Ивар Рави - Мишааль

Дверь закрылась.

— Сходим? — Араб вопросительно смотрит на меня.

— Бадр, тот поцелуй… В общем, не делай так больше, когда-нибудь я тебе все объясню, просто сейчас не время.

— Я был неправ, — отвечает Бадр, нежно смотря на меня и не давая опомниться. — Мы должны туда сходить, чтобы не рушить легенду в глазах у этой женщины.

— Хорошо, но не сегодня, — соглашаюсь я, довольный, что опасная тема поцелуя забыта.

Мы разместились в квартире быстро, вещей практически не было. Завтрак был поздний и скупой, на обед араб пообещал отвести меня в самый лучший ресторан, на что я возразил, что лучше пообедать в неприметном месте, с учетом нашего розыска.

Обедали мы неподалеку, в рыбном ресторанчике. Рыба оказалась вкусная, специй в самый раз. Наевшись, я попросил телефон у Бадра и полез искать информацию про принцессу Мишааль, пока еда удобно размещалась в желудке.

В 1958 году у саудовского короля Мохаммеда ибн Абдель Азиз Аль Сауда появилась внучка, которую назвали Мишааль. Принцесса Мишааль бинт Фахд бен Мухаммед Аль Сауд была настоящей восточной красавицей и любимицей семьи. Ее обожал и дядя, король Халид. Росла принцесса, не зная ни в чем отказа. Но распоряжаться своим будущим она не могла, поскольку у венценосных особо оно предрешено. Родители собирались выдать ее замуж за одного из великого множества кузенов-принцев. И, когда Мишааль заявила, что хочет получить высшее образование, перечить ей не стали. Поскольку такого образования для женщин в Саудовской Аравии в 1970-х годах не существовало, принцессу отправили учиться в Ливан. Разумеется, под строгим надзором, с многочисленным штатом прислуги и охраны.

Ливан — страна многоконфессиональная и, по сравнению с Саудовской Аравией, куда более свободная от различных ограничений. От вольного воздуха у Мишааль закружилась голова, и с ней произошло то, что обычно происходит с девушками в девятнадцать лет: принцесса влюбилась. Восточного красавца звали Халед аль-Шаер Мулхаллал, и он был сыном посла Саудовской Аравии в Ливане. Собственно, из-за отца-дипломата Халед и оказался в числе тех, кто мог находиться рядом с принцессой. Этот роман изначально не имел шансов на счастье. Это в России «сын посла» является почти синонимом слова «мажор». А в реалиях Саудовской Аравии Халед оставался простолюдином, который не мог даже мечтать о том, чтобы взять в жены девушку из королевской семьи. По законам Саудовской Аравии, основанным на шариате, внебрачные половые связи могут караться смертной казнью. Однако есть серьезные основания сомневаться в том, что Мишааль и Халед зашли так далеко. Возможно, дело ограничилась объятиями и робкими поцелуями. Впрочем, одно то, что принцесса оставалась наедине с мужчиной, который не является ее родственником, уже было поступком, полным безрассудства.

Как уже говорилось, в Ливан Мишааль приехала с многочисленной свитой. Разумеется, кое-кто из слуг знал о том, что происходит. Большинство держало язык за зубами, но все-таки нашелся человек, который после возвращения в Саудовскую Аравию донес на принцессу и ее возлюбленного. Когда девушку обвинили в прелюбодеянии, она поняла, что ее жизнь рушится, и решилась на отчаянный поступок. Она отправилась в Джидду, город, расположенный на Красном море, где, согласно мусульманским преданиям, находится могила Евы. На берегу моря Мишааль оставила свою одежду, надеясь на то, что ее сочтут утонувшей. Переодевшись в мужской костюм, принцесса отправилась в аэропорт, рассчитывая по подложным документам навсегда покинуть страну. Но в аэропорту Джидды ее опознали и задержали.

Согласно законам, обвинение в прелюбодеянии должны подтвердить не менее четырех свидетелей. В деле принцессы Мишааль таковых не могло найтись даже теоретически. Но доказательством также считается признание вины самим обвиняемым. Мишааль призналась, что прелюбодеяние было. Почему она так поступила, неизвестно. Возможно, девушку принудили к этому, а может быть, это стало для нее своеобразным жестом протеста против правил и норм, с которыми она не хотела мириться.

Смертный приговор Халеду аль-Шаеру Мулхаллалу утвердили без колебаний, а вот насчет принцессы единства мнений не было. Даже король Халид полагал, что можно обойтись без крайностей. Но дедушка Мохаммед ибн Абдель Азиз Аль Сауд настоял на смертной казни внучки. 15 июля 1977 года Мишааль и Халеда вывели на центральную площадь после полуденной молитвы. Как член королевской семьи, принцесса избежала побивания камнями. Ее поставили на колени и выстрелили в голову. Халеда заставили наблюдать за тем, как умирает его любовь. Затем пришла его очередь. Простолюдина ждала самая распространенная в Саудовской Аравии казнь: отсечение головы. Но и у этой расправы есть нюансы. Обычно приговор в исполнение приводит профессиональный палач, избавляющий преступника от лишних мучений. Но, если осужденный уж очень сильно насолил власть имущим, поручить исполнение приговора могут любителю.

Дед принцессы именно так и поступил с Халедом. Саблю вручили в руки одного из членов семьи Мохаммеда, который никогда до этого момента не убивал людей подобным образом. В результате голову несчастному юноше отрубили только с пятого раза, причинив ему страшные страдания. После казни принцессы Мишааль ограничения для женщин в Саудовской Аравии были ужесточены. Говорили, что Мохаммед ибн Абдель Азиз Аль Сауд никогда не сожалел о том, как поступил с внучкой. Он заявлял, что в доказательствах прелюбодеяния не нуждался, достаточно того, что Мишааль находилась в одной комнате с чужим мужчиной.

— Жесть!

Я оторвался от чтения, невольно сказав это по-русски. Если уж внучку и племянницу короля не пощадили, то что ждет обычную согрешившую арабку?

После прочтения захотелось пойти посмотреть местный памятник казненной принцессе, но в википедии не было ссылок на его местоположение. Официант выпучил глаза на двоих молодых людей, услышав про памятник Мишааль. Наверное, решил, что перед ним влюбленные геи, решившие отдать дань памяти принцессе, павшей жертвой любви. Тем не менее он отправился уточнить и вернулся через пару минут. Как такового памятника не было, была небольшая стела, у подножья которой влюбленные складывали ракушки. Время от времени стелу убирали власти города, а ракушки высыпали в море, но новая стела появлялась вновь, и ракушки снова набирались у ее подножия.

Бадр читал местную газету, пришлось дважды окликнуть его, прежде чем он обратил на меня внимание.

— Я хочу посмотреть на место, где нашли одежду Мишааль, где памятник. Может, сходим сегодня?

— Конечно, Саша! — Он подозвал официанта и расплатился.

Пляж, на котором Мишааль оставила одежду и переоделась в мужской костюм, чтобы поехать в аэропорт, находился на другом конце города. Мы взяли такси, а когда назвали конечную цель поездки, таксист посмотрел на Бадра и уточнил: