Александр Нагорный - Двуглавый Орден Империи Росс. Магия изначальная

— ЧЁ?! — Лерка вошла во вкус.

— Вот. А на ней гремлины были.

— Гремлины?!

— Да. Они контрабандный ладан курили. Им из этого… ну, сопредельного государства привозили.

— Ахренеть! А сам автор, он чё курил?

Вопрос, будучи риторическим, ответа не требовал, поэтому я его с дорогой душой и проигнорировал.

— Вот, а ещё там где-то было монументальное полотно, на котором протопартог Африкан собственноручно подбивает вражеский танк, бросив в него бутылку со святой водой.

— Танк?!

— Ну, да. У них там пьяная драка трактористов в устном народном творчестве разрослась до размеров танкового сражения.

— Афигеть! И чё?

— Ну, вот, протопарторг Африкан это оттуда.

— Да-а-а! Ржачная фигня! — резюмировала Лерка.

— Я люблю прикольные книжки. — Признался я. — Только не как тупые американские комедии, а когда такой красивый стёб. Когда автор как будто ЗА , а сам тоненько так издевается.

— Тогда Шаов бы тебе понравился.

— Думаешь?

— Ну, да. Помнишь песню про стальные флюгерхэндэ? Вот, там ещё такой фрагмент был: «Нам арийцам важно крайне, не вести себя как швайне, это должен каждый бюргер понимать!»

— Здорово! — сказал я. — Как раз про нас, про мещан.

Лерка уже успела что-то откусить, поэтому просто покивала в ответ. Я тоже решил подкрепиться дарами мадам Анжелины.

Через пару минут Лерка налила себе ещё одну чашку, и буднично так пододвинула её мне:

— Сань, подогрей.

Мне стало вдруг интересно, ведь Африкан — это же вымышленный персонаж, значит, на самом деле его именем никому ничего не прикажешь. А раз так, то само заклинание, скорее всего не причём, нужно, наверное, просто захотеть чего-нибудь… нет, не просто, а ОЧЕНЬ захотеть. Попробуем.

Я протянул руки к чашке и, напрягая изо всех сил волю, приступил к нагреванию. Долго тужиться не пришлось, секунд через пять чай задымился.

— Подожди! Это как? Ты же ничего не сказал!

— Ага! — согласился великолепный я. — А слова и не нужны! Одной только силой мысли! — изрёк я и гордо вскинул голову.

— Са-а-ань! Ну, правда! Как?

— Правда, одной силой мысли! Ну, и ещё воли. И всё!

— Сань!

— Лер, да серьёзно. Просто очень захотел и мысленно приказал чаю стать горячим.

— И всё? — не поверила она.

— Нет. — Серьёзно, так серьёзно. — Ещё я представил во всех подробностях, до какой степени он должен быть горячим. Какой он на вкус, что ли…

Лерка умолкла, может, не верит, а может, представить пытается.

Я согрел чаю и себе, но, наверное, зря, почему-то ни есть, ни пить больше не хотелось.

— А я сегодня опять во сне летала. — Поведала мне сестра.

— На северный полюс?

— Почему на полюс? — удивилась она.

— Ну, ты такая холоднющая припёрлась.

— Да, нет! — отмахнулась от меня снежная королева. — Летала я позже.

— А я подумал, это ты там так обледенела.

— Будешь обзываться, ничего больше не скажу. — Обиженно надула губки полярная лётчица.

— Ну, ладно, ладно! Расскажи, как ты летала. Как Чкалов?

— Опять ты!

— Да чево?! Тебя же в честь него назвали? — и, не дожидаясь ответа: — Лётчик он очень даже прославленный! И опять же на северный полюс летал. Вот. Видишь? Всё сходится. А тебе снова не так! Что ты за человек-то такой?!

— Не летал он на северный полюс. Он в Америку летал.

— Но ведь через северный полюс!

— Да! Но на сам полюс не летал!

