Александр Нагорный - Двуглавый Орден Империи Росс. Магия изначальная

— Они должны были всей толпой куда-то идти, а то тогда зачем им туда лезть? — задумчиво говорю я.

— Ну, а чё? — спокойно продолжает Лерка. — Враги напали на деревню, сожгли её, или на что они там напали? Вот, а те, кто уцелел, пошёл спасаться в горы. Кто-то знал про пещеру, а про портал не знали, и всё!

Етит твою мать! А ведь да! Да! В Жигулёвских горах полно пещер! Ну, не то, чтобы прям полно, но есть. Вот они и за лезли в ту, что под руками оказалась. Да! Точно! А портал одноразовый. Односторонний! Вот они обратно и не смогли вернуться. Ну и всё! Так всем и будем говорить! Ну, если кто спросит, конечно.

Я сплю. Мне снится Волга. Мы купаемся. Почему-то на каких-то островах. Я их не помню. Вдруг все начинают суетиться и куда-то сваливать. Я в недоумении оглядываюсь по сторонам. Лерка с Морозовой стоят на берегу и ожесточённо жестикулируя, показывают куда-то туда. Я смотрю куда-то, как мне кажется, туда и вижу, как из-под ГЭС вылезает здоровенная такая Годзилла. Ростом, наверное, в полкилометра, или даже в целый киламетар. Здоровенная, короче. Все именно от неё и сваливают. Но в разные стороны.

Я не понимаю, откуда взялось это чудище. Ясно, что из-под ГЭСа, а там откуда? Наверное, мутант. Из-за радиации. Значит, ГЭС у нас ядерная. Или атомная. Или водородная. На воде же работает. Радиактивная в общем.

Годзилла эта ещё и трёхголовая. И огнедышащая. Зелёным таким пламенем пыхает. Ну, точно, радиактивный мутант. Сомов же восьмиметровых там видели, вот и Годзилла эта оттуда же.

Валить надо отсюда. На другой берег. В горы. Там какие-нито пещеры полюбому есть. Только туда доплыть надо как-то. Оглядываюсь на Лерку. Они с Морозовой про чё-то болтают, а сваливать и не думают даже. Годзилла уже близко совсем. Я кричу им, чтобы они прятались, но они мне показывают, чтобы это я прятался. И чтобы обязательно в горах.

Блин! Как же туда добраться? Я ныряю в воду и плыву. Только плыву я почему-то над водой. Ноги в воде, а сам я над ней. Если напрячься и не грести, то взлетаю аж на метр над водой. И даже вперёд лечу.

Лерка с Морозовой уже на острове, и руками мне машут, чтоб поторопился. Я напрягаюсь со всей силы. Лечу быстрее, но только вдоль берега. Останавливаюсь. Годзилла ещё далеко, но идёт ко мне. Лерка машет, чтобы торопился.

Я опять прыгаю в воду и лечу, и снова куда-то не туда. Опять попадаю на тоже место. Останавливаюсь. Ко мне подходит академик Келдыш. Я почему-то знаю, что это именно он. Келдыш даёт мне реактивный двигатель. Двигатель уже работает. Я сажусь на него и лечу на другой берег. Но двигатель тяжёлый. Он падает в воду и, конечно же, тонет. Он же железный. Тут мелко. Я вытаскиваю его и снова лечу. Он опять тонет. Я опять вытаскиваю. Напрягаюсь изо всех сил, но не помогает. Двигатель тонет. Это потому что он из железа.

Келдыш не доволен. Наверное, он думает, что я просто не умею как следует летать. Подходит папа Карло Мнишек. Он объясняет нам с Келдышем, что железо плавать не может. Из какой-то осины он начинает делать деревянный реактивный двигатель. Келдыш сомневается в успехе. А я жду. У меня же нет другого способа попасть на другой берег.

Годзилла пока не двигается. Палит кого-то на берегу, и всё. Голова у неё снова только одна. Но огонь всё равно зелёный и светится, значит, радиактивный.

