Валерий Большаков - Новый путь [litres]

…Неделю потерял зря, весь мой график полетел. А все потому, что БЭСМ‑6 – это монстр! Зато почтовый сервер поднят, и не важно, что домен прописан руками, не важно, что модемный пул всего из дюжины модемов… Важно, что это «чудище обло, озорно, стозевно» работает. Пользуйтесь, товарищи юзеры, не обляпайтесь! Письмо дойдет за минуту и не потеряется. А Револий Михайлович даже отрядил дежурных операторов. Все письма с пометкой «срочно» отслеживаются вручную и дублируются звонком адресату. Пока так. На месяц, два, три, как пойдет. Да и пригляд нужен.

Все сверстано на коленке! Ох, и намучился я с сохранением на носители… Архив на ленту девятидорожечного магнитофона ежедневно заносил, чтобы сообщения не терялись, но время, время! Водички из речки Хронос не хватает катастрофически!

Мои губы подернулись слабой улыбкой. А побочная проблемка таки вылезла! Пришлось писать программу почтового клиента. Всего-то суббота да две ночи, но я же не железный, как «хард». И ничто человечье мне не чуждо. А хочется мне…

«Так, стоп! – осадил я шалые мыслишки. – Только начнешь – и уже не остановишься! Маринка, ау-у, ты где? Расскажи, как справляешься со своими желаниями…»

– Включай, Мишечка, – сказала Рита, не поднимая головы, – нам телевизор не мешает.

– Угу… – рассеянно вторила Настя.

– Там все равно смотреть нечего, – пожал я плечами, вытягивая себя, как Мюнхгаузен, из сладкого болота мечтаний. – Кино только в семь двадцать.

Успев подумать, что смотреть хорошо снятые фильмы по сто раз не скучно, а «Здравствуйте, я ваша тетя!» именно таков – Калягин просто бесподобен, – я вздрогнул от короткого звонка в дверь.

«Инка?..»

За дверью стоял Николай Алексеевич. Помятый, усталый, кое-как справляющийся с нервами. Я сразу и обрадовался, и опечалился. Хорошо, что разобрались и отпустили, но он ведь дочку уведет…

Прижав палец к губам, я поманил Ритиного отца за собой. Дядя Коля сразу заулыбался, принимая правила игры. Мы зашли в зал.

Сулима взглянула на нас, но сразу не поверила, сорвавшись лишь на второй секунде.

– Папка! – взвизгнула девушка, роняя стул и бросаясь к Сулиме-старшему.

Дочь с отцом облапили друг друга и заревели. Солировала Рита.

– Я знала! Я знала, что ты не виноватый!

Мама вышла из кухни, она улыбалась и утирала слезы согнутым пальцем. Настя прибилась ко мне, шмыгая носом за компанию.

– Что, посадили директора? – зацвел я.

– Посадили! – рассмеялся Николай сквозь слезы. – Законопатили! Мне со «следаком» повезло, нормальным мужиком оказался. Из Москвы прислали разбираться, вот он шороху и навел. Ох, Лидия Васильевна! Спасибо вам огромное за Ритку! Миша, спасибо! – Он приложил пятерню к сердцу и посмотрел с улыбкой на зареванную Риту: – Ну, что, дочь моя? Пошли домой! – И обернулся к Гариным: – Вернули мне квартиру, так что…

– Да куда ж вы, голодные! – всполошилась мама. – Поешьте сначала!

– Спасибо, Лидия Васильевна, я в поезде поел. Вы уж простите, устал очень, а мне завтра на работу!

– Восстановили? – плеснула мама руками.

– Повысили! Теперь я – директор! Вот такие пирожки…

Ритка запищала, тиская родителя, и оба стали быстро собираться. Счастливая девушка засуетилась, забегала, собирая свое «приданое», и, всякий раз пробегая мимо меня, чмокала то в губы, то в щечку. Ее папа не замечал вольностей, а моя мама их старательно не видела.

– А со Светланой как? – вырвалось у нее. – Ой… – Родительница виновато прижала ладонь к губам.