— Здрасьте, приехали! А это, типа, не считается?

— Всё! Не буду рассказывать!

Лерка в конец обиделась, даже отвернулась. Я начал канючить, но панарошку:

— Ну, Лер. Ну, пожалувста! Ну, расскажи!

Молчание было мне ответом.

— Ну, Лер. Ну, товарищ Чкалов. Ну, павалуфта! Ну, расскажите, как Вы на полюс летали к пиндосам американским.

Лерка уже не сердится, даже улыбаться начала.

— Валерий Палыч…

Лерка кривится.

— Давай, ты расскажешь, как слетала, а я тебе — песню про полярных лётчиков.

— Про полярных?

— Про них.

— Ладно. — Согласилась Лерка. Вряд ли мне удалось её так сильно заинтриговать, наверное, сама очень хочет рассказать.

— Лечу я, короче, над лесом. Лес большой такой, куда ни посмотришь, везде лес.

— Чеширский?

— Чего???

— Ну, как же! Робин Гуд, он ведь в Чеширском лесу жил. Поэтому его никак поймать не могли.

— В Шервудском!!!

— А в Чеширском тогда кто?

— Тоже Робин Гуд, только того КристоферРобин звали! Он там на винипухов охотился!

— Да ты гонишь! В Чеширском, по ходу, Алиса кроликов ловила.

— Саня! Чеширский — это не лес, это кот! Кстати, из Алисы.

— Твою ж мать! Сказал поручик Ржевский и грязно выругался.

Лерка, совсем уж было занервничавшая, вдруг задумалась, а потом удивила меня своими ассоциациями:

— Вот, кстати, о порутчиках. Надо нам с этим… — она пощёлкала пальцами. — Как тут старших майоров правильно называют?

— Премьер-майор. — С готовностью отозвался я.

— Да, с ним. Надо, короче, с ним пообстоятельней про службу поговорить.

— А чё говорить? Он же сказал, что призыв у них только в двадцать один.

— Ну и что? А вот ты возьми и расскажи человеку, как автоматов Калашникова наделать. Он тебя и повысит.

— Я не знаю, как автомат Калашникова устроен.

— Не знаешь про автомат? Расскажи про пулемёт. Он тебя тогда сразу офицером сделает.

— Да не может он никого офицером сделать. Ни меня, ни тебя. А тебя так и вовсе…

Лерка посмотрела на меня, помолчала, а потом огорошила:

— У нас женщины в армии прапорщиками служат, вот и я тоже прапорщиком буду.

— Чё ж не генералом-то?

— А я мещанка, мне и прапорщиком не западло!

Понятно. Это она, типа параллель дворян с офицерами так провела. Ясно.

— Слышь, чё скажу. — Я решил раскрыть ей военную тайну местного значения. — Здесь у них, прапорщик — это офицер!

Лерка замотала головой:

— Ничё не поняла. Как это офицер?

Тут я вспомнил как по дороге в кафешку, мы с Морозовой про подполковников разговаривали.

— Да, и вот, кстати, о поручиках… — я дождался, когда всё Леркино внимание будет обращено на меня. — Ольга, между прочим, в разных там чинах и званиях очень даже разбирается. В отличие от прапорщика обывательских войск.

— Скажешь тоже! — фыркнула Лерка. — Ей по статусу положено. Она графиня. Абы за кого замуж нельзя. Вот она в них и разбирается, чтобы знать какую партию составить.

— Партию? — я сразу себе коммунистов представил.

— Блин! Саша! Не тупи! Они здесь один раз замуж выходят, разводов-то нет. Ну и домострой опять же.

Про разводы могла бы и не говорить, если бы я не сказал, сама бы и не знала, наверное.

— А партия тут причём?

— Вот правильно тебя — тупердяя — в мещаны записали! Партия — это не демократы, и не едросы! Партия — это… это с кем пожениться! Брак короче. Понял?