Папа Карло уже выстругал движок и хвалится Келдушу. Тому движок нравится. Они отдают движок мне. Он хоть и легче железного, но всё равно работает. И не тонет. И не летит. Мощности не хватает. Папа Карло Мнишек вместе с Келдышем сажают меня на деревянный движок, который не тонет, цепляют мне на спину железный движок и отпускают.

Лечу я опять куда-то не туда. В смысле не в горы. Но это уже и не важно, потому что лечу я высоко в небе. Годзилла пыхает в меня той башкой, в которой у ней автоген, но я уворачиваюсь. Я теперь могу летать без движков, но всё равно ещё держусь за них. Остальные головы в погоне не участвуют. Они что-то объясняют одна Келдышу, а другая Эйнштейну. Тот тоже зачем-то припёрся. А папа Мнишек пытается кадрить Морозову. Лерка куда-то пропала.

Я закладываю мёртвую петлю. Мне навстречу летит Лерка. Только она без движков. Лерка показывает мне, чтобы я тоже движки бросил. Но я не хочу. Вдруг без них не выйдет. А ещё Келдыш может за свой движок спросить. Мнишек-то не спросит, он себе ещё может нарубить. А у Келдыша этот может быть ещё нужен куда-нибудь. Лерка говорит, что движки Келдышу в Прибрежном делают, и что этот надо бросать. Я не соглашаюсь.

Лерка берёт меня за руку. Руки у неё ледяные, даже инеем покрыты. Движки падают. А мы нет. Лерка отпускает меня и летит на берег.

Годзилла ростом уже с небольшого жирафа, и голова снова только одна. Вместе с Келдышем, Мишенком и Морозовой они смеются над Эйнштейном, а тот понуро бредёт прочь.

Келдыш говорит, что Годзилла хороший мужик и свой парень, просто инштейнов не любит.

На песке написана формула Е равно пи эр квадрат,причём на месте двойки нарисован маленький квадратик.

Келдыш говорит Годзилле, что пора испытывать двигатели нового поколения, сверхсветовые, на нем, на Годзилле. Типа у Годзиллы же крыльев нет, а ренец с движками наденет и будут. Опять же посрамить Эйнштейна и всю его гнусную СТО. Годзила просит у Келдыша подводные двигатели, для совершенно житейских дел — на Большой Барьерный риф смотаться. Кракенов погонять. База у них там.

Келдыш говорит, что база у кракенов в Бермудском треугольнике, а подводных движков в его КБ всё равно не делают, так что какая разница.

Келдыш раскланивается с Морозовой, и они с понурым Годзиллой уходят куда-то вверх по Волге, то ли в Тольятти, то ли в Прибрежный. Папа Карло увязавшись за ними, тоже уходит.

Я оглядываюсь по сторонам. Народ мирно отдыхает. Купается. Выпивает. Морозовой нигде не видно. Лерка говорит, что надо подняться повыше и сверху посмотреть. Я соглашаюсь с ней и иду к пригодку. Лерка окликает меня. Я поворачиваюсь, а она взлетает в небо. Ну, не то что бы совсем в небо, но определённо высоко. У меня нет движков. Ни железного, ни деревянного, поэтому я и не рискую.

Лерка спускается ниже и кричит мне, чтобы я тоже поднимался. Я подпрыгиваю и лечу. Прямо вверх. Ухожу на вираж. Кручу бочку. Закладываю мёртвую петлю. Кувыркаюсь. Вхожу в штопор. И просыпаюсь.

В этот раз меня никто не тормошит, нет никаких петушиных криков. И вообще всё спокойно. Я потягиваюсь и начинаю вставать. Надеваю штаны с лямками внизу. Снова думаю, про тапочки. Я слышу какое-то бормотание. Это, походу, Лерка что-то поёт. Начинаю различать слова, или мне только кажется:

— …нам дал стальные флюгерхэндэ. А вместо херца — аузенбортмотор!

Блин. Мерещится что ли? Наверное, я ещё не весь проснулся.

Выхожу в коридор. Дверь в Леркину комнату открыта. Она уже оделась и заправляет кровать. Киваю ей. Она мне тоже. Иду умываться.