пятно крови. Оно почти высохло, а кровь из красной превратилась в черную. Здесь живот был плоским и не болел. Младенец плакал.

– Спасибо.

Рука женщины, которая собиралась надеть на нее кислородную маску, замерла. Женщина была в красной форме медицинского отряда «Бриджес».

– Не беспокойтесь и не разговаривайте. Вас спасли.

– Спасибо. – Мама смотрела не на женщину-медика, а в потолок. – Спасибо, что спасла свою маму.

Когда пришел сотрудник, подключенный к ББ, его одрадек включился и указал на потолок.

– Это моя дочь.

Вот как родился ребенок-Тварь, которую сейчас обнимала рука Мамы. Хотя «родился» – неправильное слово: из живота Мамы все еще тянулась пуповина.

– Я все еще соединена с ней. Дочь привязана к этому месту, поэтому и мне приходится постоянно быть тут.

Бывшую больницу восстановили и превратили в лабораторию. Мама и мертвая дочь все время были здесь вдвоем.

– Разве так можно? – потрясенно спросил Сэм, но сразу пожалел об этом.

У него ведь нет права спрашивать об этом. Его слова к нему же и вернутся.

– Разве у тебя не то же самое? – Мама смотрела на ББ. – Похоже, он уснул.

ББ покачивался в водах капсулы, закрыв глаза. Мама прижалась щекой к своей дочери, потом развела руки. Младенец плавно поднялся к потолку, а пуповина из живота Мамы потянулась за ним. Казалось, что и мать, и дочь воспарят под потолком. Разве она не была Богородицей, пытающейся спасти своего ребенка от судьбы? «Точно, ты…»

– У меня есть просьба. Разреши взять немного твоей крови. – Мама преградила ему путь с пугающе серьезным выражением лица. – Кровь особенного ведь возвращает Тварей в мир мертвых, так?

Оружие, которое доказало эту теорию, разработала Мама. Поэтому у Сэма каждый раз, когда он отдыхал в комнатах для курьеров, брали кровь. Ее обрабатывали и превращали в оружие, которое оберегало самого Сэма. Для чего еще хотят ее использовать? Мама проигнорировала его вздох и схватила за руку. Он инстинктивно попытался освободиться, но не из-за фобии, а из-за того, что ладонь Мамы была пугающе холодной.

– Не двигайся.

Она обхватила свободным кольцом своего браслета левое запястье Сэма. Тончайшая игла пронзила вену.

– Так, хочу провести один эксперимент. Может быть, станет твоим оружием.

– Мама, ты все-таки…

– Все, закончила, – сказала она, кивнув.

– Понял.

У Сэма изо рта шел пар, а у Мамы нет.

– Извини, не мог бы ты оставить меня наедине с дочерью? Пока не закончится тестирование, можешь отдохнуть в лаборатории. Тут есть связь со штабом и можно привести в порядок оборудование.

Лаборатория походила на небольшую комнату отдыха. Здесь стояла новая кровать, судя по всему, совсем недавно распечатанная на хиральном принтере. Часть коммуникационного оборудования, похоже, была заменена на совместимое с хиральной связью. Однако не было ни душевой кабины, ни инкубатора для ББ. Ничего не поделать, Мама не нуждалась в этих предметах. Сэм прикинул расстояние и время пути до следующей остановки – Горного узла – и забеспокоился о состоянии ББ. Ему хотелось подключить ББ к некроматери, дать тому отдохнуть.

«Что же такое связь матери и ребенка?» – Сэм ничего не помнил о своей биологической матери. От Бриджет и Амелии ему не доводилось слышать никаких подробных объяснений, поэтому его представление о матери уже долгое время находилось где-то на задворках сознания.

«Эмбрион – это часть матери? Или же это другой человек с того самого момента, как он начинает расти в утробе? В любом случае ребенок физически растет внутри матери, а после рождения ее существование критически важно для него». Сэм вспомнил, как Мама поморщилась от тянущего ощущения в груди. Получается, программа материнства запускается независимо от жизни и смерти? Даже после смерти мозга, даже будучи физически разделенной с ББ, его мать предоставляет среду для жизни ребенка.

«В какой момент разделяются мать и ребенок?» Для Сэма, который никогда не видел свою маму, этот вопрос навеки оставался неразрешимым.

– Поэтому не могу уйти отсюда .

Когда он поднял голову, перед ним стояла Амелия. Он сразу понял, что это голограмма, но звук и изображение не синхронизировались. До Краевого узла еще далеко, но даже для такого расстояния задержка во времени казалась слишком неестественной.

– Амелия!

Она не отозвалась на его слова.

– Хиггс и его приспешники добрались сюда.

Она вяло подвигала руками вверх и вниз, будто плохо сделанная марионетка. Его голос она не слышала – вероятно, связь была односторонней.

– Они пришли в Краевой узел. Я не могу сделать даже шаг. Город разрушен, все убиты – и члены экспедиции, и жители города.

То есть тех сепаратистов, которые фактически сделали Амелию заложницей, уничтожили? Даже если Сэм доберется до конечной точки, разговаривать не о чем. Выходит, столкновения с Хиггсом избежать не удастся.

– Я окружена Тварями, но мне как-то удалось связаться с тобой.

Голограмма Амелии рассыпалась, как будто была из песка, и не восстановилась. Остался только голос.

– Возможно, это мой последний звонок. Пока я в порядке, но что будет дальше, не знаю. Сэм, если ты подключишь все пункты до Краевого узла, я смогу стать свободной, вернуться вместе с тобой на восток.

Оглушающие помехи заполнили комнату и разом исчезли. Связь прервалась, больше никаких звуков не было.

– Амелия! – прокричал он в пустоту, хотя знал, что это бесполезно. Амелия не ответила, его беспокойство только усилилось.

– Сэм, я жду тебя. Жду на Берегу.

Сэм услышал этот голос напрямую, без помощи средств связи, или же это была слуховая галлюцинация. «И она, и я, и Мама – все в ловушке. Все не можем сдвинуться с места».

Монитор выключился. Подача электричества в лабораторию прекратилась без всякого предупреждения, а резервный источник питания не запустился. Прямо перед этим из комнаты, где отдыхал Сэм, донесся неприятный звук. Лаборатория погрузилась во тьму.

Мама объяснила, что все из-за резких изменений уровня хиралия, но это было следствием, а не причиной. Естественно, Сэм должен был это понимать. Мама не имела ни малейшего представления, что вызвало появление суперъячейки и последовавший за этим феномен ( «Это ложь, кое-что ты заметила» ), но знала, что причиной аномалий в этой лаборатории служила она сама.