– Не знаю… – Сулима-старший беспомощно развел руками и усмехнулся кривовато. – Деньги со сберкнижки она сняла и сразу подала на развод. Вот такие пирожки… Нет, я ее понимаю. Что за радость жить с уголовником? Но… А, ладно! Разберемся как-нибудь. Да, Ритка?

– Ага!

Дочь с отцом, обвешанные сумками и портфелями, ушли, и хлопнувшая дверь отсекла чужое счастье.

– Вот такие пирожки… – пробормотал я.

Настя так и липла ко мне. Подошла мама и обняла нас обоих.

– Хорошо, что мы вместе, – выдохнула сестренка. – Правда, мам?

Вторник 30 декабря 1975 года, день

Московская область, госдача «Заречье‑6»

– Машинка королевских кровей! – Хохотнув, Брежнев похлопал по капоту любимый свой «Роллс-Ройс», словно породистого коня по холке.

– Ручная работа, – вежливо вставил Андропов.

– Володя! – Генсек развернулся всем телом, как вепрь, подзывая офицера выездной охраны.

Парфенов быстро подошел, косясь на председателя КГБ, и тот сдержанно кивнул ему.

– Все в порядке, Леонид Ильич, руль больше не заедает! – бойко доложил Владимир. – Тяги мы выправили, распределитель заменили.

– Ну и отлично, Володя, спасибо, – благодушно проворчал Брежнев и повернулся к Андропову: – Пойдем, Юра, прогуляемся, воздухом подышим…

Минуя затейливые клумбы, куда комендант объекта «Заречье‑6» заботливо ссыпал снег с дорожек, Леонид Ильич и Юрий Владимирович неспешно удалились по аллее, попадая в окружение голых бесстыдниц-берез и пышных елей, одетых по сезону – в колючую хвою.

– Нашли, кто на Михал Андреича покушался? – сдержанно поинтересовался Генеральный.

– Ищем, Леонид Ильич. Исполнителей мы нашли, посредников вычислили, а вот заказчики… Они-то и есть главная сволочь! Следы ведут в Киев и Тбилиси. Как бы не сговорились нацмены…

– А ты приглядывай за ними, Юра, – хладнокровно сказал Брежнев. – И не церемонься особо. Пожестче надо с врагами народа! – Он усмехнулся. – Я не играю в Сталина, Юра, просто нельзя иначе. Уж сильно все запущено. «Эпоха застоя»! Твою ж ма-ать… Мы-то думали, что все, завоевания Октября – навсегда, как бриллианты, а оно вон как…

– Время есть, Леонид Ильич, – неуклюже утешил Юрий Владимирович. – Мало, но есть.

– Десять лет, Юра! – Генеральный рубанул воздух сжатым кулаком. – Две пятилетки! Вот и все, что у нас в загашнике. Разве это срок? А надо успеть! Вот и качаюсь от «Бровастого» к «Усатому» и обратно, хе-хе… Ну, ладно, хватит преамбул. Завтра соберемся, отправим Подгорного на пенсию. Верховный Совет я и сам возглавить могу, невелика работа. Введем в Политбюро Романова, примем в кандидаты Катушева, Воронова, Егорычева, Долгих… Проверенные товарищи. А теперь – амбула, – он неласково усмехнулся. – Гречко не дает сокращать армию, п‑паскуда… А где еще взять деньги на жилье, на дороги, на какие-нибудь заводы по выпуску памперсов? Слыхал про такие?

– Слыхал, – кивнул Андропов, замирая в душе.

– По-хорошему маршал не уйдет, – заугрюмел Брежнев, – и по-плохому его не снять. Только ликвидировать.

– Это приказ, Леонид Ильич? – негромко спросил председатель КГБ.

– Да, это приказ, – твердо сказал генсек и дотронулся до верхней губы, куда залетела щекочущая снежинка. Юрию Владимировичу показалось, что «Бровастый» утер усы, а ветерок, качнувший молодую елочку, будто донес давнее, спокойное и жесткое: «Лаврэнтий, разберись…»